"Юрий Козлов. Реформатор" - читать интересную книгу автора

есть в двенадцать ноль-ноль по среднеевропейскому времени.
Или (опять-таки согласно воле неведомого отправителя) никогда.
О чем и имело честь уведомить pana Rusakova местное почтовое отделение.

Бандероль

"В каждом деле - опасном, неразрешимом, смертельном, - учил когда-то
Никиту Ивановича (тогда, впрочем, никто не звал его по отчеству) старший
брат Савва, - есть нечто, сообщающее силу этому самому делу. Это можно
сравнить с сердцем в живом организме, хотя на самом деле это конечно же не
сердце. До тех пор, пока ты не определишь где, как и зачем оно бьется, ты не
сладишь ни с одним делом".
"То есть дело сладит со мной?" - помнится, полюбопытствовал Никита.
"Растворит тебя в себе, - ответил брат, - умножит на себя, превратив в
ноль".
"Неужели, - удивился Никита, - из ноля возврата нет?"
"Есть, - неожиданно внимательно посмотрел на него брат, - но это такой
возврат, что человек ему не рад".
"Почему?" - спросил Никита, по молодости лет уверенный, что ему не
грозит ни превращение в ноль, ни тем более безрадостное (если верить брату)
возвращение из ноля.
"Видишь ли, - ответил Савва, - если уподобить человека числу, то до
умножения на ноль - это одно число, а по возвращении"...
"Другое?" - предположил Никита.
"Да нет, - рассмеялся брат, - вообще, не число, скорее... функция".
Никита Иванович не знал, зачем вспомнил дурацкий разговор со старшим
братом, бесследно исчезнувшим пятнадцать лет назад. Хотя, в прежней своей
формалиновой жизни он много читал, и из прочитанного ему было известно, что
все самопроизвольное (в особенности же, мучающие стариков и сумасшедших,
немотивированные воспоминания) является следствием неких глубинных
психических нарушений, говоря по-простому, деградацией сознания.
Никита Иванович не сильно по этому поводу горевал. Господь принимал к
себе людей, независимо от текущего состояния их сознания. Вероятно там, где
Господь их принимал (сортировал), существовали средства (специальные
растворы), мгновенно прочищающие засорившиеся сознания на манер
канализационных труб. К тому же собственная жизнь давно представлялась
Никите Ивановичу грубым и одновременно ветхим, изношенным до дыр серым
материалом, прошедшим, так сказать, точку возврата. То есть с некоторых пор
из него невозможно было не только сшить добротную вещь, но и просто
перелицевать.
Хотя, к примеру, старший брат Савва полагал, что одному человеку по
силам изменить мир за час, другому - не изменить и за сто жизней. Все дело в
том, что это за час, что за человек. Стало быть, и в случае Никиты Ивановича
(теоретически) все было возможно. Если бы подвернулся чудо-портной,
взявшийся сшить нечто из ничего.
Свинтив глушитель и зачем-то понюхав ствол "люгера", Никита Иванович
подумал, что из его жизни, к примеру, еще не поздно сшить страшную хламиду
для чучела. После сильно сократившего население Европы "ржаного гепатита",
многих других эпидемий с невыясненной этимологией, химические средства
защиты растений более не применялись. Сейчас поля, виноградники, сады