"Юрий Козлов. Геополитический романс" - читать интересную книгу автора

Юрий Вильямович Козлов

Геополитический романс

1

За свою двадцатидевятилетнюю жизнь капитан Аристархов много где успел
пожить. В сельском школьном интернате - продуваемом дощатом бараке. В
проспиртованной заводской общаге под Череповцом. В казарме вертолетного
училища на Волге, пифагорейской, в смысле геометрического, близкого к
абсолюту, стандарта заправленных коек, вешалок с шинелями, коридоров и
стендов. В более свободных от геометрических абсолютов офицерских
общежитиях - сначала для холостых, потом для семейных. В хлопающей на
песчаном ветру брезентовыми крыльями палатке за земляным остовом древней,
сработанной орлами Александра Македонского, крепости с подминированными
подходами, в прямоугольнике колючей проволоки, в сварных, обшитых броней
сторожевых вышках, звонко, по-соловьиному, отщелкивающих пули, - эдаких
странных минаретах посреди безжизненной, но вооруженной пустыни. Из
афганского, сгоняющего пузырями защитную краску с металла, разжижающего
графитную смазку зноя Аристархов на некоторое время переместился в каменный
бюргерский дом на берегу прохладного круглого озера в Саксонии.
Дом был неслыханно просторен для офицерской семьи из трех человек, но
Аристархов приступил к службе в Германии, когда в усыхающих, подобно
шагреневой коже, советских, а теперь, стало быть, российских гарнизонах
вовсю хозяйничали немцы. Отечественные отцы-командиры, естественно, хотели
запихнуть Аристархова с семьей в подвал при гараже, а в бюргерский дом
поселить нового редактора военной газеты с молодой женой.
Пространства Восточной, Западной, а там и объединенной Германии никоим
образом не шли в сравнение с пространством даже и крепко подрезанной России.
Однако жилищные германские условия бесконечно превосходили аналогичные
русские. Аристархов водил знакомство с некоторыми немцами, и у него
сложилось впечатление, что немцы как бы сразу рождаются для нестесненного
житья-бытья, что оно, нестесненное это житье-бытье, как бы сразу
записывается за новорожденным немцем невидимыми чернилами в невидимую книгу
судьбы. В то время как русский, страдая, сходя с ума по жилью, подобно
альпинисту, карабкается к нему всю свою жизнь-службу. И редко когда успевает
закончить восхождение. Чаще успокаивается в местах, где не столь важны
просторные кухни и высокие потолки. Но и на финишных земных -
кладбищенских - пространствах в стесненной Германии покойникам было не в
пример вольнее, нежели в избыточно земельной России.
Сейчас капитан Аристархов обитал в длинной, узкой, как холодный чулок,
келье подмосковного монастыря. В облупленном, некогда полувзорванном, а
потом полувосстановленном монастыре за выездом ремонтных мастерских и склада
райпотребсоюза разместился ударно выведенный из Германии вертолетный полк
специального назначения, лучший в России вертолетный полк.
Теперь Аристархов летал над извилистой, как змеевик, малахитовой от
тины рекой Пахрой, над спичечно-коробочными садово-огородными
товариществами, старыми поселками и деревнями, убранными и неубранными
полями, над рано пожелтевшими и покрасневшими по причине сухого жаркого лета
лесами. Иногда он брал в сторону и зависал над Горками Ленинскими -