"Константин Козлов. Секрет для ракетчика ("Ракетчик" #4) " - читать интересную книгу автора

передачкой к дежурному. Выпьем кофейку и рванем в боевые порядки, оказывать
помощь и контролировать разные безобразия в в/ч 22967.
- Это что за часть?
- А это и есть наша славная эскадрилья, на базе которой обкатываются
наши радиоэлектронные прибамбасы. Иные предложения есть?
- Никак нет! - рявкнул Давыдов. - Дозвольте, ваш бродь, узнать, где
брать самовар и воду на кофий.
- Вода в кране, чайник на подоконнике, чашки, сахар и кофе в столе, -
уже в дверях сообщил Сухов и торопливо направился к дежурному. Отсутствовал
он совсем недолго, в бежевом "Scarlett"-e еще не успела вскипеть вода, как
он появился в дверях. "Передачка" оказалась объемной картонной коробкой,
ребра и стыки были оклеены полосками бумаги с сиреневыми печатями.
- Ценный груз, - встряхнул коробку Сухов. - Выдано под расписку в
реестре.
- А что внутри?
- Понятия не имею, - пожал плечами Денис.
- Так за что же ты расписывался?
- За коробку, ее-то и велено передать адресату в целости и сохранности.
- И кто адресат?
- Адресат все тот же. - Сухов повернул коробку крышкой к Давыдову, и
тот увидел отпечатанную на принтере этикетку. "В/ч 22967. Майору Ревда для
капитана Томашенко Сергея Романовича".
- А это кто такие?
- Майор это, собственно, и есть командир в/ч 22967, а капитан -
командир экипажа вертушки, на которой обкатывают "Птеродактиля". Тяжелая,
килограммов шесть будет, - встряхнул посылку Денис.
Чайник издал протяжный свист и щелкнул автоматическим выключателем.
Сухов достал из тумбочки банку кофе и коробку печенья. Минут пятнадцать они
изображали вариации на тему знаменитого полотна "Завтрак аристократа", а
потом отправились "в войска".
Дорога была не близкая, но первый участок километров двести от Москвы
они проехали достаточно быстро. Поток желающих прорваться в столицу к началу
рабочего дня уже иссяк, и дорога была свободна. Сухов легко выжимал за
сотню, а Давыдов дремал под шелест шин. А потом кончились рекламные щиты и
киоски, и начались "суровые реалии" российской глубинки. Давыдов проснулся
от неимоверной тряски, асфальт закончился, и пошла грунтовка. О близости
окрестных мест к белокаменной уже ничто не напоминало. Мелькнул облезлый
дорожный указатель "Софьино", и, разбрызгивая жидкую грязь из огромной лужи,
машина приятелей выехала на центральную улицу поселка. Поселок, или деревня,
представлял собой печальное зрелище. Вдоль улицы тянулись покосившиеся дома,
с выбитыми окнами и провалившимися крышами, - казалось, еще вчера здесь шли
бои с применением танков и тяжелой артиллерии. Вдоль и поперек центральной
улицы бродили гуси, а единственным представителем местного населения
оказался чумазый мальчуган, стоящий посреди очередной лужи в резиновых
сапогах с прутиком в руке. Объехав мальчишку, они проследовали мимо здания
почты с ржавым почтовым ящиком и облезлого магазинчика с вывеской
"продукты". У магазинчика был припаркован здоровенный джип, сверкающий
никелем и полировкой, и выглядевший чем-то чужеродным на фоне вопиющей
нищеты и разрухи. Потом снова замелькали убогие домики со слепыми стеклами,
наконец поселок закончился. Сухов притормозил у каменной церквушки с