"Константин Козлов. Секрет для ракетчика ("Ракетчик" #4) " - читать интересную книгу автора

бывшего комитета и госбюджета кусок пожирнее. При этом основным критерием
становилась не целесообразность наличия в государстве определенной службы, а
личная преданность ее руководителя "большому папе" и желание откреститься от
компрометирующего советского прошлого. Всплывшая на мутной волне
"демократии" власть боялась прежней "конторы" и старательно дробила некогда
единое ведомство, имевшее министерский статус. Власть предержащие стремились
создать систему противовесов, позволяющую удержаться на плаву, не замечая
того, что с распадом конторы развалилась и единая система контроля.
Наследники грозного ведомства с азартом молодых крокодилов старались пожрать
соседей и закрепиться на отвоеванном пространстве, не упуская при случае
возможности тяпнуть руку, протягивающую кусок жирного мяса.
Лучи заходящего светила окрашивали бетонные стены в розово-красные
тона. На Москву опускался душный летний вечер. От асфальта, смоченного тощей
струей из оранжевой поливальной машины, поднималось дрожащее марево. Уже две
недели стояла жуткая жара, и накалившиеся за день бетонные "джунгли" не
успевали остывать за короткие ночные часы. Улицы заполнялись нарастающим
гулом. Спешили по тротуарам прохожие, надрывно завывали клаксона застрявших
в пробках автомобилей. У всех в столице были свои дела. Кого-то ждала
работа, кого-то отдых. Давыдов приехал в столицу, чтобы решить проблему с
распределением после учебы в академии. Прошло уже три недели с той поры, как
звенящий орденами и медалями, благоухающий одеколоном и жевательной резинкой
(позади у каждого осталась веселая ночь после защиты диплома) строй чеканным
шагом прошел вдоль порога ставшего родным здания на Тихорецком проспекте, а
у майора все еще не было определено место службы. Впрочем, начались проблемы
задолго до выпуска, еще при его поступлении в Военную академию связи.
Поступление совпало по времени с расформированием части, в которой капитан
Давыдов проходил службу, поэтому подготовку к экзаменам пришлось сочетать со
сдачей техники, оружия, распределением любимого л/с и передачей казарменного
фонда. Экзамены он все-таки умудрился не завалить, получил свои четверки, а
вот со сдачей нормативов по физической подготовке дело оказалось хуже. На
трехкилометровом кроссе приплелся далеко не первым (после карельских
приключений организм еще не успел восстановиться), не уложился в норматив и
соответственно не прошел по конкурсу. Согласно приказу Грачева все офицеры
сокращаемых частей, имели право внеконкурсного зачисления. Но, во-первых, об
этом приказе Давыдов не знал (по заведенной в кадрах Вооруженных Сил
традиции приказы, оговаривающие увеличение прав л /с армии и флота до этого
самого личного состава доводить не торопятся; а вот приказы и директивы,
несущие увеличение обязанностей обычно доводят в день поступления в часть и
как правило "под роспись" в листке ознакомления). А во-вторых, одновременно
с сокращением его бригады, разогнали и управление армии, в которую она
входила. Армейским кадровикам, занятым собственным "трудоустройством", было,
мягко говоря, не до капитана. В академии полковник, набирающий первый курс,
предложил Анатолию быть зачисленным в учебную группу от недавно
сформированной из осколков комитета структуры, которую ее основатели назвали
агентством. Название они своему детищу дали то ли в подражание американскому
АНБ, то ли для того, чтобы никто не заподозрил их в связях с бывшей
конторой. Давыдов попросил время на раздумье и направился звонить своему
бывшему начальству. Переходить в другое ведомство особого желания у него не
было. Начальник связи армии, на которого вышел капитан по каналам дальней
связи, тяжело вздохнул в трубку и сказал: "Ты, вот что, Анатолий, поступай