"Валерий Козлов. Прогулки по лезвию" - читать интересную книгу автора

существу ничего. Так ему все чаще и чаще казалось в последнее время.
Самого главного он не достиг.
Спокойной жизни. Сытую жизнь он себе обеспечил давно, а вот
спокойную... Даже нет, не в спокойствии дело, а в чем-то другом. Ведь
можно улететь на Крит, на какие-нибудь там Мальдивы и жить там очень даже
спокойно, но это ли нужно? Что, в конце концов, ему нужно: спокойное
одиночество или спокойное счастье?
И неужели за тридцать пять лет он, помимо денег, не заработал хотя бы
частичку обыкновенного счастья? Об этом он тоже часто задумывался в
последнее время. Особенно в ночные часы.
Блинов поднялся с лавочки, затоптал окурок, тщательно запер на тяжелый
крюк входную дверь и, узнав у дежурной, в каком номере остановились двое
москвичей, направился к ним. "Я их обезоружу, кто бы они ни были", - думал
он.
Земляки оказались мужиками веселыми, и это заметно уменьшило тревогу
Блинова. "Враг смеющийся неопасен", - вспомнил он античную мудрость. И
поскольку Блинов в преферанс не играл, то весь вечер они провели в веселой
болтовне под водку с хорошей закуской. И так получилось, что ни той ни
другой стороне не приходилось играть, лицемерить, представились друг другу
именно теми, кем и были на деле: Блинов - депутатом нижней палаты
парламента, а Малков и Важин - журналистами.
И на естественный вопрос депутата о цели поездки Важин ответил, что они
строят дачи и до них дошел слух, что лес в этих краях дешевле раза в два,
чем в Москве.
- Да, когда-то было именно так, - подтвердил Блинов, - сам тогда баню
себе покупал, знаю. А как сейчас, Бог ведает. А я здесь из-за письма
одного своего избирателя, - пояснил он, не дожидаясь встречного вопроса. -
Кстати, завтра я поеду в одну деревню, километров двадцать отсюда, к
своему избирателю, могу вас прихватить. Походите, поговорите с местными,
может, сторгуетесь.
- Старик! - воскликнул Малков, изображая выпившего рубаху-парня. - Я о
тебе очерк буду писать. Название, считай, уже есть. "Последняя надежда
избирателя". Как?
- Ладно, - шутя согласился Блинов. - Но сначала вы срубы купите, а
потом уже очерк.
Впервые за последние месяцы Блинов засыпал с легким сердцем. Он думал о
завтрашней встрече, о том, что если все сложится так, как он планирует, то
скоро у него начнется новая жизнь.
У Блинова не раз так случалось, что вчерашние собутыльники, ставшие за
вечер чуть ли не друзьями, наутро вызывали в нем глухое раздражение. И
дело было не только в похмельном самочувствии, а просто в утреннем, более
реальном восприятии людей и жизни вообще. И потому, проснувшись, он первым
делом прислушался к своему состоянию - нет ли той известной разбитой
беспомощности от вчерашней гульбы, - и, убедившись, что физически он
чувствует себя более чем недурно, он тут же подумал, не свалял ли он
дурака, пригласив в поездку этих так и не разгаданных им людей? Но, даже
еще не увидев их, он понял, что поступил достаточно мудро: если за ним
следят, то он их озадачит надолго. А если за ним не следят, то отчего бы
не прокатиться в приятной компании?
В деревне маневр Блинова был прост.