"Валерий Козлов. Прогулки по лезвию" - читать интересную книгу автора

- Все-таки доложите, - сказал он с мягким нажимом и закурил, не спросив
разрешения. - И не забудьте упомянуть, что я могу дать о вас материал в
одной из центральных газет...
Последняя фраза непроизвольно получилась двусмысленной: мол, не
захотите со мной разговаривать, тоже могу дать соответствующий материал.
Напористость Важина объяснялась тем, что шефом агентства был Муравьев,
бывший муровец, о котором Андрей, еще будучи журналистом, сделал очерк на
полполосы.
Судя по всему, агентство "Шанс" только вставало на ноги. Книжные шкафы в
комнате были вызывающе пусты. "Хоть бы томик "УК" для приличия на полку
поставили, - подумал Важин и решил: - Да, реклама им явно не помешает".
Длинный полированный стол, предназначенный то ли для рабочих совещаний,
то ли для банкетов по случаю удачно раскрытых дел, был частично занят
большим телевизором, на экране которого высвечивался кусок Малоарбатского
переулка с подъездом этого домика и редкими прохожими, идущими по своим
делам и не подозревающими, что кто-то наблюдает за ними. Прошла дама с
собачкой, с рассеянным взором, прополз алкоголик, выковыривающий что-то из
своего уха мизинцем... В этот момент в комнату вошла стройная секретарша с
улыбкой на подрумяненном лице, поздоровалась, поставила перед посетителем
чашку с кофе и удалилась. "Раз кофе, - подумал Важин, уверенный, что шеф
этого заведения сейчас наблюдает за ним так же, как он за теми прохожими,
- то разговор будет".
Но в тот день разговора с шефом не получилось. Встречу назначили на
завтра, на одиннадцать.
На другой день Важин пришел минут на десять раньше назначенного срока и
от нечего делать походил, осмотрел со всех сторон особняк. Заглянув во
двор и ожидая увидеть там обычное захламление, он был немало удивлен,
обнаружив образцовый порядок, - даже первые осенние листья были сметены в
аккуратные кучи, другого мусора вообще не было видно.
И еще удивился Важин нескольким пожилым женщинам, сидящим на лавочке и
греющимся перед долгой зимой в лучах осеннего солнца.
На сей раз его беспрепятственно проводили в кабинет шефа, при этом даже
не проверили сумку, хотя он приготовился к полному досмотру на предмет
оружия.
Двойные двери за Важиным бесшумно закрылись, он оказался в длинном
неуютном кабинете. В дальнем конце, у окна, склонившись над письменным
столом, сидел Муравьев. За его спиной, в углу, висела икона, рядом с
иконой на полстены раскинулся план Москвы.
Они пожали друг другу руки, начали вспоминать, сколько лет не виделись.
Оказалось, что восемь.
- Тебя как при подчиненных называть? - поинтересовался Важин. - Виктор?
Или Виктор Степанович?
- Здесь, брат, не МВД. Можно и Витькой. - Муравьев откинулся на спинку
кресла и прокричал куда-то под стол: - Зоя, два кофе! - Но, подумав и
словно бы вспомнив о какомто неприятном разговоре, добавил: - Пожалуйста.
Важин не мог сдержать улыбки:
- Что, Виктор Степанович, секретарша воспитывает?
- Ну ее к лешему, - беззлобно отмахнулся Муравьев и спохватился: - Я же
микрофон не отключил! - Щелкнув на пульте селектора клавишей, сказал: -
Теперь можешь материться. Но недолго. - Он взглянул на часы. - Сейчас