"Герберт Крафт. Фронтовой дневник эсэсовца (Мертвая голова в бою) " - читать интересную книгу автора

шествия разбирать в служебном порядке. Теперь рота направляется на обед. В
13 часов построение всей роты в спортивной одежде для продолжения штрафных
упражнений!"
Мы стояли, словно громом пораженные. Вместо по нимания нас ожидали
новые издевательства.
После краткого перерыва на обед мы, как и было при казано, построились
в тренировочных костюмах. Бегом мы двинулись через весь военный городок к
светлой со сновой роще. По бокам песчаной дорожки там еще рос так
нравившийся нам вереск. Под палящим полуденным солнцем сосны источали
своеобразный пряный аромат. Но что нам с этого было? Вскоре едкий пот снова
будет разъедать нам глаза, а испарения наших перегретых тел перекроют
ароматы вереска и сосен.
Унтерштурмфюрер Градль, бежавший в голове ко лонны, отошел в сторону и
пропустил роту мимо себя: "Шагом марш!" "Ну, началось! Сейчас снова будем ле
жать плашмя!" - "Песню запевай!" - "Жил-был стре лок, веселый и
свободный!.." Да, значит, у нас еще есть какое-то время передохнуть.
Вскоре лес расступился и внезапно открылся вид на длинное озеро, по
которому ходили парусные и мотор ные лодки, а баржи мирно везли свои грузы.
К своему удивлению, у кабин для переодевания мы увидели рыхлого парня с
вещевого склада. У его ног ле жал тяжелый тюк. Ему было приказано приступить
к раз даче. И тут оказалось, что он принес сюда увесистый тюк, в котором
было, без малого, полторы сотни плавок. Значит, и он свое получил, как было
видно по его залито му потом лицу и неуверенному взгляду.
Вместе с "пруссаками" мы бросились в теплую воду Леницзее.
Мы снова чувствовали себя прекрасно, задорно пле скаясь и плавая в
светло-коричневых водах Хафеля и лежа на желтом горячем песке Бранденбурга.
Только теперь мы заметили, что здесь собралось не сколько симпатичных
девушек. Наши тирольцы, про шедшие только что "интернациональное
воспитание", сразу же направились к ним, чтобы установить первые связи с
коренным населением земли, где мы гостили. При этом они разговаривали на
своем убойном тироль ском диалекте, что в глазах красавиц, по-видимому,
придавало им немного экзотики, что-то вроде "отвес ных скал и охотничьей
крови". Шансы сынов высокого рья были велики! С моими 800 метрами
Ваидхофенского Шнабельберга я тягаться с ними не мог, не говоря уже о
недокормленных пятнадцати годах от роду.
О конфликте с "пруссаками" мы уже забыли: "Да, впрочем, не такой уж он
и плохой, этот простофиля!" На самом деле это было началом примирения. В
конце его последовало приглашение штирийца в дом своих роди телей (и
сестры!) в Берлин. Он был острым на язык, и реакция в разговорах была
молниеносной. "Бог за того, у кого нет шансов!" - было общим мнением.
Унтерштурмфюрер Градль с удовольствием наблюдал за происходящим. Он
действительно добился того, чего хотел.
Прошло несколько недель. С утра до вечера мы стоя ли под парами. Наш
шарфюрер Фетт стремился с отча янной ожесточенностью сделать из нашей
маленькой компании дисциплинированную группу. Честно говоря, если бы я
оказался перед фронтом, то и меня при виде наших неуклюжих фигур покинул бы
всякий боевой дух. Хотя наше обмундирование до некоторой степени было
подогнано, оставалось изменить еще кое-что. Для нас было непостижимо, почему
современная армия, кото рой должна стать немецкая, прочно держится за не
практичные традиционные вещи, такие, как галстук и огромные сапоги,