"Владимир Краковский. День Творения" - читать интересную книгу авторанигде не случалось видеть три восклицательных знака сразу - вместе, единым
строем. Невиданное это множество внезапно потрясло его и унизило. Он наивно полагал - в полном, между прочим, соответствии с правилами школьной грамматики,- что восклицательный знак означает всего лишь усиление громкости к концу предложения, а тут вдруг почувствовал совсем другой его смысл и значение... Он увидел вдруг, что восклицательный знак - это нарисованная дубинка, тяжелая палица первобытного дикаря, зафиксированная письменностью в обеих проекциях. Другими словами, он впервые понял, какая это подлая, грозная и беспощадная штука - восклицательный знак. Он - всегда оружие в руках говорящего и всегда направлен против того, к кому обращен. Даже в самых льстивых фразах: "Ах, как вы прекрасны!", например, или: "Ах, как вы умны!", он - средство нападения, воинственный клич, победный возглас, беспощадный удар, хамское торжество... На всю жизнь был уязвлен Верещагин самодовольным превосходством обращенного к нему восклицания, даже через десятилетия, встречая в различных текстах эту нарисованную в двух проекциях дубинку, он ежился, будто его ею - по голове, и с детским страхом вспоминал ужасную фразу: "Вы ошиблись ровно в миллиард раз!!!" Будто в миллиард можно ошибиться ровно. Будто вообще можно ошибиться ровно. Да и не ошибка то была вовсе, а описка,- всю свою жизнь Верещагин не умел считать нули и буквы, описываться было в его характере, автор просит читателей правильно понять данное слово. И всегда его за это - по голове - люди, жизнь, женщины. 12 Письмо за подписью "консультант" Верещагин сжег в тот же день, предварительно разорвав на тысячу мелких кусочков, что, кстати, не облегчило, а, наоборот, затруднило последующее сожжение: мелкие кусочки, когда их много, горят хуже, чем один большой тонкий листок. Свершая это аутодафе, он был уверен, что оставит крест на своей первой неудачной попытке войти в науку, но, пик говорится, человек только полагает, а располагает Бог,- через несколько дней Верещагин вдруг получил еще одно письмо, на этот раз с грифом местного университета, написанное от руки с такой корявостью, которой позавидовали бы ассиро-вавилонские каллиграфы, однако подпись была выведена очень разборчиво, печатными буквами: "Профессор Красильников". Этот профессор Красильников просил ученика девятого класса зайти к нему на кафедру теоретической физики и любой удобный для него день - во вторник или пятницу, и в какое захочет время - с пяти до семи вечера. Верещагин пошел в пятницу. Впоследствии он сотни раз бывал у Красильникова, но откуда тот узнал о его реферате - навсегда осталось для Верещагина тайной: и первую встречу постеснялся спросить, а потом забыл. Не имело уже значения. Так что и не тайна это вовсе. Тайна жжет сердце и гложет мозг. 13 На физико-математический факультет Верещагин не прошел по конкурсу. Все |
|
|