"Джудит Крэнц. Весенняя коллекция " - читать интересную книгу автора

дождавшись ее приезда, или, в конце концов, настанет конец света. Огненная
колесница, Судный день...
Но здравый смысл все-таки победил, и Некер решил, что, если он купит
дочери какой-то подарок, сейчас же, немедленно купит нечто реальное и
весомое, то, что можно потрогать руками, это поможет ему самому осознать
происходящее, убедить себя в том, что через три дня она приедет.
Да, она никогда не отвечала на его письма, даже не читала их, но
теперь-то она понимает, что они увидят друг друга, будут друг с другом
говорить. И судьба не вправе отказать ему в этом. Едва узнав о ее
существовании, а было это всего несколько месяцев назад, он с нетерпением
ждал встречи с ней.
Он просто обязан сказать Джастин, что считает самым постыдным
поступком своей жизни то, как он обошелся с ее матерью. Все тридцать четыре
долгих года он проклинал себя за то, что бросил Хелену Лоринг. Им было
тогда по девятнадцать лет, Нью-Йорк, студенческая жизнь, и вдруг она
поняла, что беременна. Он в панике бежал, бежал в Швейцарию, оставил Хелену
одну-одинешеньку. И трусость его непростительна. Наказание было тяжким, но
он заслуживал и большего. В самые мрачные моменты он думал о том, что его
жена, бедняжка Николь, не могла родить именно потому, что ее, женщину,
которой он был верен до самой ее смерти, не миновала кара, уготованная ему.
Жак Некер никогда не был человеком религиозным и полагался лишь на то,
в чем сам мог убедиться. Но теперь он взывал к тому самому господу, в
которого не верил. "Прошу тебя, - молился он, - сделай так, чтобы дочь моя
была снисходительна ко мне. О прощении не прошу - я недостоин его. Хочу я
лишь одного - узнать ее. Она - единственное дитя, которое мне было суждено
иметь. Так позволь же мне быть с ней рядом, видеть ее лицо, слышать ее
смех".
У него были фотографии Джастин, множество альбомов, которые он
рассматривал каждый вечер, но он не знал о ней ничего, кроме того, что она
выросла, преуспела в бизнесе и никогда не была замужем. Он даже не знал,
была ли Джастин счастлива, но почему-то именно на этот вопрос он больше
всего хотел получить ответ.
Он шел, не замечая ничего вокруг, и женщины с любопытством
оборачивались на высокого блондина с седеющими висками и задумчивыми
голубыми глазами. И каждая думала: не француз, это точно. Судя по покрою
костюма и ботинкам - англичанин. А может, норвежец или швед? Или богатый
американец? Вряд ли. Слишком уж уверенно он себя чувствует в толкотне
парижских улиц, здесь ему все знакомо - даже на витрины не смотрит. Но
наверняка это человек значительный, о знакомстве с таким можно только
мечтать, или даже знаменитый, лицо у него как будто знакомое.
Некер огляделся и понял, что дошел до рю де Монсо, почти до самого
парка Монсо. "Отлично", - подумал он и направился к роскошному особняку с
зашторенными окнами, у дверей которого висела скромная медная табличка:
"Кремер и сыновья".
- Мсье Филипп дома? - спросил он у слуги, открывшего дверь.
- Разумеется, мсье Некер. Мсье Лоран и мсье Оливье тоже здесь.
- Прекрасно.
И отец, и оба сына были торговцами французской мебелью, их фирма была
известна в мире. И все, что они выставляли у себя, было только высшего
качества.