"Джудит Крэнц. Весенняя коллекция " - читать интересную книгу автора

платьица, - махать руками было нельзя, ножки в третьей позиции, улыбка,
приклеенная к лицу... Кукла, Том, кукла, а не ребенок, и уж конечно,
никакая не личность... даже не "Мисс Конгениальность". Важна только
внешность. И эта наука так въелась в меня, словно я все эти годы
тренировалась в русской олимпийской команде гимнастов или воспитывалась как
будущая королева Англии. Ты видел хоть одну фотографию, где королева
сидит - что бы там с ней ни происходило? Я знаю, что у принцессы Дианы
начались неприятности, как только она показала публично, что в ней есть
некоторая игривость. Я стараюсь измениться, но мое тело не может. Кажется,
это называется "мышечная память".
- Тебя дрессировали, как собачку! - Он вздрогнул от возмущения.
- Думаешь, я не понимаю? Головой я прекрасно понимаю, в чем проблема,
но бывает, что все знаешь и ничего не можешь в себе изменить.
- Так за каким же чертом ты бьешься головой о стену, если ты уверена,
что с этим ничего не поделаешь? - Том в волнении ударил кулаком по столу.
- Это единственное, что я умею делать. И сейчас я должна понять, есть
ли у меня шанс. Я хочу опять победить, - просто сказала Тинкер.
- Боже мой! Кажется, я никогда не слышал ничего более безумного!
- Может быть - для тебя, но я так не думаю, - сказала она тоном, не
допускающим возражений.
Том оценил решительное выражение ее лица и замолчал. Хотя Тинкер и
жаловалась на недостаток индивидуальности, характер у нее явно был не
слабый. Она обладала очень яркой индивидуальностью, но сама не ведала об
этом и, если сказать ей, наверняка не поверит. Как она рассказала свою
историю, без глянца, без жалости к себе, объективно, не скрывая своих
страхов и своих ран, но и не упиваясь ими, не прося ни совета, ни помощи.
На такое способен только сильный человек - даже если она и абсолютно не
права по отношению к себе. Индивидуальность у нее есть - даже если ей
совсем недоступен флирт. Да и зачем ей? Такой красивой девушке наверняка
флиртовать не приходилось.
- Я ни с кем не говорила об этом с тех пор, как попала в Нью-Йорк, - с
некоторым удивлением сказала Тинкер, - только немножко с Фрэнки. То есть я
никогда в жизни никому так много о себе не рассказывала. Теперь ты обо мне
все знаешь... наверное, ты думаешь, что я совершенно зациклена на себе и в
голове у меня только идиотские дефиле на подиуме, которые никак не могут
быть интересны человеку с мало-мальскими мозгами...
- Я сам тебя на это раскрутил, ты не заметила? Как же ты можешь
говорить, что мне неинтересно?
- Я думала, ты изображаешь такого хорошего слушателя, чтобы усыпить
мои подозрения, - сказала Тинкер, устремляя на него лучезарный взгляд; в
уголке ее рта мелькнула еле различимая тень улыбки.
- Какие подозрения? - с запинкой спросил он. "О господи, как я
ошибся, - она умеет флиртовать", - подумал Том, вдруг ощутив укол острой
ревности ко всем несчастным козлам, с которыми она флиртовала - должно
быть, их было сотни, что бы она там ни говорила про чтение книжек и
библиотеку. Может, она и таблицы умножения не знает. Может, она просто
выдумала эту историю, может, она патологическая лгунья, о господи, я схожу
с ума, зачем ей нужно мне лгать, ведь все, что она говорила, было
совершенно упоительно, особенно эти белые гольфы с оборками...
- Подозрения, - объяснила Тинкер, - которые могли у меня появиться,