"Авенир Крашенинников. Горюч-камень " - читать интересную книгу автора

купцов.
- Бригантина! - доложили с грот-мачты.
И вправду, вдали легко прорисовались на светлом горизонте прямые паруса
фок-мачты и косые грота. На гроте змеился флаг Великобритании. Купцы
вздохнули с облегчением, ибо покорность владычице морей быстро вошла в их
кровь, быстро исполнила их сундуки.
Теперь они вспомнили и о странном человеке, который за большие деньги
получил место на корабле. Был этот человек одет по-европейски. Но
крючковатый нос, длинное чернобородое лицо и глаза, будто опаленные изнутри,
выдавали его восточное происхождение. За все время плавания человек этот ни
разу не разжал тонких бескровных губ. Он пристально всматривался в волны,
словно намеревался увидать погребенные на дне океана сокровища погибших
кораблей. Лишь иногда, уверенный, что за ним не подсматривают, он морщился,
будто от боли, и втягивал в ноздри воздух. Только в сильные штормы
незнакомец запирался в своей каюте.
- Он хорошо заплатил, - многозначительно говаривал капитан. - Когда он
поднимался на шхуну, юнга нечаянно двинул его плечом. Черт побери, он чуть
не грохнулся в обморок, как худосочная английская леди, только что
приехавшая в Калькутту... Но он хорошо заплатил...

Долгой и многотрудной была морская дорога. Но вот через несколько
месяцев вдали показались бурые редуты крепости Кронштадт. Русский лоцман,
бородатый широкоплечий малый с трубкой в зубах, ввел шхуну в гавань. Едва
шлюпка припала к берегу, миновав многочисленные разноплеменные флаги и
вымпелы, незнакомец выпрыгнул из нее, свернул в маленький припортовый
кабачок и до темноты просидел там за куском жареной баранины и кружкой эля.
Ночью он тайно пробрался к пышному дворцу, уставившему темные окна свои
в неширокий опериленный канал. Через черный ход проник он в маленькую
комнатку, затянутую рыжим бархатом. Смуглый черноволосый человек в
ослепительном бухарском халате, отливающем всеми цветами радуги, шагнул
навстречу. Приезжий сбросил камзол, панталоны. На его бедре багровела
затянутая кровоточащими струпьями рана. Морщась от боли, незнакомец вынул из
нее камень, отер его рукавом и протянул хозяину.
- Я выполнил ваше поручение, - негромко сказал он по-фарсидски.
- Лазарев никогда этого не забудет, - по-фарсидски же ответил хозяин и
взвесил алмаз на ладони. - В нем не меньше ста девяноста каратов.
Лучи света переливались в точеных гранях алмаза. Грани вспыхивали и
сами рождали свет. От него порыжели щеки Лазарева, покраснел кончик
ястребиного носа, по дородному лицу побежали огнистые блики.
- Дерианур, "Море света", - прошептал хозяин.
Незнакомец спал, прислонившись к двери, на губах его дрожала улыбка.
Сжав алмаз в кулаке, Лазарев потянул шелковый витой шнур с кисточкою на
конце. В комнату вошли двое. Незнакомец вздрогнул, открыл глаза, испуганно
отступил.
- Тебе надо отдохнуть, - сказал Лазарев и обернулся к слугам. -
Проводите его.
Этой же ночью двое отплыли на лодке в Финский залив, поставили парус.
Ветер перед рассветом окреп, гнал короткие пенные волны. Лодка быстро
удалялась от берега, на дне ее лежал длинный мешок.