"Авенир Крашенинников. Затишье " - читать интересную книгу автора

Правилом чести своей и долгом своим считал: всех, кого власти ссылают в
Пермь, надо по возможности пристраивать на службу. Цели просматривал далеко.
С одной стороны, ссыльный не опустится в нищете и праздности, ну, а с
другой, - во всех сферах частных и государственных предпринимательств будут
свои люди, распространители идей кружка.
Правительство заинтересовалось Мотовилихинским заводом. Бочаров же -
без пяти минут горный инженер, и ежели закрепится в канцелярии управления
горными заводами, то непременно окажется в Мотовилихе. Сейчас рабочая
слобода связана с Пермью разве лишь торговыми сношениями, никакие идеи туда
не проникают. Очень важно, чтобы там прижился человек, способный к
действиям.
Начальнику пермских горных заводов полковнику Нестеровскому о второй,
заглавной, стороне вопроса говорить не полагалось. Полковник был либерал, но
ни к какому движению не относился, всецело занятый промышленностью. Он
убежденно говорил, что было бы куда полезнее, если бы молодые люди
почувствовали себя ответственными за развитие государства и посвятили свою
жизнь не революционным бредням, а служению прогрессу. Иконникову полковник
весьма доверял, рекомендацией его заинтересовался, ибо специалистов горного
дела в Перми было мало. Тем более, полковник впервые поручался за
административно ссыльного и увлекся мыслью, что непременно отвратит его от
ошибочных воззрений.
Иконников про себя посмеялся: "Поживем - увидим". Правда, Александра
Ивановича смущало, что приходилось вести двойную игру, но он от души
надеялся, что умный и славный Нестеровский когда-нибудь разберется...
Так они закончили этот немного официальный, немного чиновничий
разговор, а Константин Бочаров оказался в канцелярии.
С утра он уходил в присутствие. Экзекутор определил ему место и стол со
стопою конторских журналов, чернильницей и удлиненным ящичком, в котором на
металлическом стерженьке насажены были чистые и исписанные карточки.
- К вам будут приносить корреспонденцию, - наставлял он. Распоряжения
из министерства финансов и военного ведомства за носите вот в этот журнал,
присвоив им очередной нумер, и незамедлительно доставляйте господину горному
начальнику. То же касается депеш из Екатеринбурга. Для них определен журнал
под вторым нумером. Письма по казенным заводам заносите в третий журнал, по
заводам посессионным и частным - соответственно.
Перед Костей было несколько согнутых спин - толстых либо с выпертыми
лопатками. Скрипели перья, пахло мышами.
Обязанности оказались необременительными, и на другой день Костя
достаточно освоился. Только томительно тянулись часы, в печах надоедливо
потрескивало, веки тяжелели. Зато как он бежал в библиотеку, как
восторженно, и вправду неофитом, ловил всякое слово Александра Ивановича!
Иконников уводил его за книжные полки, в закуток с двумя округлыми
диванчиками и полированным журнальным столиком, даже закуривал. Костя знал,
что по болезни это Александру Ивановичу смертельный вред, но иногда, при
хорошем состоянии духа, Иконников позволял себе сигару. Он подробно
расспрашивал о службе, о прошлом, слушал с таким интересом, что Костя и не
замечал, как перед ним раскрывался.
Однажды Иконников заговорил сам, осторожно, будто раздумывая над каждым
словом. Начал с того, что Бочаров оказал библиотеке добрую услугу, передав
деньги солдату Кулышову. Костя хотел возразить: пустяки-то какие, но