"Екатерина Красавина. Право первой ночи " - читать интересную книгу автора

гладь заколыхалась от этого дуновения. Я давно обратила внимание: если долго
всматриваться в зеркало, то в нем появляются некие таинственные образы и
очертания. Что они напоминают, я не знаю. Иногда какие-то фигуры, иногда
контуры гор или непонятных деревьев. Часто я пыталась понять, что это такое,
но не могла. И все же зеркало завораживало меня, манило, притягивало...
Я смотрю в его бездну и вижу очертание странной фигуры в белом. Я
приближаю свое лицо вплотную к зеркальной глади, и на какие-то доли секунды
мне кажется, что эта фигура - я. Только в другой одежде, и волосы у моего
двойника распущены по плечам, а у меня стянуты резинкой. Решительным
движением я стягиваю резинку с волос, и они падают мне на лицо, закрывают
его. Движением руки я откидываю их назад. И тут я вижу, что это не я, а
Ника. В красивом бирюзовом платье, обшитом кружевами, которое раньше я на
ней никогда не видела. Я отшатываюсь от зеркала и закрываю глаза. А когда
открываю, то в зеркале уже никого нет.
Видение уже исчезло. Или оно мне почудилось? Я провожу рукой по лицу.
Аврора, говорю я сама себе, ложись спать и не стой так долго у зеркала
ночью. Это... опасно. Я ныряю в постель и забываюсь тяжелым сном.
Верунчик все-таки сдержала свое слово и выбила у шефа задание побывать
на юбилее "Алрота". Когда же Верунчик сказала мне, что через полчаса я
должна быть у нее дома в полной боевой готовности, так как нам предстоит
поход на светское мероприятие, куда я так стремилась попасть, я впала в
легкий ступор. Ну в самом деле, что такое - "боевая готовность"? Макияж я
еще наложу, а вот прикид... Платья подходящего у меня нет, брюки тоже не
последний писк моды, словом, идти не в чем. Как бы угадав мои мысли, подруга
изрекает:
- Приходи ко мне. Там разберемся. Наложив на лицо макияж, через полчаса
я была у нее. Верунчик оглядела меня критическим взглядом, но ничего не
сказала.
- Сейчас пороюсь в своем гардеробе, - пробормотала она.
- Верунчик, ты же... пообъемней, чем я, и ниже ростом.
- Чего-нибудь отыщем.
Она кидает мне что-то воздушно-серебристое, и я ловлю его на лету.
- Примерь это!
"Это" оказывается изящной блузкой свободного покроя.
- Теперь - юбка. Вот, по-моему, подойдет. Черная юбка действительно
подошла.
- В талии не широко? - поинтересовалась Верунчик.
- Немножко, - призналась я.
- Возьми заколи булавкой. Сейчас дам.
Размер обуви у нас, к счастью, совпадает. И Верунчик дает мне
потрясающие туфли на каблуке, украшенные серебристыми стразами.
Вскоре мы выходим из дома и идем к метро.
- Не пойдет, - решительно говорит подруга. - Берем такси. Если ковылять
на своих ногах, приедем клячами. Да, чуть не забыла. Ты в качестве
фотографа. Тебе повезло, что наш Митрошин в творческой командировке. Поэтому
главный дал "добро" на тебя. Тебе еще и заплатят за съемку.
- Верунчик, - устанавливаюсь я. - Ты чего? Какой из меня фотограф? Я
только кнопку нажимать умею. А выгодный ракурс, освещение, выразительность -
это для меня, как китайская грамота. Я провалю тебе задание.
- Господи! - морщится Верунчик. - Какая выразительность? Какой ракурс?