"Екатерина Красавина. Смерть под занавес " - читать интересную книгу автора

приобрела в Германии на выставке-распродаже старых машин, и велела своему
шоферу ехать прямиком в театр, где уже вот-вот должен был закончиться
спектакль "Сон Шекспира в летнюю ночь" - причудливая смесь из шекспировских
пьес и монологов Эллы. В них она рассуждала о природе театра, актерах,
вдохновении и тяготах ремесла.
Войдя с черного хода в небольшой холл, где размещался японский сад
камней, Элла ощутила непри-вычно напряженную тишину. Позже она
рассказывала, что ее сразу охватило дурное предчувствие. Она почему-то на
цыпочках вошла в зал и остановилась, ослепленная потоками яркого света.
Несмотря на то что после спектакля свет обычно везде выключали, сейчас он
горел, что называется, "на всю катушку". Первое, что бросилось ей в глаза,
было заплаканное лицо Анжелы, молодой актрисы, с успехом игравшей Офелию и
Джульетту в шекспировских трагедиях. "Как это я раньше не замечала, -
неожиданно мелькнуло в голове у Гурдиной, - что у нее какой-то глуповатый
вид и слишком крупный нос?"
- Элла Александровна, - крикнула Анжела, бросаясь ей наперерез, - у
нас несчастье, кого-то убили. Вот, смотрите, - всхлипнула девушка, указывая
пальцем в партер, - смотрите, - и с силой закусила побелевшие губы, чтобы
не разрыдаться. Казалось, она сейчас упадет в обморок.
Элла обвела недоумевающим взглядом актеров, столпившихся вокруг нее,
как бы призывая их рассказать хоть что-то связное о случившемся.
- Элла, - высокий брюнет подошел к ней и взял под локоть, - садитесь
сюда, мы сейчас все объясним по порядку. Анжела, прекрати, выпей
чего-нибудь успокоительного. Значит, было так...
На негнущихся ногах Элла опустилась в зрительское кресло. "Ну, вот,
началось..." - мелькнуло у нее в голове.
- ...Мы уже закончили играть и стали выходить на поклоны, ну, знаете,
как обычно, два-три раза, потом выходят главные герои, они покидают сцену,
и постепенно выключается свет. И тут случилось маленькое ЧП - поломка
занавеса. Еще и свет погас, и мы стояли какое-то время в полной темноте. И
вот, когда свет дали, Анжела почему-то решила выйти еще раз. Что ж,
неудивительно: молодая, хочется лишний раз покрасоваться.
- Перестань! - Анжела была на грани истерики.
- Женя, рассказывай по существу, - осадила его Гурдина, - что дальше?
- Вот она и заметила, - брюнет взмахнул рукой, - что в партере один
оставшийся зритель сидит неподвижно, словно окаменев. Анжела сразу позвала
меня, я подошел и заметил вот это. - Тут Женя достал из кармана странный
предмет и развернул его. Это был прозрачно-голубой шарфик из театральной
костюмерной. Элла хорошо его знала. - Шарфик висел на шее убитого. А
произошло все минут десять назад.
"Ну почему я не приехала пораньше, - эта мысль преследовала Эллу, как
назойливый мотив популярной песенки, - тогда бы ничего не случилось".
Гурдина принадлежала к тому типу руководителей, которые искренне считают,
что без их участия ничего существенного и серьезного не может и не должно
происходить.
- Так, - Элла старалась ни на кого не смотреть, - лишняя шумиха, как
вы понимаете, нам ни к чему. - Она взяла из рук брюнета шарфик, свернула и
убрала в сумочку. Звонко щелкнул замок. - Каждый из вас должен молчать,
каждый. Я думаю, что вы все осознаете, насколько это важно для театра.
Ли-на, - крикнула она своей помощнице, поднимаясь с кресла, - проводи меня