"Иосиф Игнатий Крашевский. Гетманские грехи" - читать интересную книгу автора

боль. При каждом вздохе грудь тяжело поднималась, а руки беспокойно
хватались за одеяло, то натягивая его, то отталкивая его от себя.
Доктор, склонившись над больным и взяв его за руку, следил за
дыханием и считал пульс, не обнаруживая впечатления, которое производили
на него эти наблюдения. Внимательно следившая за ним женщина по выражению
его лица скорее могла бы вывести успокоительное заключение, чем угадать,
что он сам утратил всякую надежду.
Так и было в действительности, но доктор Клемент имел многолетнюю
практику и умел владеть собой. Придворный врач знатного, избалованного
пана, он всегда умел найти слово утешения даже тогда, когда сам
сомневался. Медленно выпустив руку больного, он спокойно заявил, что
лихорадка была не сильнее обыкновенного. Больной пристально вглядывался в
лицо доктора своими черными глазами, как будто хотел что-то сказать ему, с
другой стороны к нему пытливо приглядывалась женщина.
Доктор, избегая их взглядов, видимо, искал предлогов отвлечь от себя
их внимание.
Он попросил принести не очень холодной воды, чтобы сделать для
больного лимонад, а два лимона вынул из своего кармана.
Пани сама пошла принести ему все необходимое для этого, а больной
живым движением руки подозвал его к себе.
- Не говори ничего моей жене, - таинственно сказал он. - К чему ей
раньше времени огорчаться и тревожиться. Довольно ей будет горя и потом. Я
уж знаю, что мне не поможет ни лимонад, ни другие лекарства! Разве только
Бог один, - но да будет свята его воля. Fiat voluntas tua! - слабеющим
голосом прибавил он.
- Это все твои фантазии, - возразил доктор, - еще совершенно нет
ничего угрожающего!
- Э, что ты там мне говоришь! - нетерпеливо задвигавшись, сказал
больной. - Я это чувствую лучше, чем ты, мой дорогой доктор! Все напрасно,
мне никто не поможет, - гроб меня ждет!
- К чему забивать себе в голову такие мысли? - шепнул доктор. - Ну, к
чему это?
- Ты думаешь, что я боюсь? - возразил больной. - Вовсе нет! Мне жаль
жену, о ней я беспокоюсь; одна, как перст, на свете. Правда, сын уже
взрослый, но совсем еще неопытный в жизни... Что она будет делать! Ах,
Боже мой!
Он глубоко вздохнул.
- Сама-то она еще как нибудь проживет, но Тодя как раз теперь
нуждается в опеке...
Услышав стук отворяющейся двери и шелест платья, больной умолк и,
меняя тон, прибавил:
- Я бы лучше выпил огуречного кваса, чем этого твоего лимонада.
Доктор Клемент пожал плечами и невольно рассмеялся:
- Вот он польский шляхтич! - пробормотал он, идя за стаканом, чтобы
приготовить питье для больного.
Когда он отошел от кровати, женщина приблизилась к больному, оправила
подушки и, слегка приподняв его голову, положила ее удобнее. В глазах
больного засверкали слезы, он схватил белую руку жены и страстно прижал ее
к губам.
Глаза женщины тоже наполнились слезами, но, не желая показывать их,