"Иосиф Игнатий Крашевский. Маслав (неполн.)" - читать интересную книгу автора

стены костела, но что хуже всего - ему показалось, что он видит огромный
лагерь конных и пеших людей, несколько больших костров, около которых
паслись стада, лежал рогатый скот и кони и возвышались кучи каких-то
сваленных вместе предметов.
Он догадался, что они, по несчастью, набрели на один из тех
караванов, которые, переходя от селенья к селенью, грабили и разоряли
усадьбы, замки, монастыри и костелы, равняя их с землей.
Была ли это окрестная чернь, пруссаки или Маславово войско - об этом
трудно было догадаться, но для беглецов оно было одинаково плохо.
Женщины встревожились и хотели было сейчас же возвращаться назад, в
лесную чащу, хотя лагерь был расположен на большом расстоянии от того
места, где они находились; все сошлись на том, чтобы взять влево и
пробираться в ту сторону, где виднелись леса и этими лесами обойти долину.
Собек, который был смелее других, советовал переждать в лесу, пока он
проберется вперед и все разузнает. Хоть Лясота отговаривал его от этого
намерения, и женщины боялись лишиться слуги, но для путешественников было
очень полезно узнать, что делалось в той стороне, куда они направлялись.
Спор продолжался не долго; Собек был так уверен в себе и выражал
такую готовность отправиться на разведки, что пришлось ему уступить.
Человек бывалый, он знал, что и как надо говорить, кем прикинуться перед
разными людьми, и надеялся, что в толпе черни никто не обратит на него
внимания. Крестьянская одежда и простой говор давали ему возможность
пробраться, не возбудив подозрения.
Лагерь был расположен на значительном расстоянии от опушки леса, и
Собек должен был прокрадываться так, чтобы никто не заметил, что он вышел
из лесу.
Долину пересекал ручей, по берегам которого росли густые вербы и
лозняк. Собек до самого берега этого ручья полз по земле через весь луг.
Очутившись среди кустов и осторожно пробираясь среди них, он мог
подойти к самому лагерю и, никем не замеченный, появился в нем, как будто
шел от стада, пасшегося над водой.
С ловкостью дикого человека, которым так же, как зверем, руководил
инстинкт и опыт, Собек вошел в лозняк. Издали только зоркий глаз охотника
мог бы заметить слегка колыхавшиеся ветви там, где он, осторожно
пробираясь, задевал их. Но он избегал и этого, и, где только было можно,
держался около самой воды.
Это осторожное передвижение над речонкой заняло у него довольно много
времени; наконец, он услышал ржание коней, рев скота и шум и говор
огромной людской толпы. Он был уже около самого обоза. Ловкий и смелый
Собек спрятал свой топор в лозах, а сам вышел из них, неся в руках пук
наломанных ветвей; идя по дороге, он изгибал их и переплетал между собой.
Никто даже не оглянулся на него, и он, с лозами под мышкой, вошел в
стадо рассыпавшихся по лугу коней.
Отсюда он уже хорошо разглядел, что перед ним было не войско, не чехи
и не пруссаки, а просто толпа разнузданной черни, бродившей с кольями и
дубинами от усадьбы к усадьбе.
Со смехом и криками они делили награбленную добычу.
В центре лагеря лежали связанные женщины и подростки, взятые в
неволю.
Немного поодаль валялись выброшенные из лагеря трупы, а около них с