"Иосиф Игнатий Крашевский. Маслав (неполн.)" - читать интересную книгу автора

что было ему нужно, но и ненужное. Марта Спыткова рассказала ему про свою
молодость, проведенную на Руси, про первое сватовство, свадьбу, отъезд в
Польшу, - про жизнь свою с мужем и все свои и его приключения до самых
последних событий, - и не раз, а несколько раз, все с новыми добавлениями,
рассказала она ему всю историю своей жизни. При этом она то плакала, то
смеялась, вспоминая что-нибудь веселое и забывая о печальном, потом опять
плакала, и опять смеялась, поблескивая черными глазами, как будто еще
чувствуя себя молодой.
Рассказывала о себе, о муже, о всех своих поклонниках, которые готовы
были влюбиться в нее, если бы только она позволила, и обо всем, что только
приходило ей на память. Эти разговоры, видимо, были ей необходимы, потому
что, если не было при ней Доливы, она подзывала Собека, обращалась к
дочери и только на короткое время умолкала.
Этим способом она, вероятно, боролась со своим горем, потому что, как
только она переставала говорить, слезы текли из ее глаз. Вшебор не давал
ей длинных реплик, достаточно было одного слова, чтобы нескончаемая
повесть потянулась снова.
За один день он так подружился с матерью Каси, как будто бы они уже
давно были знакомы.
А так как в то время люди были искреннее, чем теперь, то он мог смело
навести разговор на дочку и, осыпав ее похвалами, дал матери понять, что
она ему очень приглянулась.
- Ну, да ведь она еще ребенок, совсем еще незрелая и слабая, -
недовольно возразила Спыткова, - ее еще рано отдавать мужчине. Ей бы еще
забавляться с голубями, да песенки петь. Хозяину мало было бы от нее
толку, какая она хозяйка! Да где там! Ей еще далеко до этого.
И она покачивала головой.
Вшебор не настаивал, может быть, даже радуясь в душе, что Спыткова не
имела намерения поскорее сбыть дочку.
Положение Мшщуя было гораздо хуже - он прямо мучился.
Кася ему не отвечала, поэтому он сам, чтобы позабавить ее,
рассказывал ей все, что приходило в голову. Иногда она приоткрывала лицо,
чтобы взглянуть на мать или поправить платок, и тогда Мшщуй видел голубой
глазок, часть белой шейки или румяные щечки, из-за платка выбивались
колечки золотых волос, - но она крепче куталась в платок, а перед Мшщуем
снова были только складки покрывала, по которому стекал дождь. И так
печален был этот взгляд молоденькой, балованной девушки, столько было в
нем еще неулегшегося страха и страдания!
Старый Лясота по-прежнему молчал всю дорогу. Дембец с Собеком, быстро
подружившиеся между собой, шли впереди и тихонько разговаривали. Они
сошлись так легко и так хорошо понимали друг друга, как будто долго ели
похлебку из одной миски. Смелая вылазка Собека внушила Дембецу такое
почтение к товарищу, что он стал относиться к нему, как к отцу или
начальнику, и исполнял все его приказания. Собек зорко следил за тем,
чтобы в пути не натолкнуться на людей и не встретиться с бродягами,
поэтому он избегал лесных дорог, а шел прямо по лесу.
Все удивлялись его зоркости, тонкости слуха и остроты обоняния,
позволявшим ему различать малейший свет, стук или запах. Если в воздухе
чувствовался запах гари, то он уже наверное знал, где горит, - и далеко ли
или близко, и что именно - дерево, мокрые листья или прогнившее дупло.