"Петр Краснов. Доблестью побеждаю! " - читать интересную книгу автора

Петр Николаевич Краснов

Доблестью побеждаю!

...По площади, разгоняя толпу, проехали два конных жильца. И сейчас же
вдали раздались мерный, рассыпчатый треск литавров и трубные звуки.
Костя повернулся им навстречу.
Народные толпы расступились широкою улицей и, сколько глаз хватал, до
ворот Китай-города видна была сплошная волна входившей в город конницы.
Яркими блесками сверкали обнаженные сабли и бердыши, вспыхивали пламенем
копья и наконечники стрел, порой над ними взметывались золотыми огнями
поднятые трубы и тогда гремели призывом их медные голоса.
Как-то сразу надвинулась на Костю и Павла Рябинина красно-белая стена
трубачей.
Маленькие серые лошади, чищенные и холеные, по восемь в ряд, вступили
на улицу. На расшитых алым сукном седлах, в алых с желтыми тесьмами и
кисточками кафтанах и в круглых, подбитых ватою и отороченных мехом белых
шапках, сидели литаврщики. По сторонам седла, подле передней луки были
прикреплены ремнями небольшие полушария медных литавр, обтянутых кожею.
Перед этими восемью ехал на рослой белой лошади старый литаврщик с большим
барабаном. Его кафтан расшит был золотым позументом. Седая борода ниспадала
на грудь, и строго смотрели черные глаза из-под нависших бровей. За первым
рядом литаврщиков ехало восемь трубачей с длинными медными трубами, обвитыми
желтыми тесьмяными лентами.
- Бом... бом... - ударял старый литаврщик в тяжелый барабан... И сразу
трещали малые литавры, рассыпались трелями. Ярко вспыхивали разом поднятые
кверху трубы, надувались румяные щеки молодцов-трубачей, и короткий веселый
перелив резких трубных звуков взлетал к небу. И сейчас же опускались трубы,
упирались раструбом в правое бедро, бил глухо большой барабан и ему вторили
малые литавры. Была красота и сила во властном призыве труб, и было забвение
страшного прошлого в глухом рокоте барабанов, и были радость и счастье
богатой и успокоенной жизни в блистании желтым расшитых алых кафтанов и
белых шапок.
За трубачами, немного отступя, на дивном, сером в яблоках арабском
жеребце ехал воевода, начальник полка. Богатое, белого ремня конское
оголовье было убрано с восточной роскошью. Между ушей коня стояла серебряная
трубка и с нее спускались пестрые страусовые перья. К переносью, под
серебряными цепочками ниспадала из-под челки длинная, доходившая до самых
храпков, кисть из белых шелковых, золотых и серебряных нитей. Под шеей висел
"науз", такая же кисть из пряденого золота и серебра. Темная грива была
заправлена в золотую сеть. Вместо поводьев от удил тянулись двумя рядами
серебряные цепи, - "поводные" из небольших колец и "гремя-чая'7 из дутых в
виде колец погремушек. Над коленом были надеты серебряные бляхи, а у копыт
тонкими ремнями были подвязаны "остроги" - серебряные шпоры с бубенчиками.
Поверх узды был надет "охват" из белого бархата, расшитого золотом. На
нагруднике были нашиты большие золотые бляхи. От кожаного с белым сукном
седла к хвосту лошади, накрывая ее спину и круп, шел парчовый "плат",
расшитый золотым узором.
Точно понимая всю красоту и ценность наряда, жеребец не шел, а плясал
вслед за трубачами, высоко вскидывая блестящими в мокром снегу копытами, -