"Петр Краснов. Две повести: Терунешь. Аска Мариам " - читать интересную книгу автора

VIII

Я помню, какъ сейчасъ, этотъ день. ЛУто прошло. Ливни прекратились.
Стояла роскошная тропическая осень. Травы были въ ростъ человУка, чудные
цвУты цвУли и благоухали между ними. Терунешь приносила мнУ цУлые букеты и
гирляндами украшала мою хижину. Въ ея глазахъ свУтился какой-то особенный
огонекъ, и мнУ нечего было долго догадываться: она была матерью... Матерью
моего ребенка!
Отъ одной этой мысли меня бросало въ жаръ. А Терунешь не понимала моего
душевнаго состоянiя и ласкалась ко мнУ попрежнему, будто гордясь своимъ
положенiемъ.
Однажды, ко мнУ въ лавку зашелъ старикъ поваръ Захарычъ изъ посольскаго
двора.
Поворчавъ и пославъ тысячу проклятiй Абиссинiи и абиссинцамъ, назвавъ
себя старымъ дуракомъ за то, что поУхалъ въ такую даль, онъ подалъ мнУ свою
заскорузлую руку, потомъ потянулся и вытащилъ изъ-за пазухи конвертъ. Это
было письмо ко мнУ отъ моей Ани.
Она писала на-авось. Все письмо было проникнуто любовью ко мнУ. Она ни
на минуту не переставала думать обо мнУ, любить меня. "ПрiУзжай скорУе, -
писала она въ заключенiе - Ты пошлешь мнУ телеграмму о днУ твоего прiУзда, и
я встрУчу тебя на борту парохода. ПрiУзжай, мой ненаглядный!."
Я плясалъ и прыгалъ по хижинУ къ великому удивленiю Захарыча и смУху
Лифабечу и двухъ-трехъ покупателей, находившихся въ магазинУ.
- Что ты, съ ума спятилъ? - сурово остановилъ меня Захарычъ.
- Домой, Захарычъ; ты пойми, я Уду домой... Когда?. Сегодня, завтра,
какъ можно скорУе.
- Отъ кого письмо-то? - попрежнему сурово буркнулъ Захарычъ.
- Отъ жены.
- Отъ жены.... А эта какъ же?.. Не хорошо, - и Захарычъ кивнулъ головой
на входившую въ это время Терунешь.
Кровь бросилась мнУ въ голову. Эта!? - Я и не подумалъ. Неужели эта?!
Эта маленькая коричневая абиссинка можетъ стать мнУ поперекъ пути.... Она
можетъ разлучить меня съ Аней.... Омрачить мое счастье, въ Россiи?! Да
никогда!.. Для Ани я выброшу ее вонъ, я уничтожу ее, какъ уничтожилъ въ
сердцУ своемъ, какъ пересталъ любить... Она противна мнУ со своими розовыми
пятками и ладонями. Ея тонкiя, страстныя губы меня злятъ, а этотъ носъ съ
раздувающимися ноздрями, это рабское покорное выраженiе всего лица.... О!
если только она слово скажетъ протеста!.. Если она посмУетъ хоть подумать
разлучить меня съ Аней! - Лучше бы ей никогда не видать этого подлаго,
безоблачнаго неба, этихъ желтыхъ горъ, и зеленыхъ долинъ!!. Мы напились съ
Захарычемъ чаю, и она прислуживала намъ, а я не обращалъ на нее вниманiя,
смотря на нее, какъ на Лифабечу или кого-нибудь изъ слугъ.
Терунешь ходила, какъ виноватая, тихо и робко смотря мнУ въ глаза и не
зная, какъ угодить. Захарычъ ушелъ, я возился въ лавкУ: мнУ не хотУлось
остаться съ глазу на глазъ съ моей второю женой. Но идти было нужно. Она
сидУла въ углу комнаты на ящикУ, накрытомъ цыновкой, охвативъ руками колУни
и поникнувъ головой. Она давно такъ сидУла. Я вошелъ и, не обращая на нее
вниманiя, сталъ возиться въ углу.