"Петр Краснов. Две смерти " - читать интересную книгу автора

этапной роты убилъ свою жену, заставъ ее въ объятiяхъ другого прапорщика, на
станцiи солдаты убили двухъ дезертировъ... Каждый день... Война, начавшая
страшное дУло истребленiя людей, не могла остановиться даже и въ пору
затишья. Убить такъ легко... Убить Рахиль...
Онъ думалъ объ этомъ тогда, когда она пришла къ нему веселая, бойкая,
пришла, свУжая отъ купанья, пахнущая молодостью и весною, и отдалась ему
весело, шумно и беззастУнчиво.
Теперь онъ сидУлъ на стулУ подлУ смятой постели и смотрУлъ на нее,
устало уснувшую на подушкУ.
Только теперь онъ замУтил, что при прелестномъ личикУ и чудномъ бюстУ у
нея короткiя, толстыя и кривыя ноги съ большими вывороченными ступнями.
Только теперь, когда образъ Удущей Нельки сталъ передъ глазами, онъ понялъ
всю грязь и пошлость своего увлечения.
И слова оправданiя не шли на умъ. "Все"... Но у этихъ всУхъ нУтъ
Нельки, для которой онъ все... Убить Рахиль?.. Обрызгать кровью свои руки, и
неужели Нелька возьметъ эти окровавленныя руки и будетъ цУловать, какъ
цУловала когда-то въ минуты нУжности его загорУлыя руки.
Да выхода нУть. Все кончено. Остается одно - встать на колУни передъ
Нелькой и просить ее простить. Простить и забыть. А потомъ?...
Семеновъ вышелъ, вернулся, написалъ письмо. Глупое, безумное, дикое
письмо...
"Моей женУ. Прости, Нелька. Я сталъ такимъ подлецомъ, что не могу
больше жить. Я измУнилъ тебУ. ИзмУнилъ глупо, пошло и подойти къ тебУ не
могу. Прости. Твой Шурикъ".
Послалъ письмо съ вУстовымъ товарищу. Такъ стало легче. Как будто часть
вины снялъ съ себя.
Вышелъ на лУстницу. Раздалось два выстрУла... Потомъ пальцы закоченУли,
и револьверъ покатился внизъ.

* * *

"Старшему врачу "Земгора". Примите мУры противъ разложУния тУла
поручика Семенова. Вдова хочетъ непремУнно везти съ собою на родину. За
гробомъ послано. Пахнетъ ужасно. Комендантъ мУстечка 1.389, капитанъ
Колесниковъ".
- Какiя же мУры я приму при этакой жарУ? ЧеловУкъ молодой, полный
соковъ. Да и матерiала нигдУ не достанешь - говорилъ въ штабной столовой
молодой докторъ.
- Да... Формалину тутъ ни за какiя деньги не получите. РазвУ въ
земскомъ складУ попытаться, - отвУчалъ ему другой, худой и желчный.
- Вотъ и поймите вы женщинъ. Ну за что этакого подлеца любить!
ЗастрУлился да еще и выложилъ въ письмУ, изъ-за чего. Ахъ, молъ, какой я
подлецъ. Нате, полюбуйтесь на меня.
- Да и встретятся обУ. Жидовочка эта и молодая вдова.
- А вы видали ее?
- Да. Восхитительна. Знаете, такой измУнить, правда, подлость.
- Hу и стрУляться тоже, - вмУшался въ разговоръ полный батюшка. -
Церковь Божiя осуждаетъ самоубiйство, какъ самый тяжкiй грУхъ.
- Самоубiйство на войнУ... Да, ужасно.
- А все-таки, господа, что я коменданту отвечу? ВУдь пахнетъ ужасно...