"Петр Краснов. От Двуглавого Орла к красному знамени. Кн. 1" - читать интересную книгу автора

непередаваемой тоски, которую ничем не зальешь. Эту тоску я неизменно видел
в глазах всех тех, кто вырывался на волю, кто попадал нам в плен, оттуда...
из советского рая...
Ко дню выхода второго издания появились переводы романа на немецкий,
французский и хорватский языки. На днях выходит он на английском языке.
Ведутся переговоры об издании его на итальянском, испанском, польском,
эстонском и скандинавских языках. Им заинтересовалась заграница. Быть может,
из него там лучше узнают о жизни и гибели великого народа и его армии,
нежели из газет и рассказов очевидцев. Может быть, прочтя его там, поймут,
что такое была Российская Империя и что такое русский большевизм.
1922 г.


Пролог

Если бы кто-нибудь нарочно захотел собрать людей, столь различных по
положению, профессиям, понятиям, национальности, даже по цвету кожи, и
посадить их всех вместе в помещении, равном двум квадратным саженям, то вряд
ли бы ему это удалось так, как сделал это случай зимой 1918 года на одной из
маленьких станций на юге России.
Это было тогда, когда одуревшая, помешавшаяся Российская армия вдруг
побросала позиции и кинулась куда глаза глядят - домой, не разбирая ни
эшелонов, ни направлений, когда начался по всем большим городам кровавый
террор и когда казалось, что только на юге можно найти спасение и
сколько-нибудь сносную жизнь. На одной из больших узловых станций юга России
вдруг застряла компания людей, стремившихся попасть на скором поезде в
Ростов. Билеты им в Москве продали, но предупредили, что поезд может и не
дойти. Донские казаки и их атаман Каледин, как его называли, не признали
советской власти и идут на Москву. Где-то идут переговоры, и это может
помешать движению поезда.
Действительно, поезд докатил до Воронежа, но потом вдруг повернул
обратно, дошел до узловой станции, здесь остановился, и пассажирам было
заявлено, что он дальше не пойдет. Новая толпа жаждущих попасть в Москву
навалилась на поезд, и пассажиры из Пульмановского международного вагона
очутились сначала на грязной, заплеванной шелухой от семечек и страшно
загаженной станции среди громадного людского стада солдат, ожидавших
движения на юг, а потом в товарном вагоне.
Были среди пассажиров люди значительной энергии, они пошептались между
собой, поговорили, сложились и за триста рублей - шестнадцать буржуев
получили в полное свое распоряжение товарный и довольно чистый, правда
холодный, вагон, в котором и предполагали не без некоторого удобства, на
своих вещах и увязках, а главное в своей компании, доехать до места
назначения.
Тут был человек лет около пятидесяти, но, видимо, многое перенесший в
жизни, седой, в седых холеных усах. Он был одет в хорошее пальто с меховым
воротником и такую же шапку, однако как будто бы и не по нем шитое,
несколько широковатое и свободное. К нему пугливо жалась свежая блондинка,
известная столичному миру певица Моргенштерн, по сцене Онегина, два совсем
юных изящно одетых в штатское и тоже с чужого плеча человека - Ника Полежаев
и его брат Павлик и с ними их сестра Оля, совсем еще молоденькая девушка с