"Петр Краснов. Понять - простить (Литература русской эмиграции)" - читать интересную книгу автора

спасать Государя из Тобольска, и уговаривала его ехать с нею. Он колебался.
Тогда в сумраке комнаты она стала раздеваться и, сверкая большими безумными
глазами, говорила смелые речи. А потом... подошла и закутала его черными
душистыми волосами. То была безумная ночь. Утром она прогнала его. Вечером
он снова пришел, - но никого не нашел на пустой и разграбленной квартире.
Такое было время. Кошмарное. И события были, как тяжелый сон.
Через три года они встретились в трюме парохода, шедшего в
Константинополь. Она страдала от жажды и голода, и он отдавал ей то, что сам
получал, и после, в Константинополе, в Пере, в маленьком переулочке, в
гостинице "Nouvel Orient Hotel", содержимой греком и переполненной греками,
они провели медовый месяц, длившийся три дня. Он уехал со своей частью в
Галлиполи, она - во Францию. Тогда, прощаясь, она совала ему в руку эту
брошку и просила продать, чтобы были у него деньги.
- Деньги теперь все, - шептала она ему. - Теперь, когда нет Государя и
пропала Россия, пропали честь и слава, когда все, все, все стали ворами,
остались только деньги... И надо, чтобы деньги у тебя были... С деньгами
проживешь. Деньги все... Мой милый, воруй, спекулируй, грабь, продавай
казенные вещи - деньги все. Теперь такое время...
Жуткие были речи...
И вот теперь в Париже... у Larue - графиня Пустова.


IV

- Кусков, как вы думаете: Государь и вся семья его убиты?
Ара смотрят в глаза Кускову. Головка приподнята. Поля шляпки вокруг,
как широкая темная рама, кидают тени.
- Кто может это знать, - говорит Кусков.
Его голос дрожит. Смутными вихрями носятся мысли и воспоминания. То ли
шумит голова от водки.
- Записки Жильяра, показания следователя Соколова, мне кажется, пролили
достаточно света на этот темный и жуткий вопрос.
- Вот именно, - капризно говорит Ара, - и ничего они не пролили. Там
есть такие места, что как раз наоборот - чувствуется недоговоренность.
- Что же, все это, по-вашему, была только инсценировка? - спрашивает
Муратов.
- Да, может быть, - неохотно отвечает Ара.
Но позвольте, - говорит князь Алик, - достаточно посмотреть на
фотографии Свердлова и Юровского для того, чтобы понять, что эти люди на все
способны. А помните солдат и матросов в первые дни "великой бескровной"?
Разве тогда не были готовы они сотворить екатеринбургское действо в Царском
Селе?
- И не сотворили, - упрямо встряхивая кудрями, говорит Ара. - Я не
допускаю мысли, чтобы могла подняться русская рука на помазанника Бога.
Спасли же матросы и сохранили Государыню-мать и великого князя Николая
Николаевича. Притворились большевиками и спасли.
- Оставьте, пожалуйста, - говорит Синегуб.
- Кроме того, - продолжает Ара, - мое подсознание говорит, что они
живы.
- Так долго нельзя было бы их скрывать.