"Милош В.Кратохвил. Европа кружилась в вальсе (первый роман) " - читать интересную книгу автора

генерал-марш.
Хотя генерал уже скрылся из виду, Каван мысленно продолжает
сопровождать его. Наверняка тот уже не первый год как в отставке. В отставке
с правом ношения формы. В Австрии, особенно в Вене, это имеет свои
преимущества, а главное, император тоже никогда не расстается с униформой.
Его император...
В этот момент действительно слышится приглушенный расстоянием и
несколькими стенами генерал-марш. Каван вторично смотрит на часы: итак,
шесть минут понадобилось старому господину с зеленым хохолком, чтобы
оказаться в поле зрения фельдфебеля дворцовой стражи, а уж тот, согласно
служебному регламенту, приведет в действие весь механизм предписанного
церемониала: построение, манипуляция ружьями, подъем флага и "там-та-ра-та,
там-та-да", точно медяк бросили в трактирный оркестрион.
Возможно, все это выглядит смехотворно, но если ты архивариус,
историк... Каван вздыхает; к сожалению, яснее ясного, что вся эта помпа, все
эти и подобные им выкрутасы обусловлены семой сутью эпохи. Только на первый
взгляд они могут показаться лишь внешним лоском, на самом же деле это, как и
все прочее, вырастает из основ, корни которых уходят в многослойные традиции
тех, кто жил раньше, а также их предшественников, подобным же образом
укорененных и потому тоже находившихся под влиянием своего прошлого. Это
делает традиции такими же прочными, как сухожилия, крепко-накрепко приросшие
к своему основанию; и чем больше на этих сухожилиях позолоты, тем они
надежнее, прочнее. Каван вдруг подумал о том, как трудно, вероятно, делать
революцию. Точнее, удачную революцию. Ведь для этого необходимо разорвать
лиановые, как в джунглях, сплетения врожденных навыков, традиций, впитанных
с молоком матери, отношений, ставших машинальными; вероятно, сначала и в
самом деле нужно все вырубить, выкорчевать, уничтожить, чтобы построить
затем нечто новое, не обремененное прошлой жизнью.
Интересно было бы узнать, что происходит сейчас в России. Впрочем,
искать ответа на этот вопрос в венских газетах... С другой стороны, русское
самодержавие само издавна пестовало оппозицию, которую пинками и штыками оно
вынудит однажды взбунтоваться...
Каван отвернулся от окна и стал расхаживать по приемной надворного
советника Шенбека. И откуда только берется столько мебели в стиле рококо,
персидских ковров, мраморных каминов и напольных колончатых часов, что любой
надворный и имперский советник умудряется загромоздить ими свой кабинет и
приемную? Впрочем, кто знает, все ли это подлинное? В этой комнате, пожалуй,
одни только часы. И тут же преспокойно свисает с потолка уродливая люстра с
газовыми рожками, а в углу стоит обычная железная печка.
Каван остановился возле столика, на котором лежала газета "Нойе фрай
пресс". Эта газета была такой "фрай" - свободной, что вполне могла
находиться в приемной имперского надворного советника. Взгляд Кавана упал на
заголовок на первой полосе: "В Петербурге армия разогнала толпу
демонстрантов перед Зимним дворцом". Разумеется, узнать что-либо
действительно существенное именно из этой газеты не было никакой надежды. К
тому же сегодня Каван, как никогда, был рассеян и ни на чем не мог
сосредоточиться. Да еще это бесконечное ожидание... Словно судьба с особым
злорадством вознамерилась играть у него на нервах. Как только он выйдет от
надворного советника Шенбека, он отпросится у своего шефа и срочно поедет
взглянуть, что делается дома. Теща, приехавшая к дочери из Праги, конечно