"Сергей Кравченко. Кривая Империя. Книга 3" - читать интересную книгу автора

Дела Богдана стали совсем плохи. Король шел на Украину. Собранное
казачье войско в 60000 топталось без дела. Сына гетмана, Тимофея молдоване
осадили в далеком городке его тестя - Сочаве. Пьяный Богдан хотел идти
выручать сына, полковники отказались. Богдан поранил саблей одного из них и
пошел за помощью к народу. После бочки вина народ влез на коней и поехал на
Молдавию. Только отъехали, встретили конвой с гробом Тимофея. С горя
повернули на поляков. Снова поражение, переговоры, уступки. Опять просьбы в
Москву - да возьмите вы нас, хоть за три рубля!
24 декабря получено было послание из России: готовы взять вас с
городами, землями, народом, со всеми потрохами.
6 января 1654 года съехались в Переяславле казаки и московское
посольство Бутурлина. Сначала состоялась тайная рада. Решили отдаться
Москве, "под государеву высокую руку подклониться". 8 января состоялась и
явная Переяславская рада. Она хорошо знакома нам по одноименной картине в
старом учебнике Истории для начальной школы. Но в жизни не все так благостно
было. Казаки присягнули Алексею. Бутурлин отказался присягать за царя:
- Это вам не Польская республика. Мы все теперь холопы государевы!
Атаманы трижды выходили посовещаться, потом проглотили первую обиду.
На другой день присягало войско. 16 января вся рада с москвичами уже
входила в Киев.
И это означало войну, потому что одновременно начиналось движение
русских войск на Запад.

Чумное правление

26 апреля армия князя Трубецкого после красочных торжеств, многих речей
и возлияний, выступила на Брянск. Никон кропил уходящих святой водой. Царь
Алеша радостно сидел рядом на помосте. Потом царь говорил речь ласковую, а
Никон говорил речь грозную, и Алексей из уважения стоял.
15 мая в поход выступила Иверская божья матерь - не на коне, а на
и-коне, конечно. 18-го за ней последовал сам царь. Трубецкому приказали
поворотить к югу и соединиться с 20 000 запорожцев Хмельницкого. В Польшу
были разосланы грамоты для мобилизации партизанского движения. К началу
июля, легко захватив обычные в таких походах полоцки, рославли и дорогобужи,
остановились под Смоленском. Здесь, как при карусельной прогулке, получили
обыкновенное, уже третье со времен Ивана III сообщение о неожиданном
поражении под Оршей. Но остановить Алексея никто не мог. Он воевал не
войсками, а своим присутствием и добрым словом. Милость к побежденным делала
свое дело. Города сдавались один за другим. В Могилеве царь разрешил - ну,
не чудо ли! - оставить Магдебургское право! Это прямо по завету Чингисхана,
а не приемного дедушки.
А под Смоленском было тяжко. Первый штурм окончился гибелью 7000 наших
русских. Цифра 7000 с некоторых пор стала подозрительно часто появляться в
сводках. Видать, Россия постепенно переходила от своего исторического
исчисления "сороками" на европейскую традицию, в которой цифра 7, как мы
знаем, играет особую роль. Хорошо хоть любимую татарскую цифру 9 мы освоить
не успели, а то жертв под Смоленском могло быть и больше.
Здесь сначала не ладилось, но еженедельные и ежедневные сведения о
взятии новых городов проникали и в Смоленск. "Психическая атака" удалась, 10
сентября начались переговоры, а 23 сентября воеводы смоленские уже