"Аманда Квик. Любовница " - читать интересную книгу автора

незаурядным умом.
Маркус озадаченно взглянул ей в лицо, не в силах подобрать нужных
слов:
- Так, значит, вы восхищаетесь моим умом?
- Конечно! - горячо воскликнула Ифигиния, и трудно было усомниться в
ее искренности. - Я прочла все ваши статьи в "Вестнике науки и техники",
они произвели на меня неизгладимое впечатление. Одна же из них, посвященная
возможностям паровых двигателей, показалась мне просто гениальной. Это,
разумеется, не значит, что ваши мысли по поводу создания механической
молотилки показались мне менее восхитительными.
- Черт возьми!
Ифигиния покраснела:
- Признаюсь, я не слишком сведуща в вопросах механики и техники...
Сама я изучаю классическое искусство и посвящаю ему большую часть своего
времени.
- Понятно.
- И тем большее удовольствие доставляет мне сказать вам, милорд, что я
поняла большинство принципов механики, изложенных в ваших статьях. Вы
пишете очень ясно.
- Благодарю вас.
"Кажется, я слишком поторопился, сказав, что у меня хватит ума
противостоять ее лести", - мрачно подумал Маркус. Он был совершенно
очарован. Еще ни одна женщина никогда не восхищалась его научными трудами и
уж тем более мыслями...
- Вы также написали прелюбопытнейшую статью о технике строительства
зданий. Этот вопрос имеет для меня особый интерес. - И Ифигиния пустилась в
изложение наиболее важных моментов статьи графа.
Маркус изумленно слушал ее. Откинувшись на черные бархатные подушки,
скрестив руки на груди, он изучал лицо Ифигинии, освещенное слабым светом
фонаря.
...Что бы он ни ожидал увидеть, окончательно приперев к стенке свою
новоиспеченную "любовницу", - он ошибся. Ифигиния Брайт оказалась совсем не
такой, какой он представлял ее себе.
Чарльз Трэскотт был не прав, когда метал громы и молнии в адрес
разбитной вдовушки, чьи девственно-белые платья воспринимаются как циничная
насмешка над чистотой и целомудрием. Каким-то непостижимым образом Ифигинии
удавалось выглядеть именно такой - девственно-чистой, ангельски
непорочной... Просто поразительно!
Еще более поражало то, что миссис Брайт производила такое впечатление
не только своим беленьким платьицем, туфельками и перчатками. Казалось,
женщина сама излучает чистоту и невинность.
Было нечто особенное в ее открытом умном взгляде, в мягких нежных
губах - нечто, говорившее о достоинстве и добродетели. Ее волосы были цвета
гречишного меда... В чем-то Ифигиния казалась яркой и резкой, в чем-то
пленительно нежной. Ее никак нельзя было назвать красавицей, но, вне
всякого сомнения, Маркус не встречал в своей жизни женщины более
интересной.
Волнующая аура женственности окружала Ифигинию Брайт - и ей не нужно
было подчеркивать это своим нарядом. Покрой ее платья был на удивление
скромен. Еще один мудрый шаг, мысленно одобрил Маркус. Мужское