"Мишель Креспи. Охотники за головами " - читать интересную книгу автора

старой машины, чтобы исключить всякие подозрения.

* * *

Дама из приемной позвонила мне на следующей неделе, чтобы договориться
о дате устного собеседования. Стало быть, предыдущие испытания я выдержал
успешно. Это обнадеживало. Мы условились встретиться через три дня, в
пятницу, и она предупредила, что это займет всю первую половину дня.
Я пошел туда в приподнятом настроении. Сознание того, что они пока еще
не признали меня никчемным, вернуло мне присутствие духа, которое в
последнее время начало меня покидать. На сегодняшний день треть моих
конкурентов уже сошла с дистанции. Мне уже виделась финишная ленточка:
восхищенный патрон смотрит, как я приближаюсь, и потрясает чеком на аванс,
который мне так нужен. Пару недель назад это казалось неправдоподобным, и
вот благодаря "Де Вавр интернэшнл" солнце засветило радостнее, улицы стали
оживленными, люди приятными, и дышится легко. Плохая новость - и кажется,
что все сейчас рухнет и завтра придет смерть. Хорошая - и чувствуешь себя
неуязвимым, бессмертным. Находясь в бодром настроении, я толкнул тяжелую
деревянную дверь, ведущую в благословенное святилище.
На этот раз они позаботились об оформлении интерьера. О нем я еще не
рассказывал: обычные служебные помещения, такие заурядные, что для их
описания трудно подыскать слова.
Но эта комната оказалась совершенно другой. За последнее время я
посетил достаточно контор и ради развлечения составил их типологию: в одних
наваливают горы папок на край стола - показать, что таких, как вы, много; в
других, наоборот, столешница чиста - намек, что здесь вам ничего не светит.
В некоторых офисах отгораживаются от вас баррикадой из фотографий членов
семьи, чтобы подчеркнуть неиссякаемость человеческих ресурсов; а иногда на
стены вешают плакаты, демонстрирующие моральный дух конторы (молодая и
современная или классическая и серьезная).
Здесь я встретил обстановку тридцатых годов: деревянная
картотека-вертушка, такую можно найти только у антикваров, два кожаных
потертых кресла, на этажерках несколько стареньких безделушек вперемешку с
разрозненными томами, немного выгоревшие шторы, на стене - небольшой морской
пейзаж в рамочке с легким налетом пыли. В общем, комната, в которой не
только работал, но и спокойно жил эдакий благодушный ученый, какого можно
увидеть в старом черно-белом кино, или психиатр, все понимающий и
по-отечески снисходительный.
На письменном столе в стиле Людовика XV - темно-зеленый бювар с
потрепанными уголками, небольшой блокнот и черная авторучка. Никакого намека
на компьютеры, органайзеры, портативную оргтехнику и прочие неизбежные
принадлежности нового века. А за столом - женщина с треугольным лицом и
большими внимательными глазами.
Она встретила меня с видимым облегчением, будто много часов ждала
только меня. Слегка улыбнувшись, как старому другу, женщина указала на
кресло.
- Давайте без хитростей, - сразу сказала она.
Зачем нам хитрить? Ведь мы уже сообщники, намекала она. У нее был
приветливый голос с едва различимым акцентом.
- Сразу могу сказать, что на сегодняшний день у вас неплохие