"Нэнси Кресс. Болотный заповедник" - читать интересную книгу автора

давно не высыпалась по ночам. Всегда полно работы.
Данило тихо сказал: "Я хочу увидеть его."
"У тебя нет прав."
"Я знаю. Но все равно хочу. Карло - мой сын,"
"Только биологически. Гиена была бы лучшим отцом, чем ты", сказала
Лиззи, и они снова покатили по все той же заезженной колее, но которой
становилось тошно еще до начала.
"Только потому, что у меня более срочное дело", сказал Данило, очевидно
желая еще раз пройтись по всей колее. Лиза этого не хотела. Он сделал свой
выбор, и в то время Лиза даже понимала, почему он его сделал, или думала,
что понимала. Судьба планеты важнее судьбы единственного ребенка, когда сама
человеческая раса поставлена на карту, глобальное потепление, истощение
океанов, опасные генетически измененные организмы, выпущенные в окружающую
среду, уничтожение лесов, загрязнение среды, ядерная радиация, бла, бла,
бла. Или, что еще хуже, не бла, бла, бла; она сама ведет дело к такому
концу, занимаясь научной экологией. Но все это смотрится как-то иначе, когда
вот этот настоящий ребенок находится с тобой день и ночь, нуждается в твоей
заботе, прерывает твой сон и с криком требует твоей любви. Тогда понимаешь,
что более срочной работы нет.
Невозможно сказать это Данило, невозможно, чтобы он это расслышал. Лиза
сказала только: "Я схожу за Карло. Он у соседки, она следит за ним, пока я
на работе."
"Она... она..."
"У нее есть опыт обращения с детьми-инвалидами." И добавила с яростью:
"Она обходится мне в большую часть гранта и, конечно, всю стипендию, вместе
с детским садом и физической терапией. Ничего не остается, чтобы
пожертвовать на добрые дела."
Данило не ответил. Лиза пошла к соседке за Карло.
Сегодня был один из его хороших дней. Он засмеялся и потянулся к ней, а
она припала на колени у кресла на колесиках и обняла его. Расстегнуть всю
сбрую, что удерживала его, было главным предприятием. "Мама! Я нарисовал
картинку!"
"Да, Лиза, погляди", сказала миссис Биллинг и показала детский рисунок
голубого дерева, зеленого солнца и некой красной структуры, которая
одинаково могла быть домиком или кошкой. "У него по-настоящему хорошо
получается правой ногой, правда, Карло?"
"Да, получается", ответил Карло с такой невинной грандиозностью, что
Лизе захотелось заплакать. Ему почти пять. На следующий год он должен пойти
в школу. Как долго он сохранит эту гордость среди других людей, гораздо
менее сердечных, чем миссис Биллинг или коллеги Лизы? Карло был умен,
счастлив и тяжело деформирован. Обе ручки культяшками висели по бокам,
лишенные всяких нервов для передачи импульсов мускулам. Голова скособочилась
на сторону. Он никогда не сможет ходить. Его сияющая улыбка по ночам
наполняла ее страхом за его будущее.
Данило бросил ее, сначала присоединившись к "Студентам против
токсинов", а потом к "Гринпис", в тот самый день, когда родился Карло. Отец
Карло возлагал вину за состояние ребенка на загрязненные почвенные воды того
фабричного городка, где выросла Лиза. Вероятно, он был прав. Лиза впала в
шок, что Данило покинул ее тогда, оставив с деформированным младенцем,
оставив незамужней, оставив на первом курсе колледжа, разве что не в