"Александр Алексеевич Крестинский. Жизнь и мечты Ивана Моторихина (Повесть) " - читать интересную книгу автора

В один из ближайших дней - Иван с отцом были дома, а мать на работе -
пришел к ним председатель Павел Терентьич. Был он с виду человек мрачный,
неразговорчивый, с тяжелым темным лицом.
Павел Терентьич шагнул на середину комнаты, огляделся рассеянно, сел
на подставленный стул и сказал жестко:
- Прочитал я твое заявление, Петр Иваныч. Это заявление - результат
горячки. Так вопросы не решают.
Иван сразу ушел на кухню. Однако слышал все - замер около плиты.
- У нас государственная политика, - с раздражением продолжал Павел
Терентьич, - а ты эту политику нарушаешь. - Отец, видно, порывался что-то
возразить, потому что Павел Терентьич сказал: - Помолчи! - выждал для
солидности и дальше: - Надо школьную молодежь закрепить на селе. Егоров
курсы кончил на отлично - ему и трактор.
- А я? Я что?! - не выдержал отец. - Я, значит, на драндулете
ковыляй?
- Пустое, Моторихин. Трактор у тебя еще хороший. Вполне.
- Хороший? Ты на нем работал? А? Работал? Что ты знаешь?!
"Это лишку", - подумал Иван. Ему неловко стало, что отец сорвался на
крик.
- Не работал, а знаю, - спокойно ответил Павел Терентьич, - главный
инженер говорил.
- Вот главный пусть и работает! На моем, на хорошем! - язвительно
выкрикнул Петр Иваныч. - Я колхозу все отдаю, а мне шиш!
- Ну, знаешь, Моторихин, я с мужиком пришел разговаривать, а не с
дурной бабой, - сказал Павел Терентьич. - Или зарабатываешь мало? Или в
газете не про тебя печатали?
- К черту! - закричал Петр Иваныч. - Отдавай сопляку новый трактор!
Расчет беру!
Иван медленно краснел за ситцевой занавеской. "Ну, зачем так...
Раскричался, как Ворониха".
Ворониха была известная на селе блажная баба. От ее крика соседи
ставни закрывали. Иван оглянулся и тихо закрыл на кухне фортку.
- Я себе место найду! - сдавленно кричал отец. - Россия большая!
Уважать будут! Культурно! - Иван увидел в щелочку, как он махнул рукой,
чтобы показать, какая она большая, Россия, да так неловко махнул, что
задел кружку с молоком, расплескал молоко по скатерти и выругался.
- Это конечно, - сказал председатель, - люди везде нужны.
- То-то, - буркнул отец.
- Люди, я говорю! - повторил председатель с нажимом и пошел прочь. На
пороге обернулся: - Легкий вы человек, Петр Иваныч.
Иван видел - отец задохнулся от злости. Шутка ли: председатель
"выкнул" его!
Иван стоял не двигаясь. Стыдно было за отца.
Отец подошел, откинул занавеску, увидел Ивана, вспомнил, что тот был
свидетелем разговора, на лице его возникла и секунду держалась гримаса
неудовольствия, но он тут же упрямо скинул ее и сказал:
- А что думаешь - и уеду! Медом не намазано! Я мастер, на руках
носить будут. Культурно!
"Чистый дядя Егор", - с горечью подумал Иван.