"Александр Алексеевич Крестинский. Далеким знойным летом " - читать интересную книгу автора

- Леля, на танцы пойдешь? - спросило небо.
- Пойду! - закричала она, как будто ее можно было там услышать. -
Пойду! - И пустилась отплясывать, подкидывая ногами скошенную утром траву.
Запахло остро, пряно.
- Ну и ведьма, - сказал дед.
- Ах так! - Она стала хватать охапками траву и кидать в деда, а тот,
усмехаясь, оборонялся широкой, голубовато-белой ладонью.
Паша смотрел в небо - провожал глазами лесной самолет. Того уж и не
видно было, только попиливал едва-едва мотор в глубине спелого матового
полдня.


* * *

- Что нам с девкой-то делать, друг Паша? - спрашивает дед и деликатно
кашляет. Он сидит на крыльце и острым ножом снимает кожицу с прута, и она
открывается слоями - коричневым, светло-зеленым, нежно-желтым. Кожица
скручивается тонкими пружинками, пружинки падают на крыльцо. - Ухажор
появился. Дело сурьезное, знаю. Знакомиться придет. А чем угощать будем?
Паша опускает голову, ему неловко и хотелось бы перевести разговор,
но не придумать как. И оттого он злится на себя.


* * *

Днем он высмотрел в саду на краю поселка пионы.
Дождался темноты, вышел из дому, спустился с горы в низину, где его
сразу охватил влажный и холодный воздух, и спрятался в кустах. Когда
погасили огни и умолкли голоса, он перелез через забор, наломал букет
влажных пионов и тем же путем выбрался наружу. Он шел по темной дороге,
держа пионы под пиджаком, и чувствовал сквозь рубашку их прохладную
тяжесть.
Он положил цветы на Лелино окно - в доме все спали с открытыми
окнами - и постоял несколько секунд, прислушиваясь. Тишина...
Тогда он пошел к себе, на цыпочках миновал скрипучий коридор и нырнул
под одеяло, но тут же спохватился: сдвинулся на кровати так, чтобы ступни
были на весу: ноги-то немытые, перепачкаешь простыни - достанется от
бабушки!
Перед тем как уснуть, он представил себе весь прошедший день,
улыбнулся и подумал: "Хорошо!" И это означало: "Все хорошо". С улыбкой он
и уснул, едва-едва ощущая, как приятно щиплет и стягивает ноги после
холодной земли, росы и крапивы.
Утром он вскочил с постели, переполненный предчувствием какой-то
развязки, словно внутри натянулась живая струна. Чуть дотронешься - она
вздрогнет и зазвенит.
Вышел в сад. Услышал голос - мужской, незнакомый. Весь обратился в
слух. Встал за углом дома. Машинально ковырял пальцем мох между бревен,
машинально следил глазами за жуком, который как-то странно - рывками -
двигался по бревну... Незнакомый голос произнес:
- Ну, так что, поедем на Долгое? Это же близко - пятнадцать