"Александр Алексеевич Крестинский. Далеким знойным летом " - читать интересную книгу автора

- Честное слово, не засну! - уверял Сергей.
- Ну вот, все понял буквально. Вы совершенно лишены чувства юмора.
Сергей улыбался широко и застенчиво, и на лице его можно было
прочесть примерно следующее: "Я ж не виноват. Какой есть, такой есть. Не
притворяюсь". И еще во всем его облике было терпение взрослого по
отношению к ребенку, который лезет на руки, мешает, а прогнать его
нельзя - ребенок ведь! Прогонишь - заплачет. Надо терпеть.
- Сережа, вы зануда. Хоть бы возразили, поспорили...
- А зачем?
- Как зачем? Скучно! - Она взяла с земли острый камешек и провела
поперек скамейки черту. - Вот граница. И не смейте ее переступать!
Сергей внимательно слушал ее, склонив голову и спокойно скрестив на
груди большие руки.
- Ну что вы за человек! Дисциплина ходячая!
Он, все так же улыбаясь, положил правую ладонь на скамейку, и Паша
поразился, какая эта ладонь широкая! Медленно двигалась она к запретной
черте. Леля, озорно прищурясь, выставила навстречу худенькую загорелую
руку.
- Ну, смелее!
Сергеева ладонь остановилась у черты, замерла.
- Ну!
Ладонь пересекла границу. Лелины пальцы выталкивали ее обратно, и та
сначала сопротивлялась, а потом стала уступать - мальчик видел: Сергей
нарочно уступал, как уступают ребенку в борьбе.
- Ах, так вы нарочно уступаете!
Она тряхнула головой, волосы осыпали лицо. Она с силой ударила
кулаком по Сергеевой ладони. Паша вздрогнул. От нее всего можно ждать. Он
с сочувствием поглядел на Сергея.
- Слышите, не смейте уступать! - крикнула Леля.
Сергей вздохнул и посмотрел на мальчика, словно ища его поддержки.
Тот опустил глаза. Тогда Сергей сказал: "Ну, ладно" - и прикрыл своей
ладонью ее ладонь так, что той совсем не стало видно. Леля дернула руку.
Сергей не отпускал. Она снова дернула. Ни в какую. Паша видел, как она
прикусила губу, и с внезапно возникшей тревогой наблюдал эту безмолвную
борьбу. Леля тянула руку, выворачивала ее, упиралась ногами в землю,
пыталась освободиться внезапным рывком - Сергей не двигался. Он сидел,
точно глыба, и невозмутимо смотрел на нее. "Ты этого хотела, - казалось,
говорил его взгляд, - вот и получай..."
Паша не отрываясь следил за этой борьбой, и к чувству тревоги
внезапно примешалось чувство неловкости, словно он присутствовал там, где
не должен присутствовать, и надо бы встать и уйти, но это обязательно
привлечет внимание и будет стыдно. Значит, надо сидеть...
Наконец она выдохнула:
- Пусти!
"Пусти", а не "пустите", отметил про себя Паша.
Сергей перестал улыбаться и поспешно освободил ее руку. Леля резко
встала и, помахивая рукой, пошла к колодцу. Сергей поднялся следом.
- Простите, но вы сами...
Она молчала. Загремело ведро.
Паша смотрел на пустую зеленую скамейку с четкой белой линией