"Александр Алексеевич Крестинский. А потом началась война (Повесть) " - читать интересную книгу автора

СЕРДЦЕ УРАГАНА

Тетя Маша собрала нас, ребятишек, посреди двора. Надо было таскать на
чердак мешочки с песком - на случай если фашисты бросят зажигательные
бомбы.
- Встанете цепочкой на лестнице, - сказала тетя Маша, - и будете
передавать друг другу...
- Дайте нам с братом другую работу, - сказал Харри.
- Почему?
- Мы не будем с ними.
- А я с ним не буду, - Верка кивнула на меня, - он дерется и
ругается!
- А я...
Только я хотел сказать, что я, как тетя Маша, крепко схватив меня и
Верку за руки, заговорила быстро, взволнованно своим тихим хрипловатым
голосом:
- Да вы что, детки... Что с вами? Зачем волчатами глядеть? Эвон, враг
у ворот, а вы... - Она помолчала, потом, глядя на эстонцев, сказала еще
тише: - Господи, да моя бы воля - посадила бы всех за один стол, да
накормила бы досыта, да поглядела бы, как смеетесь, как ладите друг с
дружкой... А после и помереть не жалко.
Она махнула рукой и пошла на лестницу. Мы, не глядя друг на друга,
поплелись за нею.
А потом получилось так, что работа нас заворожила. У нее был четкий и
властный ритм: протянул руки - раз, принял мешочек - два (он тяжеленький и
теплый!), повернулся - три, быстро взбежал на один марш лестницы - четыре,
передал мешочек из рук в руки - пять, быстро спустился, чтобы принять
следующий, - шесть...
Мы забыли о ссорах, мы шутили, смеялись над Васькой Кумачом, у
которого был рваный башмак, а потому Васька часто спотыкался и падал...
После работы усталые, пропотевшие, грязные, счастливые своим
неожиданным единством, таким естественным и свободным, мы вылезаем через
чердачное окно на крышу и осторожно садимся рядком на раскаленное железо.
День тихий, как бы и не военный. Небо чистое, голубое. Город лежит перед
нами как на ладони. Отсюда видны и Васильевский остров, и Нева - до самого
Литейного моста, и Петропавловская крепость, и Ростральные колонны...
Горячий, с равномерной силой дующий ветер сушит мокрые волосы. Мы
сидим в одинаковых позах, сцепив руки на коленях. Только Харри лежит на
спине и смотрит в небо.
И тогда кто-то говорит:
- Расскажи про Кавалера...
Я не могу ручаться, что тогда, на крыше, рассказывал то же самое и
теми же словами, что и сейчас. Но крепость была перед моими глазами, сразу
за Невой, и я помнил, как мы ходили туда с отцом в мирные дни, как бродили
мы с ним вдоль крепостных стен, как бормотал он непонятные красивые
стихи... И я стал рассказывать, глядя на крепость...


В самом центре города, на острове, стоит крепость. Подступающие к ней
с трех сторон кварталы и путаница городского ландшафта мешают глазу