"Виктория Крэйн. Палач " - читать интересную книгу автора

глубокому рву, заполненному незамерзающей в любой мороз водой. Видела
крестьян, которые пешком, целыми семьями идут к высоким стенам замка и
располагаются у костров в ожидании встречи с моим отцом, который каждое утро
в начале недели занимался их тяжбами. Неизменные стаи ворон кружат над
замком и, устав, опускаются на зубчатые стены.
Это очень приятные воспоминания. Мне казалось, если я поглубже вдохну,
то почувствую запахи замкового двора, в которых причудливо и привычно
перемешивались ароматы дыма, конского пота, доспехов - запахи моего дома и
моего детства.
И, конечно же, звуки. Жесткая музыка самой жизни: лязг оружия, ржание
лошадей, голоса людей. Стражники перекликаются на стенах. Воины из только
что сменившегося караула громко переговариваются и грубо шутят во дворе
замка, протягивая к кострам руки. Вот они похохатывают, окликая проходящих
мимо женщин, которые выносят им корзины с только что испеченным хлебом.
Из-под сбившихся от ветра чистых полотенец виднеются румяные корочки. Аромат
выпечки разносится ветром по двору, разбавляя уютом резкость морозного утра.
И, конечно же, взрывы детского смеха. Это мы наперегонки носимся по
двору. Нас трое - старший брат, я и воспитанница наших родителей, моя
ровесница и подружка во всех шалостях. За нами, грузно переваливаясь с ноги
на ногу, бежит старая нянька. Она охает и причитает. Чистый воздух делает
нас совершенно неуправляемыми, и угнаться за нами невероятно сложно для ее
дородного тела.
Но вот во двор выходит Збигнев, усатый мужчина лет сорока, наставник по
оружию моего брата. Он хмурится, и улыбку тут же смывает с раскрасневшегося
лица Яна. Братец выпрямляется и на деревянных ногах отправляется получать
выговор. Мы, девчонки, хихикаем и убегаем от няньки, которая воспользовалась
нашим замешательством и подошла настолько близко, что смогла почти ухватить
меня за полу длинного плаща. Но я успеваю отскочить, и мы, пихаясь и
подталкивая друг дружку, убегаем...

Я запрокинула голову, чтобы струи били мне в лицо, и улыбнулась. Какие
же шалости мы придумывали! Заводилой, конечно же, был Ян, самый старший. Но
и мы не отставали. Ксения и я часто соревновались, кто искусней набедокурит
и не будет при этом пойман. Доставалось почти всегда Ксюхе. Но она не
роптала. Впрочем, сидеть в хлеву на хлебе и воде приходилось нам всем. Яну
попадало сильнее. Он же был мальчишка, наследник, и его воспитывали в
строгости. А мы - девчонки, что с нас взять? Будущие жены. Пусть себе
развлекаются, пока есть возможность. Только не переломают себе ничего да не
попортят имущество. Будут вести свой дом, сами поймут, каково это - вести
хозяйство и ценить все, что досталось трудом да потом людским...
Это было славное время. Время, когда непонятное казалось деяниями злых
Божеств, когда все было просто и в то же время сложно. Когда вопросы чести
решались добрыми клинками, а скальды с трубадурами еще колесили по чавкающим
дорогам моего древнего мира. Мира, который я покинула. Мира, по которому я
отчаянно тосковала и в который мне уже не суждено вернуться, какую магию я
бы ни призывала в помощь. И даже мой Дар тут бессилен.
Но однажды в зимний вечер в замок примчался гонец. Приняв у него лошадь
и предложив подогретого эля, его проводили к отцу. Мы, по обыкновению
болтавшиеся поблизости, шмыгнули следом. Притаившись в тени у стен, за
бочками и скамьями, на которых ночью отдыхала отцовская дружина, мы стали