"Виктория Крэйн. Палач " - читать интересную книгу автора

метнулся ко мне. Обежал с головы до ног. Рука его приподнялась. Губы
шевельнулись. Потом до меня донесся голос. Тихий и неуверенный. Это у
него-то?
- Мири?
Он смотрел мне в глаза, и все было в этом взгляде: боль, страдание,
ужас. И над всем этим - понимание.
Я прикрыла глаза. Когда я их вновь открыла, Люциан стоял рядом. На
коленях. Рука его коснулась моей шеи. Легко-легко, будто крылья бабочки.
Потом чуть сильнее - на пульсе. Скользнула ниже, обводя контуры моего тела.
Уже не отстраненно. И столько чувства было в этом касании, что слезы потекли
из моих глаз. Кровавые. Во мне еще оставалось достаточно крови, чтобы
плакать. По нему, по нам.
- Я...
- Не надо ничего говорить. Тебе больно... - голос его сорвался. Он
закашлялся.
- Нет... Я скажу... Я рада, любимый... Я так рада, что ты жив, Люциан!
Сил почти не оставалось. Перед глазами темнело. Голова кружилась. Я
потянулась к Люциану рукой. Рука упала. Он перехватил ее, переплетая свои
пальцы с моими, и сжал.
- Не... откажи... мне...
- Все, что хочешь, Мири! Обещаю.
- Убей меня... я больше... не могу... прекрати это... одним махом. Ты
можешь.
- Нет! - я увидела, как задергалась жилка на мощной шее.
- Я... не хочу... долгой агонии... Coup de grace...[1]
Он осторожно просунул руку мне под спину и поднял мое ослабевшее тело к
себе на колени.
- Мири! Ох, Мири... - он прижимал меня к себе, уткнувшись лицом в мои
волосы, и покачивался.
- Я, правда, не знаю... своего истинного... имени. Я его... никогда...
не знала, Люциан! Верь мне!
- Я верю, маленькая. Верю... Да и неважно это. Но почему? - он
оторвался от моих волос и заглянул мне в лицо. - Почему ты не дала мне знать
раньше? Ты... Ты так изменилась... Я не узнал тебя. Я... О Боже! Я думал, ты
умерла, Мири! Я видел твое тело. Я же сам тебя похоронил...
Люциан, обращающийся к Богу - какая ирония! В другой раз я бы долго
хохотала. Но не сейчас.
Лицо Люциана, и без того бледное и осунувшееся, помрачнело.
- Отец... Это он. А я поверил.
- Мы... верим в то, во что хотим верить, не вини себя... Я тоже...
- Не винить? Не винить?! - он почти рычал. - Вот за это?
Он качнул меня, показывая, что он имел в виду. Но я понимала. И я ему
сострадала. Каково было ему, когда я ему открылась? Стороннему наблюдателю
мое признание могло показаться местью. Изощренной последней местью. Но это
было не так. Не могло быть так. И Люциан никогда не подумал бы, что я просто
ударила в ответ.
Мне было тяжело, руки, словно свинец, но я коснулась его лица. Провела
ладонью от виска вниз, по скуле, щеке... Вдоль линии подбородка. Потом
большим пальцем тронула эти чувственно очерченные губы. Они прихватили мой
палец и нежно сжали.