"Виктория Крэйн. Палач " - читать интересную книгу автора

камина, придавая незнакомцу совершенно волшебный облик. Его волосы - белые,
но не седые и не пшеничные, как у меня, отливали серебром и свободно падали
ниже плеч. Тени мешали ясно разглядеть его лицо, но мой детский взгляд
приметил высокие скулы, слегка изогнутые черные брови и глаза... очень
светлые с черными крапинками, излучавшие какой-то свой, особенный свет. И...
незнакомец сам будто светился в полумраке.

- Вы - Принц? - я не узнавала свой собственный дрожащий голосок - так
была поражена увиденным.
Мужчина рассмеялся. Легко поднялся из кресла и отвесил мне
церемониальный поклон. В ответ я присела в классическом глубоком реверансе.
Он протянул мне руку, и я ее приняла. Его пальцы легонько сжались, и я тут
же поморщилась от боли. Совсем забыла о своей больной руке. Лицо незнакомца
сразу посерьезнело. Он перехватил меня за запястье и притянул к себе.
- Ты - Мирослава, да?
Люциан не спрашивал. Он, конечно же, сам догадался, кто я такая. Ведь в
замке Князя других детей не было. А я, совсем растерявшись, так и не
представилась.
- Да, Ваше Высочество.
Он подвел меня ближе к камину и начал осторожно ощупывать пальцы.
- Почему Высочество? - хмыкнул он.
- Но Вы же Принц? Я сразу поняла, кто Вы такой.
- Ну можно и так сказать. Мое имя Люциан. Я - друг Князя.
- Люциан... - благоговейно протянула я. - Какое красивое имя.
- Что с тобой произошло, маленькая?
- Ну я... - под пронзительным взглядом его необыкновенных глаз я
забыла, как связно говорить. - Я... Я была тоже не права. Наверное. Ну... я
точно была не права.
Покачав головой, он налил из кувшина в небольшой тазик воды и окунул
туда мои руки. Вода была студеной, но мне сразу же стало легче. Потом Люциан
мягкой тряпицей, очень осторожно касаясь, обтер мои ладошки.
Я следила за его уверенными движениями и собиралась с духом. Потом
все-таки решилась и одним махом выпалила всю правду. Я ничего не скрыла: ни
того, что не хотела так много заниматься, ни того, что терпеть не могла
почтенного Хиггинса и что днем мне больше всего на свете хотелось гулять и
играть - и лучше всего с другими детьми. Как на духу я открыла все, что
лежало у меня на сердце. И даже призналась, что при первой же возможности
сбегала с уроков, особенно, когда Князь бывал в отъезде. Вот как сегодня.
Люциан усадил меня обратно в кресло, положил мои кисти на стол,
ладонями вниз и прижал к столешнице, жестом показывая, чтобы я так и сидела.
В его руках появилась какая-то склянка. Он макнул туда палец и начал кругами
втирать мазь в мою покрасневшую кожу. Запах был отвратительный. Я
отвернулась и громко чихнула. Люциан улыбнулся.
- Люциан?
- Да, котенок?
- Ты - лекарь?
- Иногда. Но очень редко, - в глазах его отразилось рыжее пламя, и они
вдруг сделались пугающими. - Очень редко. И только для тебя, малышка.
- Я еще не во всем призналась, - он выжидающе ко мне повернулся.
Глаза его были хрустальными и чистыми, как вода озера Блисс. Я была