"Виктория Крэйн. Палач " - читать интересную книгу авторакамина, придавая незнакомцу совершенно волшебный облик. Его волосы - белые,
но не седые и не пшеничные, как у меня, отливали серебром и свободно падали ниже плеч. Тени мешали ясно разглядеть его лицо, но мой детский взгляд приметил высокие скулы, слегка изогнутые черные брови и глаза... очень светлые с черными крапинками, излучавшие какой-то свой, особенный свет. И... незнакомец сам будто светился в полумраке. - Вы - Принц? - я не узнавала свой собственный дрожащий голосок - так была поражена увиденным. Мужчина рассмеялся. Легко поднялся из кресла и отвесил мне церемониальный поклон. В ответ я присела в классическом глубоком реверансе. Он протянул мне руку, и я ее приняла. Его пальцы легонько сжались, и я тут же поморщилась от боли. Совсем забыла о своей больной руке. Лицо незнакомца сразу посерьезнело. Он перехватил меня за запястье и притянул к себе. - Ты - Мирослава, да? Люциан не спрашивал. Он, конечно же, сам догадался, кто я такая. Ведь в замке Князя других детей не было. А я, совсем растерявшись, так и не представилась. - Да, Ваше Высочество. Он подвел меня ближе к камину и начал осторожно ощупывать пальцы. - Почему Высочество? - хмыкнул он. - Но Вы же Принц? Я сразу поняла, кто Вы такой. - Ну можно и так сказать. Мое имя Люциан. Я - друг Князя. - Люциан... - благоговейно протянула я. - Какое красивое имя. - Что с тобой произошло, маленькая? забыла, как связно говорить. - Я... Я была тоже не права. Наверное. Ну... я точно была не права. Покачав головой, он налил из кувшина в небольшой тазик воды и окунул туда мои руки. Вода была студеной, но мне сразу же стало легче. Потом Люциан мягкой тряпицей, очень осторожно касаясь, обтер мои ладошки. Я следила за его уверенными движениями и собиралась с духом. Потом все-таки решилась и одним махом выпалила всю правду. Я ничего не скрыла: ни того, что не хотела так много заниматься, ни того, что терпеть не могла почтенного Хиггинса и что днем мне больше всего на свете хотелось гулять и играть - и лучше всего с другими детьми. Как на духу я открыла все, что лежало у меня на сердце. И даже призналась, что при первой же возможности сбегала с уроков, особенно, когда Князь бывал в отъезде. Вот как сегодня. Люциан усадил меня обратно в кресло, положил мои кисти на стол, ладонями вниз и прижал к столешнице, жестом показывая, чтобы я так и сидела. В его руках появилась какая-то склянка. Он макнул туда палец и начал кругами втирать мазь в мою покрасневшую кожу. Запах был отвратительный. Я отвернулась и громко чихнула. Люциан улыбнулся. - Люциан? - Да, котенок? - Ты - лекарь? - Иногда. Но очень редко, - в глазах его отразилось рыжее пламя, и они вдруг сделались пугающими. - Очень редко. И только для тебя, малышка. - Я еще не во всем призналась, - он выжидающе ко мне повернулся. Глаза его были хрустальными и чистыми, как вода озера Блисс. Я была |
|
|