"Виктория Крэйн. Палач " - читать интересную книгу автора

поворачивайся, только осторожно. На бочок.
- Как пожелаете, повелитель, - я скорчила рожу и, кряхтя, повернулась
на бок.
Люциан присел на краешек кровати. Я чуть повернула голову, чтобы его
видеть. В его руках был другой шприц. С длинной иглой.
- Вот дерьмо!
- Угу. Я тебе предлагал альтернативу, а ты отказалась.
- Видишь ли... если б твои люди меня сюда не приволокли, ничего
подобного бы не понадобилось.
- Если бы ты со своим так называемым мужем сюда не полезла, с тобой
ничего не произошло бы. Или произошло что-то менее ужасное. И тебя не
пришлось бы собирать по кусочкам.
- Ну да... Собирать. Захотел - сломал, захотел - собрал. Клево!
- Ну а что ты хотела?
- Да как тебе сказать... Наверное, чтобы ты не трахал на моих глазах
моего мужа и не унижал меня, чтобы сломить его... Ты - жестокий садист и
деспот, Люциан.
Он внимательно на меня смотрел. И слушал. Вот блин! Знать бы, что
сейчас творится за этой непроницаемой хрустальной завесой.
- Надеюсь, теперь ты все сказала?
- Пока да.
- Великолепно.
И с этими словами он с размаху всадил в меня иглу. Я ахнула. Рука
Люциана сжала мое бедро. Вторая нажала на поршень. И стало больно. Очень. Не
знаю, что это был за препарат, но ощущение было адское. Будто в меня вводят
расплавленный свинец. И волны от него расплываются кругами по всему телу,
все дальше и дальше.
- Ты от этого ловишь кайф, да? - прохрипела я, стараясь подавить
болезненный стон.
- От чего?
- Ты знаешь, что мне больно. И тебе приятно. Ты заводишься, да? И еще
больше оттого, что делаешь больно женщине. Ты же все-таки больше гетеро, чем
би.
Стало еще больнее. Я сжалась.
- Тише, милая, тише, - его рука нежно поглаживала мое бедро. -
Расслабься. Будет не так больно... Вот и хорошо... Умничка... Знаешь, ты
права, я ловлю кайф, когда делаю больно. Меня это заводит. Особенно если я
знаю, что делаю больно тебе. А ты всегда была шалопайкой. Очаровательной и
вздорной шалопайкой. Приходилось тебя наказывать. И мне очень нравилось это
делать. Очень! Потому я всегда был против того, чтобы лишать тебя
возможности нарываться на неприятности.
- Педофил!
- О нет. Тогда ты уже стала взрослой. Вернулась из пансиона. Я глазам
своим не поверил. Ты ведь была для меня одинокой малышкой с вечно разбитыми
коленками. Избалованным кукленком. А потом ты выросла. А я не хотел этого
замечать. Долго не хотел. И это была моя первая ошибка.
- А вторая?
- Вторая... - Люциан покачал головой и ничего не ответил. - Я смотрю,
вместе с внешностью, ты избавилась от шрамов, детка.
Он вытащил иглу и прижал к больному месту ватку.