"Виктория Крэйн. Палач " - читать интересную книгу автора

солдатские ботинки. И не чувствовала себя униженной. Он добивался именно
этого? Я знаю, что да. Он хотел унизить нас обоих, меня и Джека. Но со мной
он просчитался. Просто пока об этом не догадывался. И я не представляю, что
произойдет, когда он поймет, кто я такая.
Нога в ботинке приподнялась. Люциан пнул меня в плечо, переворачивая на
спину. Я осталась лежать неподвижно. И в этот момент я не знала, хочу ли я,
чтобы он меня узнал. Нет, все-таки хочу. Но не сейчас. Не в пыточной. Не
рядом с измученным Джеком, не при этих людях. Когда мы будем вдвоем. А мы
обязательно будем вдвоем. Потому что Люциан оставил меня напоследок. Ему
нужна информация. Что-то ему откроет Джек, когда Люциан перестанет играть с
его достоинством и займется им всерьез, вытягивая из сознания Джека то, что
ему будет нужно. Из меня он тоже вытащит все, что я знаю. А Люциан был не из
тех, кто считает женщин куклами. Он знает, как мы наблюдательны, как умеем
анализировать увиденное, как интуитивно чувствуем некоторые моменты. Он
очень ценил женщин. А еще он очень любил нести женщинам боль. О да, меня он
оставит на сладкое. И тогда я, даже немая, дам ему понять, кто я такая. Кем
я когда-то была.

Сколько же я не спала? Я совсем потеряла счет времени. Если б я могла
следить за сменой дня и ночи, я бы сказала. Но я была без сознания. Может,
час. Может полдня. Потом эта жуткая сцена в пыточной. Потом я снова
отключилась.
Очнулась в своей старой камере. Или как это еще можно назвать? Камера и
есть. Кромешная тьма. Где-то капает вода. Вода? Это что-то новенькое. В
прошлый раз я вообще ничего не слышала. Может, это другая камера. Да какая,
к чертям собачьим, разница!
Я сидела у стены. И это тоже нечто новенькое. Хотя бы было, к чему
прислониться. Я пошевелила руками. Звякнули цепи. Ну ясное дело. Какая
камера без цепей? Я бы рассмеялась, если бы могла. Но нижняя часть лица
словно онемела. Поцелуй Демона даром не проходит. Особенно если этот Демон
не желает хотя бы чуточку уменьшить эффект касания губами к коже смертного.
Так. Смертного. А я-то тут при чем? Я же не смертная. Хотя и человек. Что-то
тут не так.
Я запрокинула голову. Почему-то захотелось, чтобы в камере стало
светло. И не просто светло, а чтобы горели свечи. Побольше. Вот со свечами я
бы смогла заснуть. Их мягкий неровный свет всегда меня успокаивал. И в мирах
с электричеством я всегда держала в своих домах свечи, чтобы просто сидеть и
смотреть на пламя.
Сон. Сон мне нужен как воздух. И еще хотелось пить. Капающая вода
заставила вспомнить о жажде. Ну да. Очередное воздействие на психику
пленника. Вообще-то сейчас было бы замечательно покончить с собой. Вот, к
примеру, можно хорошенько подолбиться затылком о камни стены, пока не
расколется череп. Это очень расстроит тюремщиков. Просто кайф им сломает. Но
увы. Я себе такую роскошь позволить не могла. Во-первых, так мыслит обычный
человек, а во-вторых, даже если б я и захотела, покончить с собой не смогла
бы. Это Закон для таких, как я. Меня вообще очень сложно убить. Можно, но
практически невозможно. И я это не смогу сделать своими руками. Только
кто-то другой, обладающий Знанием. Или Силой. Вот Люциан смог бы. Он обладал
и тем, и другим. И он мог бы убивать меня медленно, очень медленно. В полном
сознании и с ощущением, как капля за каплей вытекает жизнь и душа. М-да.