"Михаил Кривич, Ольгерд Ольгин. Рыжий и полосатый" - читать интересную книгу автора

была, безусловно, встреча "Арарата" с "Торпедо". На экране засветилась новая
картинка с зеленым полем и крошечными фигурками игроков, а потом и крупный
план - фигурки в полосатых футболках подымали вверх руки, ликуя и
приветствуя публику. "В первом тайме этого матча,- сказала за кадром
Светлана Константинова,- отличились братья Армен и Артур Минасяны, забившие
два безответных гола в ворота "Торпедо". Второй тайм вы можете посмотреть в
видеозаписи сразу после окончания программы "Время"".
Юрий Васильевич привычно вслушивался - он любил футбол. Однако узнать
окончательный счет так и не смог - было не до того. Экран внезапно померк,
словно на серую чашу стадиона "Раздан" опустилась грозовая туча, пробежали
пестрые полосы и зигзаги, а потом экран опять вспыхнул, сияя такими яркими
красками, каких Юрий Васильевич ни в одной телевизоре прежде не видел.
- Внимание! - криняул Рыжий и поднял левую лапу, призывая
собеседников к тишине.- Прямая трансляция!
- Родные края,- пояснил Полосатый.- Красотища! Страсть как по дому
соскучился,- добавил он печально и глубоко вздохнул.
Юрий Васильевич впился взглядом в экран. Маленький разноцветный шарик
плыл в черно-фиолетовом пространстве. Он приближался и приближался
становился все больше, он занимал уже весь экран, огромный шар в, красных и
голубых пятнах, а на нем - чуть изогнутая поверхность, вроде гигантской
седловины, потом плоскость, изрезанная линиями, которые колыхались и слегка
мерцали, меняя оттенки. План становился все крупнее, появилось что-то,
напоминающее водоросли; они медленно колыхались, испуская сияние, а между
ними плыли, сталкивались и расходились переливающиеся капельки, шарики,
шары, облачка, облака...
Юрий Васильевич не знал, как долго продолжалась эта передача. Его будто
пробудил от сна голос Полосатого:
- Будя. Надо экономить электроэнергию. А Рыжий сказал:
- Трансляция окончена, благодарим за внимание,- и, подпрыгнув,
стукнул лапой по красной клавише.
Странно все-таки устроен человек. Еще три дня назад Юрий Васильевич и
не задумывался над тем, есть внеземные цивилизации или нет. А если
популярные журналы и воскресные выпуски газет наталкивали его иногда на
такие размышления, то вывод его был примерно таким: меня это не касается.
Сейчас это его коснулось, причем столь чувствительно, что Юрий Васильевич
совершенно изменил свою прежнюю точку зрения. Он никому не мог признаться в
этом, поскольку считал свой договор с котами нерушимым, однако ему казалось
вполне естественным и несомненным, что далеко-далеко, куда и за тысячу лет
не долетят космические корабли на самом лучшем топливе, есть жизнь,
непохожая на нашу, странная, чужая, но жизнь, и она вызывала у Юрия
Васильевича необъяснимую симпатию, то ли потому, что представители ее
явились к нему в таком приятном образе, то ли по той причине, что он видел
эту жизнь по собственному телевизору, который уже третий год работает
исправно и никогда не обманывает. Если сказано, что фразу по окончании
программы "Время" будет показан матч, значит, он и будет показан...
Юрий Васильевич ворочался в постели. Мысли переполняли его, спать не
хотелось и он, вспомнив мягкое наставление котов насчет целесообразности и
естественности всякого действия, решил не принимать таблетку снотворного, а
встать и погулять, коль скоро все равно не спится.
Прогуливаясь по тихому ночному двору, Каченовский размышлял о своем