"Михаил Кривич, Ольгерд Ольгин. Рыжий и полосатый" - читать интересную книгу автора

поздороваться.
Юрий Васильевич здороваться с котом не стал. Он поднялся с пола, глянул
на пришельца сверху вниз и отряхнул пыль с домашних брюк. Кроме кота, в
комнате никого не было.
"Померещилось, должно быть,- решил Юрий Васильевич.- Кровь к голове и
все такое". Он вознамерился сказать несвойственное ему, но вполне
приличествующее случаю слово "брысь!", но в это мгновенье Рыжий открыл
маленькую розовую пасть, смачно облизнулся и быстро заговорил не по-русски.
"Азиатский язык,- отметил про себя Юрий Васильевич.- Ватакуси ва,
аната о... Японский, что ли?" Кот и впрямь хитро прищурил глаза, всем видом
изображая из себя японца, от чего Каченовскому сделалось неловко, и он,
осознавая бредовость происходящего, замахал рукой неуверенно - мол, не
понимаю... вака-ранай...
Рыжий выждал паузу, понимающе кивнул головой, округлил глаза и
заговорил по-немецки. И немецкого Юрий Васильевич не знал, но знал, что не
знает, и потому узнал сразу, а кот, увидев в его глазах это осознание
незнания, понял, что опять ошибся, смущенно заморгал и предложил неуверенно:
- Суахили? Эсперанто? Инглиш?
- Инглиш,- ответил Юрий Васильевич помимо своей воли. Ему по-прежнему
хотелось сказать "брысь".
- 0'кей,- откликнулся кот.- Ай'м сорри, ай симд ту микс
лэнгвиджиз... Консернинг зе ситуэйшн.ай хэв ту эдмит...
- Плиз,- взмолился Юрий Васильевич, окончательно теряя нить беседы -
С кем? С котом! - Плиз, слишком быстро, ай спик, бат вери литтл, нельзя ли
помедленнее...- и замолчал, осознав ужасающий факт, что вступил в беседу
по-английски не с англичанином или австралийцем, а с рыжим котом, который к
тому же говорил на иностранном языке гораздо бодрее Юрия Васильевича.
- Вот именно что помедленнее! - раздался от балконной двери другой
голос, погрубее и пониже.- И по-русски, по-русски. Устраиваешь тут фокусы,
нет, чтобы по-простому, по-нашенски себя назвать, у человека имя
выспросить...
Юрий Васильевич обернулся к балкону, пытаясь стряхнуть с себя
наваждение, но не увидел никого на уровне своих глаз. Тогда, предчувствуя
уже нехорошее, он опустил глаза и обнаружил на балконном порожке еще одного
кота. Тот стоял, прижавшись к двери, в позе вежливого ожидания, будто не
решался ступить в комнату без приглашения. Был он крупнее Рыжего, с тощей и
узкой мордой, серый в полоску и вообще вида крайне простецкого, под стать
своей речи.
"Бред какой-то,- подумал Юрий Васильевич, окончательно теряясь.- Надо
почаще бывать на свежем воздухе. Вот опять бегать начну, все и пройдет".
Коты выжидательно молчали, глядя на него немигающими зрачками.
"Померещилось,- обрадовался Каченовский.- Гнать их надо. Вот возьму веник
и выгоню".
- Брысь, подлые! - заорал он и замахнулся домашней туфлей, наспех
сорванной с ноги.- Брысь, кому говорят!
Рыжий и Полосатый устремились к балконной двери. Разве что, показалось
Юрию Васильевичу, бежали они без особой спешки и не прыжками, что
свойственно котам, на которых замахиваются туфлей, а неторопливой рысью.
Кроме того, Полосатый вроде бы пожал на ходу плечами, но поручиться в том
Юрий Васильевич не мог. Он стряхнул с себя наваждение, для чего энергично