"Агата Кристи. Кража в отеле "Гранд Метрополитен" ("Эркюль Пуаро") " - читать интересную книгу автора

концов, решила надеть свои изумруды - подумала, что вечером они будут
смотреться лучше. А жемчуг убрала обратно в шкатулку.
- И кто ее запер?
- Я сама. А ключ от шкатулки всегда при мне. Вот он - висит на цепочке
у меня на шее, - и с этим словами она показала нам ключ.
Инспектор внимательно осмотрел его и пожал плечами.
- Вор без труда мог заказать себе второй. Ничего сложного, поверьте,
мадам! Да и замок на шкатулке самый простой. Ладно, оставим это. Теперь
скажите, что вы делали после того, как заперли шкатулку?
- Убрала ее обратно в нижний ящик, как всегда. Она всегда там стоит.
- А ящик вы тоже заперли?
- Нет, я никогда этого не делаю. Поскольку здесь всегда безотлучно
находится моя горничная, которой запрещено уходить до моего возвращения, в
этом нет никакой необходимости.
Лицо инспектора стало суровым.
- Если я правильно понял вас, мадам, вы утверждаете, что видели
драгоценности до того, как спустились к обеду? А с тех пор, по вашим
словам, ваша горничная не покидала эту комнату ни на минуту?
Казалось, весь ужас ситуации, в которой она неожиданно оказалась,
только сейчас дошел до сознания бедняжки. С пронзительным воплем Селестина
повисла на шее Пуаро, бессвязно лопоча что-то по-французски.
Я едва успевал разбирать поток бессвязных жалоб и причитаний
несчастной француженки. Какая ужасающая несправедливость, вопила она. Чтобы
она, Селестина, могла ограбить свою дорогую хозяйку! Нужно быть круглым
идиотом, чтобы вообразить такое! Впрочем, всем давным-давно известно, что в
полиции все дураки. Но мсье француз...
- Бельгиец, мадам, - поправил ее Пуаро. Однако Селестина, как мне
показалось, не обратила на это ни малейшего внимания.
...а француз просто не сможет остаться в стороне и смотреть, как на
бедную женщину возводят это ужасное, нелепое, несправедливое обвинение, в
то время, как эту нахалку отпустят на все четыре стороны!
- Я никогда не ей доверяла! - вопила она. - Нет, вы только посмотрите
на нее - по глазам видно, что прирожденная воровка! Я сразу же сказала, что
за ней нужен глаз да глаз. И смотрела за ней в оба, когда совала всюду нос,
и при этом делала вид, что убирается в спальне у мадам! Пусть эти дураки
обыщут ее, и если они не найдут у нее жемчуга мадам, то я съем собственную
шляпу! - с вызовом бросила Селестина.
Вся эта было сказано на быстром и почти неразборчивом французском, но
взбешенная Селестина сопровождала свою обвинительную речь столь
выразительной мимикой и жестами, что до горничной наконец дошло, в чем ее
обвиняют. От злости лицо ее стало багровым, как спелый помидор.
- Если эта иностранка утверждает, что это я украла жемчуга, то она
врет! - вспыхнула она, бросив в нашу сторону вызывающий взгляд. - Я и в
глаза их никогда не видела!
- Обыщите ее! - взвизгнула француженка. - Сами убедитесь, что я права!
- Ах ты, наглая врунья! - сжав кулаки и наступая на Селестину,
гаркнула вторая горничная. - Сама, небось, стибрила их, вот теперь и
стараешься повесить это на меня! Я и комнате-то пробыла минуты три, не
больше, а потом вернулась леди. А ты, между прочим, сидела тут все время,
как обычно - будто кошка, караулящая мышь!