"Агата Кристи. Медовый месяц Аликс Мартин" - читать интересную книгу автора

продал, такой тихий был и спокойный, пока не купил машину.
А через месяц после того объявил, что продает дом. Он ведь
вложил в него кучу денег - и электричество провел, и краны
поставил в каждой спальне, и все такое. Я ему еще сказал:
"Вы своих денег никогда не увидите". А он мне в ответ:
"Зато я продам дом за две тысячи наличными". Так оно и
получилось.
- За три тысячи, - улыбаясь, поправила садовника Аликс.
- Да нет, за две, - упрямо повторил старик. - Тогда все
кругом говорили об этой сделке.
- Но он получил ровно три тысячи, - настаивала Аликс.
Джордж покачал головой.
- Женщины всегда путаются в цифрах. Не скажете же вы,
что мистер Эймз был настолько нагл, что запросил с вас три
тысячи?
- Переговоры вела не я, а муж.
Джордж снова наклонился над клумбой.
- А все-таки цена была две тысячи, - упрямо сказал он.
Аликс не стала спорить. Пройдя к одной из дальних клумб,
она решила сорвать несколько цветков. По дороге назад среди
травы и листьев она заметила какой-то небольшой предмет
темно-зеленого цвета. Аликс нагнулась. Это оказалась
записная книжка Джеральда. От нечего делать она раскрыла ее
и стала листать записи.
Почти со дня свадьбы она заметила, что эмоциональный и
импульсивный Джеральд в обыденной жизни был чрезвычайно
педантичен. Он хотел, чтобы они ели всегда в одно и то же
время, дотошно рассчитывал свои дела по часам на каждый день
и вел для этого такие записи.
Листая книжку, она нашла Одну забавную запись. Вверху
стояла дата 14 мая, а чуть ниже было написано:
"Женитьба на Аликс. Церковь Св. Петра, 2.30".
"Глупенький, - улыбнулась Аликс, - неужели он боялся
забыть об этом?" Она перевернула страницу. Что это? "18
июня, среда". Это же сегодняшний день! Аккуратным почерком
Джеральда было записано: "9 ч. вечера". И все. "Что у
него "за планы на это время?" - удивилась Аликс. Мысль о
том, что если бы у Джеральда были любовные тайны, то эта
книжка непременно бы их выдала, вызвала у нее улыбку. Ведь
Джеральд так педантичен! Он обязательно записал бы имя
другой женщины. Она перелистнула последние страницы книжки.
Сплошные даты, деловые записи и только одно женское имя - ее
собственное. Но, возвращаясь в дом, она все же чувствовала
беспокойство, причину которого не могла понять сама. На
мгновение ей показалось, что рядом стоит Дик и повторяет
давние слова: "Он тебе совершенно чужой. Ты ведь не
знаешь, кто он и что он!"
В самом деле, что она знала о Джеральде? А ведь ему уже
сорок, и у него, конечно, были раньше и другие женщины. Не
стоит об этом думать, решила она, есть более важные дела.