"Евгений Кривенко. Окликни меня среди теней " - читать интересную книгу автора

кружки.
Сирин выпил целую кружку, глянул на Русова и ухмыльнулся:
- Что такой кислый, Евгений. Или какую зазнобу дома оставил?
Только тут Русов вспомнил и даже беспомощно оглянулся. Дина и Рая, его
сестрички! Кто будет покупать им подарки и скрашивать жизнь в негостеприимном
доме, где они остались без матери?
Он скрипнул зубами: встретит ли их вновь?
- Двух оставил. Но выпутываться им придется самим.
- Ладно, - вяло сказал Сирин, вытирая рот. - Отдохну немного и пойдем
машину искать. Может, какая заведется. - Он лег на диван, подняв облачко пыли, и
сразу захрапел.
Русов сел на другой диван и стал глядеть сквозь стеклянную стену. В сон не
клонило, подремал в самолете. Небо над аэропортом было темно-голубым, по нему
плыли редкие облака, словно причудливые шахматные фигуры. День обещал быть
жарким, Русов не привык к таким.
Он встал, подошел к телефону-автомату и снял трубку - мертвая тишина. Вышел
наружу, приостановился от яркого света и пошел к зарослям по другую сторону
парковки. По пути миновал несколько автомобилей непривычно обтекаемых форм: даже
стоя на месте, словно неслись куда-то. Но все были грязные и на спущенных шинах,
видимо эти машины бросили еще несколько лет назад.
Бетон кончился, путь преградила темно-зеленая стена. Она была выше головы
Русова и источала густой травяной запах, кое-где виднелись желтые початки. Русов
вспомнил рассказы матери о родительской ферме, куда с такой радостью ездила на
каникулы, и понял, что видит кукурузу. Ни разу ее не пробовал, но срывать
початок не хотелось: все были деформированы, да и растительность выглядела
зловеще - толстые искривленные стебли и мясистая листва почти скрывали рыжую,
будто напитанную кровью землю. В глубине зарослей сгущалась тьма, оттуда веяло
неопределенной угрозой - верный признак близости Черной зоны.
Русов постоял, темнота притягивала взгляд. Странное томление ощутил в
сердце, захотелось войти в заросли и бездумно уходить все глубже, чувствуя на
лице прохладу, растворяясь в зеленом забвении...
Он очнулся, стоя на коленях, зарывшись пальцами в неприятно теплую землю. К
лицу тянулось зелеными остриями сразу несколько листьев. Русов отпрянул, будто
увидел змей. Надо же, едва не поддался черному зову! Что-то странно
привлекательное таилось в Черных зонах, немало людей уходило в подобный сумрак,
и больше их никто не видел.
Он кое-как встал (ноги подгибались) и вернулся в аэровокзал. Долго мыл
руки, потом сполоснул разгоряченное лицо: профилактика не помешает.
Сирин все еще спал - с улыбкой на помятом лице, посапывая словно довольный
ребенок. Русов сел и стал смотреть на самолет. Тот стоял за стеклянной стеной,
как нахохлившаяся птица - угольно-черный в ослепительном свете дня. Облака
превратились в башни, их медлительное движение походило на шествие белых ладей,
вот и первая тень накрыла аэровокзал.
Русов зевнул и вытянул ноги. Он устал переживать - первоначальный испуг
прошел, и на душе было мирно и спокойно, словно впереди ждали долгие летние
каникулы. Это надо же, он в Америке!
Сирин заворочался, спустил ноги на пол, лицо сделалось озабоченным.
- Ну ладно, Евгений. Отдохнули, а теперь пора и за дело. Надо машину
искать, не пешком же идти.
Они вышли из аэровокзала, но у машин на стоянке не задержались. Сирин