"Евгений Кривенко. Окликни меня среди теней " - читать интересную книгу автора

водочным перегаром. Отец грузно уселся рядом.
Марьяна в нарядной красной кофте вышла на крыльцо, зыркнула на Русова и
заулыбалась гостям.
- Счастливой дороженьки, дорогие, - нараспев сказала она. - Ни пуха ни
пера!
- К черту, - сипло отозвался отец. И кивнул Русову: - Трогай!
Гости захрапели, пока Русов еще вел газик по улицам города. Как обычно
утром, не встретилось ни одной машины. Солнце ярко освещало давно не крашеные
стены домов, над тротуарами краснели гроздья рябины. Миновали порт с
ржаво-белыми корпусами судов на синей воде. Несмотря на ранний час, в порту шла
работа: лязгало железо, поворачивались стрелы портальных кранов. Близился конец
навигации, надо было успеть принять и отправить грузы. Дорога пересекла по мосту
бурно мчащуюся реку и пошла в гору.
На душе Русова полегчало. Желтые стволы сосен и голубой простор моря
прогнали тоску, которую наводил набитый женщинами и детьми дом градоначальника.
Русов ютился там на птичьих правах после смерти матери. Сколько ни просил отца
выделить ему комнату из запасного жилого фонда - первому лицу в городе это
ничего бы не стоило, - тот не соглашался, хотя от мысли сделать Русова своим
преемником явно отказался. Теперь старший сын Марьяны, Семен, обычно сидел
позади него в кабинете и с суровым видом наблюдал, как отец кричит на
провинившихся начальников и выслушивает просителей.
''Держит меня при себе как посыльного, - порой с горечью думал Русов. -
Зачем?"
Хотя поведение отца часто бывало непонятным: то кричит и топает ногами, а
то прикажет подать водки, нальет просителю, пригорюнится и слушает, как тот
рассказывает про житье-бытье. Сам отец на работе не пил.
"Хватит об этом", - решил Русов.
Дорога поднялась на перевал и теперь спускалась, прямая как стрела. Вдали
синели сопки, слева они подходили совсем близко, и каменистые склоны вздымались
над дорогой. Ровно гудел недавно отрегулированный мотор, похрапывал рядом отец,
и Русов был почти счастлив. Впереди ждало несколько дней безделья - только лес,
река, да бьющаяся на леске рыба...
Через полчаса он помрачнел и сбавил скорость.
Они были почти у цели, и дорога стала гораздо хуже. Конечно, ей не
досталось так, как военному аэродрому - там остался только кратер с рыжими
голыми скатами, но и здесь дорожное полотно было покорежено и приходилось ехать
по рытвинам, кое-как засыпанным щебнем. Пробудился счетчик радиации, со
стрекотом выплевывая на дисплей растущие числа.
Но это было терпимо, а когда Русов объехал обгорелый холм, а за ним еще
два, заваленных выбеленными солнцем и непогодой скелетами деревьев - по
неизвестной причине ни пожары, ни гниение за двадцать лет не коснулись их, - то
снова начался нормальный лес, жизнь здесь взяла свое.
У поворота к дублирующему аэродрому - ядерный удар не затронул его - Русов
притормозил. Его взгляд, как всегда, приковала уходящая вперед дорога. Она сразу
делалась гораздо хуже, круто спускалась между холмов к синевшему морю и
пропадала из виду. Невеселой была эта синева; солнце не бросало туда ни единой
искры, словно густая тень лежала на воде и прибрежной равнине. Когда-то там был
город и военно-морская база, а теперь раскинулась Черная зона - царство вечного
сумрака, где среди деформированных деревьев скользили странные твари.
Холод струйкой протек по спине. Русов аккуратно повернул направо.