"Феликс Кривин. Божественные истории." - читать интересную книгу автора

СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА


Вылепил бог человека. Все ему сделал как настоящее, еще и кусок глины
остался.
Спрашивает у человека:
- Что тебе из этого слепить? Оглядел себя человек: руки и ноги есть,
голова тоже на месте. Чего еще надо?
- Слепи мне,- говорит,- счастье. Остальное вроде имеется.
Призадумался бог, стал вспоминать. Много он повидал на своем веку, а
счастья так и не видел. Поди знай, как его лепить!
- Вот тебе твое счастье,- сказал бог и протянул человеку нетронутый
кусок глины.- Да, да, в этом и есть счастье - в куске глины, из которого
что хочешь можно вылепить!
Человек взял глину, повертел в руках.
- Да-а...- сказал он.- Это ты ловко придумал...


ДВОЕ В РАЮ


- Что будем делать? - спросил Адам.
- А чего делать?- улыбнулся господь.- Слава богу, все сделано.- И он
показал на райские кущи и реки, текущие молоком.
- Видишь, Адам, я славно поработал!
- Ну а дальше?- спросил Адам.
- Дальше? Дальше и желать нечего!
Они сидели посреди рая, неспешно вели разговор и ничего, ничего не
желали.
- Жарко,- сказал Адам.- Наверно, это к дождю.
- К дождю,- сказал господь.
- Когда дождь, тогда уже не так жарко.
- Тогда не так...
Помолчали.
- Помню, когда я это все начинал,- сказал господь.- Ох и трудно было!
Вот, кажется, молоко - уж на что нехитрый предмет. А ведь его не то что в
реках, а и просто в бутылках не было.
- Не было, говоришь?
- Не было.- Господь оживился, вспомнив первые дни сотворения.- Ты
возьми корову.
Думаешь, ее создал - и на этом все? А корм? Ведь корова требует корм!
Адам взял камешек и пустил по реке. Раз, два, три, четыре, пять...
Несколько молочных кругов - и опять все спокойно.
- Да, трудно у нас было с кормами,- продолжал вспоминать господь.-
Траву на пустом месте не вырастишь, ей земля нужна. Вот и пришлось создать
эту землю...
Время близилось к вечеру, но жара не спадала. Адам задремал. Ему
снились райские кущи и реки, текущие молоком. Потом он проснулся и увидел
вокруг то же самое.
Господь все еще говорил. Когда-то, говорил он, здесь не было ничего, а