"Феликс Кривин. Пан Пратхавец, рыцарь на белом коне (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

друг другу сказать. А когда ложились спать, Солдатик уступил Цикаде свой
камень: пусть, мол, и ей приснится хороший сон.
Чуть свет Солдатик заторопился в дорогу.
- Останьтесь, - просила Цикада. - Места хватит, да и лучше как-то
вдвоем...
- Прощайте, - сказал Солдатик, - спасибо за доброту. А на память обо
мне оставьте себе этот камень...
- Нет, что вы, что вы! - запротестовала Цикада. - Такого подарка я не
могу принять!
- Ничего, возьмите его, - успокоил ее Солдатик. - Я себе другой камень
найду. На свете много счастливых камней, стоит только поискать хорошенько.
И пошел он дальше бодрым солдатским шагом, командуя сам себе:
- Левой передней! Правой передней! Левой средней!.. Правой задней!..
Раз, два, три, четыре, пять, шесть!

1959



ВЕСЕЛЫЙ ДЕНЬ СТАРИКА ДИКОБРАЗА

В этот день старик Дикобраз проснулся раньше обычного и, протерев
глаза, обнаружил, что ночевал с открытой клеткой.
- Ох ты, боже ты мой! - всполошился старик Дикобраз. - Эдак чего
доброго украдут...
Говоря так, старик Дикобраз имел в виду, конечно, себя, потому что,
кроме него, ничего доброго в клетке не было.
- Какая неосмотрительность! - сказал старик Дикобраз и подошел, чтобы
закрыть клетку, но в это время его осенила мысль, одна из тех, которые в
последнее время все чаще приходили ему в голову.
"А что если пойти погулять? - подумал старик Дикобраз. - Прогуляться
туда-сюда, так сказать, отдохнуть диким образом?"
И, вместо того, чтобы закрыть дверь клетки, он распахнул ее еще шире.
Там, снаружи, была свобода, о которой так приятно думать, когда сидишь
здесь, внутри. Дикобраз пригладил щетину, имевшую у него привычку торчать,
и с удовольствием шагнул изнутри наружу.
В зоопарке сегодня был день отдыха, но звери все равно показывали себя,
словно и не замечали отсутствия публики. Одни делали это небрежно, с
достоинством, другие, напротив, бегали, суетились, чтобы успеть каждому
попасть на глаза.
У клетки африканского Слона Дикобраз на минуту задержался. Дело в том,
что Слон как раз выставил наружу свой хобот, и Дикобраз не мог его не
пожать, поскольку питал давнюю симпатию к Африке. В этом не было ничего
фамильярного: он просто пожал протянутый хобот, сказав при этом несколько
слов, приличествующих моменту. Но Слон почему-то обиделся, спрятал свой
хобот и выставил вместо него хвост. Тут уж старик Дикобраз не мог
удержаться от смеха, потому что хвост африканского Слона оказался намного
короче хобота. И старик Дикобраз смеялся долго, до неприличия, - и, уж
конечно, не стал пожимать Слону хвост, несмотря на свои давние симпатии к
Африке.