Точилова Татьяна Александровна Healing. Эволюция Юности 2

Healing (часть первая)

Ени, опершись на ограждающую решётку и прищурившись, любовалась панорамой Кёто, насколько это позволяло пронзительно яркое солнце. Воздух здесь, наверху, был посуше, чем в самом городе, и достойная 'макушки лета' интенсивность светила переносилась легче. Подобная щедрость в последние дни августа была довольно неожиданной и зелёный покров внизу, из которого высовывались верхушки храмов, сохранял свой насыщенный цвет.

Ени любовалась видом искренне, тем более что он действительно был впечатляющим, но отчасти беззаветное восхищение происходило из стремления отгородиться и хоть на немного забыть про происходящее за её спиной. Роскошный вид древней столицы впереди, давящая и неуютная атмосфера позади. Выбор был очевиден.

Как ни странно, первый момент встречи подруг после расставания на Встречающей площади в Друине, был не столь напряжённым. Некоторая неловкость чувствовалась, но Айения уповала на то, что со временем они снова станут общаться как прежде, до того рокового вечера, из-за которого у неё теперь всегда будут сложные чувства по поводу Весеннего Бала. Но результат был обратным: недомолвки, напряжённое молчание, косые взгляды постепенно накапливались, и надежда на возвращение к прежнему состоянию исчезла ещё в Милане, где Хэллин с энтузиазмом тратила очередную порцию полученных от родственников денег, а в Кёто, экскурсию куда предложила Оролен, обстановка стала совсем уже непереносимой. Вот и сейчас, пока Айения созерцала достопримечательности, Оро, скрестив руки на груди и прислонившись к деревянной колонне под навесом, старалась смотреть в противоположную сторону от Хэл, покупавшей неподалеку напитки. Если с Ени подруги ещё как-то общались, то друг друга начали почти уже избегать. И Хэл, отходя к автомату, только у Ени поинтересовалась, не хочет ли она чего-нибудь тоже. Конечно, в этот момент Оро стояла достаточно далеко, но всё же… Надо ли говорить, что Айении вся эта ситуация категорически не нравилась.

Хэл подошла к ограждению и протянула подруге банку с соком.

— Красиво, да… — протянула она, присоединяясь к Айении в любовании окрестностями, явно стараясь избежать неловкого молчания.

— Угу, — буркнула Ени, попивая сок. Дошло уже до того, что и они уже не знают, о чём говорить друг с другом.

— Я не знаю уже сколько выдержу, — неожиданно прямо заявила Хэл. Ени скосила на неё глаза. — Проблема в том, что ведь нет никакой проблемы. Нам нечего обсуждать, выяснять… Или я ошибаюсь? — Ени передёрнула плечами. — В тот вечер всё произошло так быстро, а потом ещё ты пришла в таком состоянии… — Ени внутренне вздрогнула: вспоминать об этом она тоже не любила. — Мы и обсудить ничего не успели, а потом разъехались… Наверное, это было неправильно…

Ени оторвалась от ограждения и повернулась к подруге:

— Правда, что тебе нравился Акарас?

Хэл была неподготовлена к такому вопросу, но, немного помолчав, всё же ответила

— Да. Он же действительно очень привлекательный, сама знаешь. Но я этого не осознавала всё это время, будто скрывала сама от себя.

Ени удовлетворенно кивнула.

— Пока я жила дома, было время поразмыслить, и вспоминались некоторые признаки. Просто я и подумать и не могла, что ты… и что Оролен…

Лицо Хэл стало озабоченным и напряжённым:

— Ты не знаешь, она действительно имела это в виду… ну, когда сказала Лецри…

Продолжать не было необходимости.

— Без понятия. Я уже больше ничего не знаю. И расскажи мне, чем закончился ваш вечер?

'Про конец моего и вспоминать-то не хочется'.

— Мы… танцевали… — в гамме лица Хэл ощутимо прибавилось красного. — Два раза…

— О-о-о, — Ени старалась, чтобы в её интонации не было ничего издевательского. — И дальше?

— Ничего, — голос Хэл прозвучал пусто. — Начался следующий тур танцев, мы разомкнули руки и… Там было столько людей…

— Вы больше не встретились, — Ени уточняла, но это звучало и как утверждение. Хэл кивнула.

— Он тебе ничего…

— Нет, ничего, — Айения почувствовала себя очень утомлённой. Очевидно, гнёт напряжённости достал и её. Подобная ситуация не сулила ничего хорошего: одним махом все её ближайшие друзья оказались завязаны в сложный клубок взаимоотношений. 'Только этого мне и не хватало… И тут она вспомнила про свою самую главную проблему: отношения с неожиданно обретённым родственником, которые тоже пока не разрешились никак. Ени ни разу не видела его с момента его признания и, откровенно говоря, хотела бы, чтобы так всё и продолжалось. Но этому препятствовал тот факт, что ей придётся с ним столкнуться в первую же неделю учёбы на втором курсе. Кроме того, если даже из Академии можно было уйти (хотя это было совершенно невероятно), кровную связь разорвать невозможно. И ей, волей-неволей, придётся как-нибудь разрешать эту проблему. И уже через несколько дней. Хэл продолжала выжидательно смотреть, так что Ени пришлось вернуться к чужим проблемам. — Он сейчас дома, а с ним, знаешь, трудновато общаться, если неподалеку его мамочка. Не думаю, что она выпустит его из своих когтей до первого.

— Но ты же…

— Хорошо, я с ним поговорю. — Отвечать на подразумеваемые реплики уже стало её привычкой. 'Боже, Акарас, твоя смазливость принесла мне немало проблем'. — Я уже насытилась достопримечательностями. Думаешь, уже можно вернуться?

Хэллин аккуратно посмотрела через плечо на Оро.

— Думаю, да, она не обидится, — и Ени заметила в её глазах какую-то грусть. Стоил ли Акарас если и не всей, то хотя бы части дружбы между Оро и Хэл? Ладно, не ей было об этом судить. Ени оторвалась от перил и они вдвоём направились к лестнице, жестом подозвав Оролен. Та, так же скрестив руки, пошла к выходу вдоль навеса, стараясь не выходить из тени. Над первой ступенькой лестницы висел счётчик посетителей, цифра на котором перешла за десять миллиардов. Трудно поверить, что лестница, пусть даже и защищённая полями, могла выдержать столько шагов, а если ещё учесть, что его поставили только во время Правления, вскоре после того как эта часть Кёто стала культурным заповедником… Древними здесь казались даже порталы, где девушки должны были разойтись. Хэл, закрыв глаза и устало потирая переносицу, продолжала рассказывать:

— Не думаю, что сейчас имеет смысл ехать с родителями на Япет, они всё равно будут торчать на работе, а делать там, прямо скажем, нечего. Так что я отправлюсь в Друин и приготовлю квартиру…

Ени бы тоже хотелось оказаться в Друине, она успела соскучиться по городу, своей комнате в квартире Хэллин, Академии, однокурсникам и, конечно, полётам… Но слишком ранний отъезд точно бы не понравился отцу: Влад бы почувствовал себя обиженным, с этим приходилось считаться.

— O'k, увидимся тридцать первого.

Хэл махнула рукой и исчезла в портале, с Оролен они так и не попрощались. Та ещё несколько мгновений смотрела на портал, в который вошла её подруга, и боль в её глазах была бы видна любому, даже и не знакомому с ситуацией. Ени почти испугалась, что теперь придётся вести аналогичный разговор с Оро. Откровенно говоря, ей совсем не улыбалось заниматься чужими проблемами, даже если это проблемы её ближайших друзей. Может, это было эгоистично, но новый виток проблем, тем более, неразрешимых с обычной, практической точки зрения, казалось, душил её, а сейчас ей как никогда нужна была собранность и здравый смысл. Но с другой стороны, с Оролен поговорить было нужно. Не успела Ени смириться с этой мыслью, как её подруга так же молча исчезла в соседнем портале. Ну что ж, разговор с Оролен придётся отложить. Переключимся на другого участника этого треугольника.

Акарас прислал ей если и не своё расписание на лето, то крайне подробный план того, чем и когда он будет заниматься эту пару месяцев. Конечно, при соблюдении мер предосторожности они могли бы общаться в любое время, но прятаться по закоулкам и шептать в передатчик? Нееет, она бы предпочла обойтись без этого. Так, по плану сейчас он должен быть в Вене, готовиться к соревнованиям. Есть надежда, что его матери там не будет.

Надежда оправдалась, Акарас ответил сразу. Его бросавшаяся в глаза измотанность была очевидным следствием тренировок, но и в глазах не было ничего кроме усталости, которая появляется из-за долгих раздумий о проблеме без решения.

— Привет, — и голос его был каким-то опустошённым.

'Это всё уже начинает надоедать. Куда ни ткнись, повсюду депрессованные'. Ени и сама с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться в пучину мрачных мыслей. Но долг перед друзьями требовал жертв.

— Как дела? — самый обычный вопрос, но с намёком.

— Нормально… — Акарас намёка не прочувствовал. — Послезавтра — полуфинал…

— Я не об этом, — Ени тоже почувствовала смертельную усталость. Может быть, её сил и хватало на поддержание видимости нормального настроения, но не на хождение вокруг да около. — Что ты собираешься делать?

— Я уже сделал, — почти неприятная усмешка искривила его лицо. — По твоему совету, кстати.

— Так, на меня ничего не надо спирать. Я сама этого не ожидала. А ты?

— Я до сих пор в шоке, откровенно говоря. До сих пор не могу понять, что это было…

— Ну так давай разберёмся. По пунктам. Первый: зачем ты тогда на балу подошёл к нам?

Акарас заметно смешался:

— Я… я… Ты просто сказала это тогда, и я решил подойти и посмотреть, что будет…

— Понятно, — Ени скрипнула зубами. — Второй: почему ты пошёл танцевать с Хэл?

Тут парень как-то порозовел, потом побледнел, отвёл глаза в сторону и почти шёпотом ответил:

— Ну, я не знаю… Я же не мог ей отказать, и, кроме того, она же…

Ени показалось, что у неё начинает болеть голова. Больше всего на свете ей сейчас хотелось закрыться у себя в комнате, слушать музыку и истребить все мысли в голове. Но сворачивать с полпути было как-то не очень, поэтому она напрягла всю свою волю и продолжила:

— Ну и последний вопрос: тебе нравится Оролен?

— Ээээ… Ну… — на Лецри было жалко смотреть.

— А Хэллин?

Та же реакция. Айения с трудом подавила желания выключить передатчик и напиться до бессознательного состояния. Если бы не осознание того факта, что в очень скором времени ей придётся столкнуться со всеми ними и всеми их проблемами, она бы так и сделала. Но сейчас единственное, что она смогла предпринять — максимально осуждающий взгляд, под которым Акарас заметно поёживался.

— Имей в виду, теперь всё от тебя зависит, — обвинительный эффект был усилен устремлённым на экран указательным пальцем. — Я как можно скорее хочу покончить со всем этим и вернуться к нормальной жизни. Как можно скорее.

— А что я могу сделать?! — в этот момент Акарас выглядел таким несчастным, что Ени бы его пожалела, если бы не эта вселенская усталость от всех этих проблем.

— Принять решение. Хоть какое.

— А что ты предлагаешь мне решать?! Уже всё и так решили! Мне ясно сказали, что делать!

— Ну, я бы так не сказала. Иначе не было бы всей этой нервотрёпки.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне надо ещё кое с кем поговорить. А ты пока думай. Главное же — чего ты хочешь.

— Думаешь, это легко? Сама бы попробовала.

— Да, я действительно не имею ни малейшего представления. Я точно знаю, чего хочу, проблема в том, что получить это невозможно.

— Извини, — Акарас сник.

— Карс, просто поведи себя по взрослому, — Ени позволила своей эмоциональной вымотанности немного проглянуть наружу. — Лучше уж любое решение, чем эта подвешенная ситуация. Думаешь, мне легко видеть всех моих друзей в таком состоянии?

Её усталость отразилась в его глазах, не менее измученных.

— Айя, я не знаю, какое решение мне принять, есть ли у меня вообще выбор, чего от меня хотят другие, — он выделили это слово, словно она бы и так не поняла, каких двух других он имел в виду, — и даже если этот чёртов выбор сделать, что будет потом?

Девушка не смогла ответить. Связь прервалась почти одновременно: разделяемые ими проблемы, мысли и чувства были гораздо значительнее формальных слов прощания.

Наконец-то Ени смогла сделать то, о чём мечтала последние полчаса, а, казалось, что последние несколько месяцев: закрылась в своей комнате, включила музыку и постаралась ни о чём не думать. Вообще ни о чём, ни о плохом, ни о хорошем, хотя о чём хорошем, что хорошего вообще есть в её жизни? Этот вопрос её заинтересовал и она поневоле произвела инвентаризацию своего бытия. Да, действительно, ничего, кроме разве что… полётов. Воспоминания о самолётах, о небе неожиданно оказались такими сильными, что её как будто скрутило судорогой. Если бы не личные проблемы, она бы сейчас точно страдала от 'лётной абстиненции', засыпала и просыпалась бы с мыслью о полёте, считала бы дни до отъезда в Друин. Да, ещё Императорский город, по которому она сильно скучала… И где ей неминуемо придётся встретиться с Авито. Айения перевернулась на другой бок, плотно закрыла газа и изгнала все мысли из головы. Верно, ничего хорошего в её жизни нет.

Но всё же она была слишком взрослая для подобного поведения, характерного для обиженного на весь мир ребёнка. В этом вполне преуспевал её отец и прочие её близкие люди. Практично рассудив, что если чего-то не избежать, то и расстраиваться бесполезно, Айения постаралась распланировать все свои дни до отъезда, забив их делами, не совсем необходимыми, но отвлекающими от разных мыслей. Главной задачей было как раз уехать, не повредив налаженным отношениям с отцом. Она рассказала ему об Императрице и всём остальном, опустив лишь факт приобретения нового родственника. Влад, очевидно, смирился, что и Друин, и небо забрали у него дочь так же как и жену, но это не мешало портить Айении нервы своим кислым видом, и Ени в последние недели решала сложную проблему — как можно больше общаться с отцом, в то же время не упоминать ни Друин, ни свою учёбу. Было сложно, но она справилась, и в последний день он даже вышел её проводить.

В этот раз она тоже отъезжала с Белостокского терминала, но в обычном поезде, в котором кроме студентов, были и другие пассажиры, и вся поездка заняла минут двадцать. Хотя Оро отправилась с противоположного конца материка, на Друинском перроне они очутились одновременно. С первого же взгляда Ени поняла, что в состоянии подруги никакого прогресса и близко нет, разве что отрицательный. Идеальная безразличная маска скрывала такие заметные признаки, как нахмуренные брови и складки на лбу, и могла обмануть чужого человека, но Ени уже опытным глазом сразу обнаружила, где скрывалась упорная мысль, ни на минуту не оставлявшая её подругу в покое: её глаза, казалось, даже не мигали. Ени даже подумала, не пора ли ей опасаться за душевное здоровье её лучшей подруги. По крайней мере, Хэл с ней разговаривала, а Акарас свои чувства не скрывал, хотя бы в её присутствии.

Оро поприветствовала её только кивком головы, не сказав ни слова, и поставила свои сумки рядом. О-о-о, как всё запущено. Дипломатия с Оро никогда бы не сработала, да и Ени не была в настроении ходить вокруг да около, поэтому вопрос прозвучал так прямо. Даже слишком прямо.

— Берёшь свои слова назад?

Оролен не вздрогнула, а плавно повернула своё лицо к Ени и впилась в неё взглядом. Сама Айения почувствовала себя неуютно под этим яростным огнём, бушевавшим в глазах её подруги, но никак этого не показала.

— О… — Оро наконец разомкнула губы. — О каких словах говоришь?

Оролен решила попритворяться?

— Тех самых, которыми ты уничтожила значение вашего с Акарасом поцелуя. А ещё ты ими отдала его Хэл.

Если бы был слышен звук, было бы точно ясно, что Оролен скрипит зубами.

— Всё было не так…

— А как? — Ени даже не стала ждать ответа на вопрос. — В любом случае, ты первопричина всей этой заварухи во всех смыслах. Если бы это были только ваши с Карсом отношения, я бы оставила вас в покое, но почему Хэллин должна страдать?

Оролен прикрыла глаза и почти одновременно её маска упала, обнажив всемерную усталость. Впервые Айения подумала, что именно Оро и приходится тяжелее всех: если двое других просто потерялись в своих мыслях и желаниях, то Оролен была загнана в угол своими поступками. Может, она бы действительно взяла свои слова назад, но это было настолько не в её стиле… Ени вздохнула и смягчила тон:

— Думай лучше не о том, что ты сделала, а том, что ты можешь потерять. Остальные двое тоже запутались, но это всё из-за твоих противоречивых действий. Я не говорю тебе прямо сейчас принять решение, но хотя бы не веди себя как среди врагов. Можно быть соперниками… — тут Ени заколебалась и решила опустить предмет соперничества, — и хотя бы нормально общаться.

Взгляд Оро бы уже не таким враждебным, но что она думает по этому поводу, она сказать не успела: подошла их очередь на проверку. Потом была толкучка на самой площади, уже неизвестно какая по счёту в друинской жизни Ени. 'Интересно', - подумалось ей, — 'Кто-нибудь специально выезжает в другие дни или прибывать и отбывать толпой — большая друинская традиция?

Хэл ждала их около выхода на Главную улицу, подпрыгивая, чтобы не пропустить подруг, что было совершенно излишне: Оролен порядочно возвышалась над толпой не слишком низких друинцев. Хэллин яростно замахала им, привлекая внимание, и Оро двинулась наперерез толпе и за ней в фарватере Ени. Всё-таки, нахождение рядом с Оро решало многие проблемы, такие, например, как трудности передвижения и переноска тяжестей. Вот и сейчас Оролен без всяких усилий закинула на плечи сумки Ени (сравнительно лёгкие) и свои (наверняка забитые тяжеленными тренажёрами).

От Ени не укрылась напряжённость Хэллин и некоторая неуверенность её приветственной улыбки, она словно не знала, что будет дальше. И как поведёт себя определённая личность.

— Привет, — такое простое слово, прозвучавшее из рта Оролен, заставило Хэл просиять. Во всяком случае, теперь Ени поняла, что её старания имели смысл, и что есть ради чего бороться. Чтобы, если и не вернуть, то, что было — сейчас это было практически немыслимо — но создать новые отношения, в которых было бы не меньше радости, чем в прежних. Она тоже обнялась с Хэл и они, весело болтая, направились домой. Точнее, это Хэл болтала, рассказывая последние новости, а Ени наслаждалась последним днём лета и впитывала в себя Друин, все его здания, дорогу, его особое небо, всё то, по чему она так сильно скучала. Магазинчики, кафе, да и простые дома имели явно праздничный вид: друинцы не упускали ни единого повода для праздника, и первое сентября был одним из главнейших событий для города, где тридцать процентов населения имели то или отношение к Университету. Айения гадала, что случится завтра, когда кто-то из Императорской семьи будет говорить речь на Главной площади, казалось, что традиции решили немного разнообразить.

Как только они свернули на Третью Левую, она же Жемчужно-Несгибаемая, Ени накрыла ещё большая волна ностальгии, что-то типа 'Дом, милый дом'. Видимо, верно, что роднее не то место, где дольше жил, а где больше пережил. А уж вид гротескных горгулий на стене весёленького персикового цвета чуть ли не вызвал слёзы у неё на глазах

Вид двери Дильфов напомнил Айении об их соседке. Интересно, что она делает сейчас? Абитуриенты уже разъехались, так что все должны были вернуться в город. Ну ничего, скоро они обязательно увидятся… И точно, Акация сидела на диване в зале, попивая какой-то коктейль.

— Всем привет! — весело помахала она рукой.

— Ну привет, — Оро с гулким стуком опустила багаж на пол. — Откуда такой загар?

— Меркурий.

— Шутишь, что ли?

— Надо же как-то этим учёным обозначить, что они живут на ближайшей планете к Солнцу. Они и конструируют специальные солярии.

— Ездила к Эрессеа? — уточнила Ени, падая на кресло и вытягивая ноги.

— Угу, — Кейси опять приложилась к бокальчику. — Больше из родственников в наличии не было. У Юрека завал на работе, мама — в экспедиции, были ещё бабушки, Миха и Клис разыграли их между собой.

— То бишь, ты, Клитин и Михаэль ездите к разным родственникам?

— Конечно, надо же нам отдыхать друг от друга, и так целый год друг другу на нервы действуем.

— А почему бы вам просто не съездить куда-нибудь отдохнуть, на курорт, например? Это же отпуск.

Кейси задумалась так, как будто эта мысль впервые пришла ей в голову.

— Не знаю, у нас так принято… Вроде для того чтобы поддерживать родовые связи…

— Ясно…

— Ну что, Лучшие Студенты, собираетесь и в этом году сохранить свои звания? — Кейси ехидно посмеивалась. У Ени возникло предчувствие, что есть в этой ухмылке некоторая доля зависти.

— Ага, как же, — Оро тоже наконец села на диван. — Я еле объяснила бабушке с дедушкой, что это такое, и, по-моему, они мне не поверили. Уже то, что я поступила в Друинкий университет — нечто невероятное, но что я там самое лучшая — просто немыслимо.

— Как ни странно, в восхищении и похвалах моих родственничков тоже чувствовалось какое-то недоверие, как будто они этого от меня не ожидали. Впрочем, я и сама от себя не ожидала, — заметила Хэл.

Ени промолчала. Влад получение ею звания лучшей студентки принял как должное, они это вообще не обсуждали, но откровенно говоря, она сама не могла как следует это для себя уяснить, хотя прошло уже полгода.

— А по-моему, всё логично, — все три девушки с недоумением посмотрели на рассуждающую Акацию. — Дело не в том, что вы гении, в Друине отбор настолько строгий, что даже по здешним высочайшим стандартам максимальные оценки получают многие. Дело в том, что вы — маньяки.

Хэл открыла рот, чтобы возразить, и закрыла. Ени несмотря на внутреннее сопротивление не могла не признать справедливость этого утверждения. Если уж её собственные однокурсники так её называли, что уж…

— Да! — порывисто встала Оро. — Я — маньячка, и я этим горжусь!

— Кто бы сомневался, — под нос пробурчала Хэллин.

Поскольку дома были только Хэл и Акация, то наличествовало только спиртное в достаточно приличном ассортименте. Еды же… у Ени было нехорошее подозрение, что её дожидались для разрешения этой проблемы. 'А вот вам! — и собравшимся пришлось удовлетворить синтезаторными закусками.

— Еничка, — жалобно посмотрела на неё Оро.

— Завтра, всё завтра. Может быть, даже гренки. Сейчас я не в настроении.

Оро просияла, а Хэл возбудилась:

— Плохое настроение? Сейчас мы его тебе поднимем! Стипендию же дали уже? Пошли по магазинам!

Противостоять покупательскому маньячеству Хэллин не было никакой возможности и таким образом Ени провела большую часть последнего дня каникул в знаменитом как своим ассортиментом, так и хаотичностью торговом центре Друина. В этот раз ей не надо было покупать одежду на представление — она собиралась пойти туда в форме, как и Оро, но на факультете Хэллин ходить полностью в форме было не принято, так что они провели уйму времени, ожидая, пока она подберёт ансамбль к блузке. Всё же всё время ходить в форме как-то не очень, решила Ени и выбрала себе простое тёмно-серое платье. Мало ли что, в самом деле, может, она опять встретиться с Императрицей — на настоящий представительский наряд денег всё равно не хватит, но хоть какой-то приличный вариант. Оро же как всегда углядела что-то кричаще-откровенное, каким только врагов пугать. Кейси ушла поздороваться с коллегами, и, простояв некоторое время, ожидая конца приступа у Хэл, они двинулись вниз к кафе, где договорились встретиться.

Ени не увидела его до самого последнего момента, увлёкшись разглядыванием цветочных гирлянд на лестнице. Только холодящее молчание подруг подсказало ей, что что-то не так, и она оторвала взгляд от очень красивых маков и посмотрела вперед. И похолодела. Напротив них на большой площадке между лестничными пролётами стоял Акарас Лецри. Ещё несколько месяцев назад главным кошмаром Ени была вот такая же неожиданная встреча в этом составе, когда ещё её подруги не знали об её отношениях с Лецри. Теперь, когда ситуация изменилась, она поняла, что прошлые её страхи были полной ерундой. 'И что он здесь делает?! И чего тебе дома не сиделось, а?! Но гнев — вещь неконструктивная, так что Ени его быстро придушила и начала яростно соображать. Точнее, попыталась, но ничего не получилось. Потрясённо-шокированно-оглушенный вид всех троих так сильно подействовал на неё, что она ничего не могла придумать и Акарас явно не собирался, как в прошлый раз, приходить ей на помощь.

Прошло некоторое время, а никто и не шелохнулся. Девушка даже начала бояться, что они до скончания времён так и будут стоять в торговом центре в виде скульптурной группы: шокированный и поражённый Акарас, не сводящая с него яростного взгляда Оро, почти испуганная Хэллин, переводящая взгляд попеременно с неё на него, и чуть в сторонке она сама, пытающаяся понять, как её угораздило попасть в такую ситуацию. Для полной картины не хватало только появившегося откуда-нибудь Авито. Испугавшись собственных мыслей, Ени поспешно огляделась. Не дай бог… Это её движение нарушило неподвижность группы и Акарас переключился на неё, видимо, как на самый безопасный объект.

— Привет, Айя, как каникулы?

— А почему это, у тебя, Лецри, для Ени особое имя? — холодным голосом осведомилась Оролен.

— Оно звучит не так… грубо как ваш вариант, — ответил парень.

Яссссно. Неспособные разрешить собственные проблемы, они решили вернуться к видимости прежних отношений, используя её как повод. Ени эта идея не понравилась.

— Нормально, Карс. Ездили в Италию, Азию с девчонками. О тебе, кстати, разговаривали.

На площадке пахнуло могильным холодом. 'А вот вам', - ухмыльнулась про себя Ени.

— Да, и о чём же? — хрипло спросил Лецри, глядя почему-то в пол. Хэллин умоляюще посмотрела на Ени, да и та сама уже не была рада, что подняла эту тему. Что сейчас отвечать?

— Да так, о всяком… — начала она неуверенно, но её перебила Хэллин:

— Мне пора, — пробормотала она сдавленным голосом и быстро промчалась мимо ошарашенного Акараса вниз. Ени и Оро последовали за ней, причем первая украдкой повертела пальцем у виска так, чтобы Карс видел. Впрочем, вряд ли он это заметил, таким потерянным он выглядел.

Они догнали Хэл уже у столика в кафе, где сидела Кейси. Та изумлённо посмотрела на подруг, с которыми рассталась всего сорок минут назад — настолько разительной была перемена.

— В чём дело? Вы как будто привидение увидели?

— Что-то вроде этого, — угрюмо сказала Ени и села за столик. Она не знала, рассказывала ли Хэл Кейси о своих проблемах, так что решила не распространяться. Потерянная Хэллин и нахмуренная Оролен сели рядом. 'Никакого прогресса', - констатировала про себя Ени. — 'И к чему были все эти задушевные разговоры? Если такое будет продолжаться весь год, она точно попадёт в психушку или убьёт кого-нибудь из них. Или всех скопом. А ведь есть ещё Авито… Чёрт!

И тут она углядела за одним из столиков Аэрис. В её душе как будто распустился прекрасный цветок. Боже, никакого выяснения отношений, тягостного молчания и разборок! Только самолёты, самолёты!

Она подскочила со стула и, бросив девушкам: 'Пойду поздороваюсь с Аэрис, ждите меня дома', помчалась навстречу своему спасению. Аэрис была, наверное, удивлена энтузиазмом давно не виденной подруги. Ени даже пришлось некоторое время отдышаться — так быстро она устремилась к столику Аэрис.

— В чём дело? — потягивая чай, она удивлённо разглядывал запыхавшуюся Ени.

— Ни в чём, — отмахнулась та. — Ты просто не представляешь, как я рада тебя видеть!

— О? — но эту тему она решила не развивать. — Чем занималась на каникулах?

— Скажи, кто-нибудь вообще что-нибудь делает летом, кроме визитов к родичам?

— Ну да, я, например, отправилась в многодневную экскурсию в Чичен-Ицу, где познакомилась с очень симпатичным молодым человеком, — Ени уже собралась поздравить её, но Аэрис без перерыва продолжила всё таким же меланхоличным тоном, — а он, оказывается, не готов к серьёзным отношениям, тем более, что я ведь в Друине учусь!

Воцарилась тишина, во время которой подруги безнадёжно устало смотрели друг на друга. Первой заговорила Ени.

— Ты последний выпуск кройнебергского института авиации читала?

— Это там, где про новые материалы для опорных конструкций? Конечно, читала! — оживилась Аэрис.

Самолёты всё-таки самая безопасная тема.

И довольно прилипчивая. Когда Ени вернулась домой в приподнятом настроении, она и забыла в каком состоянии оставила своих подруг, поэтому, открыв дверь и почувствовав тянущийся из квартиры могильный холод, она сначала удивилась. И только потом вспомнила. Ё-ё-ё-ё!

Хуже обстановка, наверное, могла быть только на похоронах, и то не факт. Оро и Хэл обе находились в зале: первая сидела на подоконнике и смотрела в окно, вторая, обхватив руками колени, рассматривала пол. Дело было даже не в выражении лиц, они не были ни злыми, ни расстроенными, никакими. Но сама атмосфера подсказала Ени, что время душещипательных разговоров прошло.

— Девушки, ну это всего лишь Лецри! — она сделал последнюю попытку. — Вы будете так себя вести из-за этого высокомерного засранца, я ваши слова цитирую, между прочим!

Нет ответа. Ени плюнула и ушла в свою комнату, где упала на кровать и попыталась заснуть и больше ничем не заморачиваться.

Столько времени ждать первое сентября и идти на него в таком мрачном настроении. Ени была достаточно взрослой, чтобы не переливать свои неприятности и негативный настрой в злобу на кого-нибудь или на всех сразу, но и беззаботно радоваться тому факту, что скоро она встретит своих однокурсников и начнёт учиться, у неё не получалось. Просовывая руки в рукава форменной куртки, она чувствовала, что на неё свалилась вся тяжесть мира. А ведь ещё… ладно-ладно, не думать о нём. Только перед выходом она поняла, что надела лётные ботинки вместо обычных и поспешна переобулась. Личные проблемы, видно, сказались даже на её знаменитой сконцентрированности.

Но даже слепой бы заметил футболку, которую Оро надела под тёмно-красный пиджак униформы Военной Академии: ярко-жёлтой расцветки, металлическая надпись наискосок сообщала всем желающим умереть быстрой смертью, что номер их очереди — шестнадцатый, а пригласить обладательницу на свидание — сто двадцать восьмой. Ени не могла удержаться и фыркнула, на что Оро удовлетворённо улыбнулась. Хэллин, просто воплощение роскошной элегантности с почти незаметным напоминанием, что в её наряде присутствует часть униформы, достаточно громко фыркнула, и все трое вышли из дома. Эта маленькая утренняя сцена заметно приподняла Айении настроение: в конце-концов, это были её подруги, а то, что сейчас происходило… всего лишь временные трудности.

Если вчера было достаточно встреч с теми, кого давно не видели, то сегодняшняя прогулка в несколько минут до Главной площади состояла из сплошных окликов, приветствований, рассказов и прочего и прочего. Скакия было нацелилась на полный рассказ о своих похождениях, но после того как Оро ей указала на явный недостаток времени, отстала, предварительно заручившись согласием, то бишь, вынудив, прийти на свою очередную вечеринку, то бишь, попойку. Ени показалось, что она заметила Рэйфа, но вряд ли, ведь с этого года он уже не считался полностью студентом, а 'исследователем, продолжающим обучение', ля-ля-ля. Несомненно, он бы не преминул воспользоваться всеми преимуществами изменения своего статуса.

У входа на Главную площадь подруги разошлись, направившись туда, где собирались их факультеты. Айения вдруг неожиданно вспомнила, что именно здесь они с Оро оставили Хэл и пошли к Государственному Дворцу, ещё не зная, что они будут делать и вообще смогут ли они сделать что-нибудь. Тогда ещё не появились эти напряжённые отношения между её друзьями и она не знала о своих родственных отношениях с Авито. Тогда ещё всё было по-другому. Ени тяжело вздохнула и отправилась к серебристому прямоугольнику в углу между зданием Университета и Дворцом. Ещё издалека она увидела махающую ей Лавендер, стоящую в первом ряду. Айения пробралась на место за ней, поздоровавшись со всеми успевшими собраться однокурсниками. Через два человека от неё стоял Акарас Лецри, настолько чем-то озабоченный, что он даже не заметил её появления. Чего и следовало ожидать: у него-то не было друзей, способных хоть сколько-нибудь разрядить атмосферу. Может, если бы их не разделяло столько много людей, она бы дотянулась и ободряюще пожала ему руку или что-нибудь в этом роде, она чувствовала, что ему это нужно. Но, откровенно говоря, у неё уже не хватало времени, чтобы утешить всех нуждающихся.

Лав обернулась и оживлённо зашептала:

— Посмотри на новичков!

Ени подняла олову и увидела прямо напротив них нестройный прямоугольник молодых людей без формы. Точно, ведь год назад они так же стояли перед трибуной, откуда говорила принцесса Элеонора.

— Видишь вон того симпатичного? — казалось, Лав стоило большого труда не указывать пальцем. — Ну такого, высокого в чёрном костюме.

Ени пошарила глазами, но, откровенно говоря, была недостаточно заинтересована.

— Ну, он во втором ряду стоит.

— А, нашла, — Ени наконец увидела вполне себе ничего молодого человека, выделявшегося своим спокойствием из нервничающих первокурсников. — И?

— Это мой двоюродный брат, тоже поступил в Академию. Я ему нарассказывала всякого про приветствие… — и Лавендер захихикала. Ени даже и представлять не хотелось, что она напридумывала.

— Ах, да, точно, мы же тоже вроде должны участвовать в церемонии, — спохватилась она. Лав подозрительно посмотрела на неё.

— Ты, что, забыла? Как ты могла забыть о стариннейшей традиции нашей Академии? Что же такое произошло?

— Всякое разное, — отговорилась Ени. Такой простой маневр не удался бы, если бы не неожиданно громкий стук дверей Государственного дворца, мгновенно затушивший все другие звуки на площади. Все студенты, в том числе, и стоящие на противоположном конце, стали вытягивать шеи, чтобы узнать, кто из Императорской семьи в этот раз будет держать традиционную речь.

Удивлённых возгласов не было, но общий изумлённый вздох пронёсся над площадью. Из ворот вышла та, с которой Ени относительно недавно общалась лично; было видно, что у Императрицы хорошее настроение: она шла, немного пританцовывая, держа за руку молодого мужчину, в котором Айения узнала принца Рауля, он улыбался и приветственно помахивал рукой. Уже когда оба члена императорской фамилии взошли на помост, до всех дошла экстраординарность происходящего — никогда ещё речь первого сентября не говорили сразу двое.

— Всем привет! — Императрица очевидно наслаждалась растерянностью студентов. — Нас сегодня побольше, чем обычно, но на это есть причины. Но сначала — поприветствуем наших новичков, которые отныне тоже станут частью Друина! — и сама начала аплодировать, и вот на площади захлопали все, кроме смущённых первокурсников. Когда хлопки стихли, Императрица перегнулась через край трибуны, обращаясь только к ним. Ени не видела сам источник, но по реакции первокурсников она поняла, что её тёплая улыбка возымела свой эффект: молодёжь заметно расслабилась. — Быть студентом в Императорском университете — совсем не то, что в любом другом вузе, и дело не в престиже. Поступив сюда, вы уже с девятнадцати лет включаетесь самым теснейшим образом в жизнь нашего государства. Именно здесь, как я считаю, бьётся сердце нашей Империи, и отсюда выходят настоящие граждане ни стран, ни планет, а Земной Империи. И таким образом на вас накладывается обязанность, где бы вы ни были, сшивать нашу родину, делать её единой, хотя бы в сердцах людей. И очень скоро, — теперь она выпрямилась, и обращалась уже ко всей площади, — ваши способности в этом смысле подвергнутся очень серьёзной проверке. Как вы все, наверное, знаете, этим летом на Марсе пройдут Олимпийские игры, впервые это мероприятие будет вынесено за пределы Земли. Более того, впервые в качестве гостей в показательных соревнованиях будут участвовать спортсмены из других государств. Было принято решение, — явно подразумевалось 'я решила', - что в качестве персонала на Играх будут задействованы студенты Императорского Университета, всех его отделений. Где бы вы ни учились, хоть на военном, хоть на исследовательском факультете, у вас всех есть шанс побывать этим летом на Марсе! — радостный гул зазвенел в воздухе, студенты не могли удержать возбуждения, услышав ещё раз подтверждение бродивших слухов. — Естественно, вы будете не просто работниками, для этого мы могли нанять обычных служащих. Вы будете представителями нашего государства и Друина в особенности, поэтому отбор будет очень строгим, будьте готовы. Вы должны будете показать, что такое гражданин Земной Империи, в том числе, жителям Марса, пускай они увидят, что мы ими гордимся и считаем землянами в том смысле, в каком каждый из нас — житель Земной Империи. Вот видите, — она опять обратилась к первокурсникам, — в Друине вы уже с самого начала попадаете в гущу событий, и вполне можете совершить если не подвиг, то что-нибудь выдающееся. Правда-правда, такое даже в прошлом году случилось, — Ени чётко увидела, как она метнула быстрый взгляд в строну курсантов Лётной Академии. Ну-ну. — А теперь вернёмся к вопросу, почему сегодня мы в двойном составе. Мой сын, — лёгкий кивок назад, — является ответственным за проведение этих Игр, поэтому он сейчас вам всё и расскажет по этому вопросу. А я вас покидаю. Всем удачи в этом году! — и как какая-нибудь популярная звезда Императрица продефилировала обратно к Государственному Дворцу.

— У неё сегодня определённо хорошее настроение, — прошептала Лав.

— Ага, — согласилась Ени. — Может, экономический рост ускорился. Или какой-нибудь трудный договор наконец-то заключен.

— Или просто вчера Император как следует исполнил свой дружеский долг, — так тихо, чтобы её услышала только подруга, предложила свою гипотезу Лавендер. Девушки приглушённо зафыркали от смеха.

— Может быть, Его Высочество сейчас сообщит важную информацию, как Вы думаете? — холодный голос мигом прервал их веселье. Ени не нужно было оглядываться, чтобы узнать его источник. Асатани всегда блюла приличия и даже простой призыв обратить внимание превращала в некую угрозу. Но Айения не боялась её настолько, чтобы немедленно встать по струночке, она же не Ксандр в самом деле, поэтому, ничего не ответив, устремила взгляд на трибуну, где как раз заговорил принц Рауль.

— Всем — доброе утро! — приветствие сопровождалось его знаменитой улыбкой. Ени в очередной раз подивилась цвету его волос: почти белый с золотым отливом, такого цвета у людей не бывает. И эта молочная кожа, и чудесные искристые светло-синие глаза, о которых хоть раз мечтала каждая девушка в Империи. Единственное, в чём он был похож на мать — так это фигурой: такой же высокой и худощавой, даже чуть нескладной. — Весьма польщён, что мне позволили выступать на столь высокочтимом собрании, — у Ени началось лёгкое дежа вю: прототип Рэйфа? — А уж тем более по такому приятному поводу. Как уже сказала до этого моя мама, — 'Мама! Не мать, а мама! Какая прелесть! , - вы все будете заниматься скорее представительской работой, то есть олицетворять собой гражданина Империи. Никакой показухи, упаси боже, но именно вы будете лицом Земли, с которым гости будут контактировать ежедневно, поэтому вам не только позволяется, но даже и рекомендуется носить униформу ваших факультетов во время выполнения своих обязанностей. Но поскольку для обслуживания Игр потребуется в десять раз больше людей, чем найдётся во всём университете, то вас будут назначать на так называемее 'контактирующие' позиции, где происходит наибольшее количество контактов с посетителями, так что будьте готовы к этому.

Теперь к технической стороне дела. Отборочные испытания начинаются уже в конце сентября, я, откровенно говоря, сам не знаю, что они будут из себя представлять, могу лишь пока сказать, какие качества мы будем оценивать. Прежде всего, физическая подготовка, поскольку основной набор будет в службу охраны, а в чрезвычайных ситуациях все служащие должны быть готовы защитить посетителей. Затем, кризисное мышление, это понятие сочетает в себе много качеств, таких как хладнокровие, использование как логики, так и интуиции, на это мы, скорее всего, тесты разработаем, ну собеседования тоже. Ещё, конечно, знания в той области, в которой вы будете работать, знание языков, инопланетной культуры. Что ещё… коммуникабельность, даже внешность — всё пойдёт в ход, так что — дерзайте! Если вас интересует возможность съездить на Марс за государственный счёт, то отметьтесь в специальном разделе на главном терминале. И несколько слов лично от меня, — он заметно устало выдохнул, — честное слово, это будет зверски тяжёлый год и я буду очень рад, если вы разделите эти тяготы со мной. На студентов-друинцев я всегда могу положиться. Давайте покажем всем, из чего мы сделаны!

Вся площадь поддержала его вскинутую вверх руку одобряющими возгласами и аплодисментами. Принц ещё раз озарил всех своей лучезарной улыбкой и последовал за матерью, напоследок крикнув:

— Заканчивайте давайте учиться и приезжайте гулять на красную планету!

— Для принца он невероятно компанейский парень, — пробормотала себе под нос Ени.

— И какая лапочка! — восхищённо подхватила Лавендер.

— И почти шестьдесят тысяч лет, девочки, не забывайте! — вмешался оказавшийся рядом Калев.

— Сохранил молодость в душе, — парировала Ени. — Кроме того, для анаранцев — это ерунда. Кстати, в этот раз ничего про успеваемость не было.

— Этим заморачиваются только принцесса Лора да принц Фэнтон. Всем остальным неинтересны такие скучные материи.

— Да уж…

Когда последний представитель Императорской фамилии скрылся за Дверьми дворца, строгие колонны стали разбухать, терять форму и потихоньку перетекать к входу в Университет. К ним подошёл Сайлас и сказал:

— Что стоим, кого ждём? Ещё самолётики склеить надо успеть.

— Точно! — девушки подхватились и почти побежали к Университету. Впрочем, Ени особенно не спешила: без традиционной помощи Оролен протиснуться внутрь было практически невыполнимо, а тёмно-красные униформы Военной Академии исчезли из виду ещё в самом начале. Впрочем, сегодня большие двери, нет, почти ворота Университета были открыты нараспашку, так что все попали внутрь достаточно быстро. К порталу, ведущему в Лётную академию, уже выстроилась очередь и даже Синта, занявший для всего их курса место, стоически возвышался посередине цепочки людей. До сих пор не встретившаяся с ним Ени радостно подбежала к нему, чтобы поздороваться. Он был единственным, кто по прогнозу Аланина, хоть чуть-чуть, но изменил форме: вместо форменной белой с отблеском футболки на нём была элегантная светло-серая сорочка. Это было так в его стиле. Кроме того, хотя с виду и не скажешь, Синта был почти таким же чокнутым, как и они с Аэрис: вместо привычных вопросов о каникулах он сразу же после обмена приветствиями спросил о её мнении по поводу новых материалов для астероидных версий летательных аппаратов. В общем, когда Ени более-менее вернулась к реальности, они почти придвинулись к порталу, и вокруг собрался весь их курс. Лав похихикивала в кулачок, поглядывая на жавшихся в сторонке первокурсников, её кузен держался на удивление хорошо, тут к ним как раз подошёл преподаватель авиафизики, очевидно, назначенный им куратор. Ени пришла в голову мысль:

— Слушайте, а Ксандр всё ещё будет нашим куратором в этом году?

— Профессор Аланин будет исполнять обязанности нашего куратора весь период нашего обучения, если не возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, — ровным информативным тоном сообщила Асатани. Почти у всех на лицах появилось слегка кислое выражение.

— В случае с ним, я почти уверена, что эти обстоятельства появятся, но не уверена, хочу ли я этого или нет.

— Ну, не будь так сурова, — возразил Анджей. — Он же продержался целый год. Кроме того, кого ещё могут назначить нашим куратором: Кэсэист? — тут все вздрогнули. — Или Авито? — Ени очень надеялась, что если она и вздрогнула, никто этого не заметил, даже Карс. Она поискала его глазами, и успокоилась на этот счёт: у него были такие отсутствующие глаза, что если бы мимо него проскакало стадо слонов, он бы и ухом не повёл.

Тут как раз подошла их очередь. Сделав первый шаг по холлу академии, Ени с наслаждением втянула воздух своей альма-матер, и даже сердце забилось немного быстрее в предвкушении. Но пока что надо было устроить встречу новичкам, кроме того, Аэрис сказала, что и тренировочные классы, и аэродром откроются только с завтрашнего дня.

Первая проблема заключалась в складывании самолётиков: материал был в наличии, как и место для творчества, но вот технология… Никто мастер-классов не проводил. Из всего их курса самолётики могли складывать только Лавендер и (сюрприз, сюрприз!) Кстина, хотя это тоже, в принципе, понятно. Последняя складывала фигурки каким-то ей одной известным специальным супер-способом, но все остальные удовлетворились максимально простой формулой, продемонстрированной Лав. Наконец все смогли сделать что-то, напоминающее летательные аппараты: Калев решил опробовать полётные характеристики и его самолетик чуть не вылетел в окно. Акарас справился только при ненавязчивой помощи Айении, казалось, чуть ли не с каждым новым сгибом листа он забывал, что он здесь делает.

Вторая проблема заключалась в том, что никто не удосужился занять место на лестнице. Ясное дело, все хотели занять площадку с галереей как наиболее выигрышную позицию, а так им пришлось протискиваться чуть ли не на третьем пролёте. И только тут появился приближающийся галопом и размахивающий руками Аланин:

— Привееет! Ой, а что вы повыгоднее место не заняли? У нас двое Лучших Студентов, а мы в таком захолустье стоим. А самолётик мне никто не сделал?

Лиюв погасила его энтузиазм одним взглядом, парализовавшим мужчину как удав кролика, и кивнула головой Лавендер. Та вздохнула, выудила из кармана самолётик и предала куратору.

— Вот, профессор Аланин.

— Ой спасибо, я наделся, что кто-нибудь мне поможет, у меня самого плохо получается…

Нет, он никогда не научится — повисло в воздухе, но все милосердно промолчали.

— Внимание! — раздался снизу голос декана. — Они приближаются. Всем — полная готовность!

Все замолчали, а свет стал потихоньку тухнуть. В последние мгновения Ени успела прикинуть, куда направлять самолетик, и пожалела, что не потренировалась: у неё совершенно не было опыта с метательным оружием. Прошло полминуты почти в полной темноте и тишине, и наконец снизу послышался стук открываемой двери, и света от небольшого солнечного прямоугольника было достаточно, чтобы она смогла разглядеть стоявшего рядом Синту, но для зашедших снаружи всё внутри тонуло в кромешной темноте. Кто-то споткнулся и раздался слабый голос:

— Ой, что это…

Стало светлеть ещё больше и Ени отдёрнула руку от перил от неожиданности: по ним, казалось, бежали ручейки холодного, светло-голубого света. Когда хрустальная мелодия зазвучала совсем рядом, она наконец вспомнила всё, что было в прошлом году.

— Давай вместе, на раз-два-три, — прошептала она Синте и тот согласно кивнул. Их парочка самолётиков на удивление параллельно подлетели прямо к всё ещё хлопающих глазами и силящихся разглядеть хоть что-то первокурсникам. Двоюродный брат Лавендер вытянул руку и самолётик Ени мягко приземлился к нему прямо на ладонь. Он поднёс его поближе к глазам, чтобы рассмотреть, а затем поднял голову и начал вглядываться в очертания лестницы. Тут полоски света вспыхнули максимально ярко и включилось обычное освещение. Все захлопали и засвистели, крича 'Приветствуем! . 'Неужели год назад мы выглядели такими же ошарашенными? — подумала девушка. Декан спустилась вниз и начала традиционное приветствие всех студентов. 'Как она умудряется всех запомнить? — задумалась Ени. 'Хотя это всего лишь девять человек…

— Академия! Новое поколение вошло в твои стены! Жизнь продолжается! — заключительный раунд аплодисментов и все начали расходиться.

— Кстати, у нас сегодня что-нибудь есть? — спросила она Синту.

— По-моему, нет. Разве только собрание с куратором.

— О. В любом случае, пока Ксандр соберётся и начнёт его, можно прогуляться. Хочу посмотреть на цветочные клумбы снаружи, он уже должны были расцвести.

— Могу я присоединиться?

— Как пожелаешь.

Когда они стали спускаться по лестнице, к ним присоединилась и Лавендер.

— Я тоже хочу. Погода такая замечательная, что мне почти захотелось повторить то прошлогоднее путешествие с Ксандром через леса.

— Я до сих не понимаю, как мы не заблудились, — фыркнула Ени.

— С нами были Кстина и Асатани.

— Точно.

Сверху раздался окрик:

— Куда вы направились? У нас сейчас собрание!

Ени подняла голову:

— Господин куратор, вы знаете, в каком оно кабинете?

Ксандр застыл с открытым ртом.

— Я-я-я… сейчас…

— Пошлите, — Ени махнула рукой. Может, надо было взять с собой Акараса, но смысл? Он наверняка так и останется рядом с перилами, всё ещё сжимая самолётик в руке, кстати.

Первокурсники ещё стояли внизу, ожидая, пока их куратор закончит разговор с деканом, и, хотя Лавендер постаралась проскочить к двери побыстрее, её догнал ехидный голос:

— Испытание храбрости, да? — в голосе её родственника мешалась одновременно насмешка и угроза.

— Хо-хо-хо, — Лавендер показно рассмеялась, прикрыв ладонью рот. — Ты, что, обиделся, что ли? Это же шутка такая была, мы все так традиционно шутим, верно? — и она оглянулась на своих однокурсников.

— Не знаю, у меня нет родных, поступивших в Академию, — ответила Ени.

— Аналогично, — добавил Синта.

— В любым случае, ты чем-то недоволен? Подумаешь, подразнила немного, — побурчала девушка.

— А нет, ничего, я так… ВЕНДИ.

Лавендер вздрогнула, а Айения навострила уши.

— Только попробуй, — почти прошипела Лав.

— Да я так, ничего, — довольный достигнутым эффектом, отступил её брат. — Кстати, не представишь меня?

Нахмуренная Лавендер пробурчала их имена:

— Мои соученики и друзья — Айения Шонор из рода Шонор и Синта Яминада из родов Яминада и Керчак. Сын брата моей матери — Лейт Рюук из рода Рюуков.

— Шонор?! — глаза юноши зажглись. — Та самая?!

'Оп-па, впрочем, этого стоило ожидать. Я ж знаменитость как-никак'.

— Лейт, веди себя прилично, — одёрнула его Лав. — Кстати, чего это ты держишь?

В руках у Лейта до сих пор был запущенный Ени самолётик. Он немного смутился:

— Ну, я думаю сохранить его на память. Он спланировал ко мне как настоящий самолёт.

— Это мой, — заметила Ени.

— Правда?! — парень просиял и Ени оценила улыбку. — Тогда я его точно сохраню. Ваша мать всегда была моим кумиром! И я с трудом выскабливал из Лав рассказы о Вас!

Тут наконец их окликнул куратор и повёл за собой на собрание. Лейт быстро попрощался и убежал. Ени обернулась к подруге:

— Венди?

Ещё никогда она не видела такое угрожающее выражение на лице Лавендер.

— Хорошо-хорошо, больше никогда не подниму эту тему.

'Домашнее прозвище, не иначе'.

В этом году цветоводы явно заразились геометризмом: вместо привычных клумб почти весь полукруг пространства перед Академией был разделён на равные части, засаженные растениями одного цвета.

— Ого, — выдохнула Лав, выйдя на крыльцо. — Что это с ними? Решили сделать радугу?

— Порядок не тот, — возразил Синта.

— Ага, точно.

— Может, им просто не хотелось сильно думать, но больше сделать? — предположила Ени, спускаясь вниз по ступенькам.

— Самое страшное, что это вполне может быть правдой, — Лав последовала за ней.

При приближении хаотичность посадки ещё более бросалась в глаза: единственным критерием был только цвет растений, да и один вид не сажали рядом друг с другом, а вперемешку. Ени присела на корточки рядом с красным сектором: курчавые тёмно-красные стебли альдовии соседствовали с пурпурными маками и тёмно-оранжевыми ренками.

— Синта, ты не знаешь что это? — Лав почти с омерзением показывала пальцем на огромный грязно-голубой цветок с зелёными прожилками на соседнем секторе.

— Молиция жёстколистная, растение-хищник, привлекающая своих жертв резким мускусным запахом и переваривающая своих жертв в специальном переваривающем соке, находящемся в середине чашечки цветка, — последовал энциклопедический ответ, продекламированный абсолютно спокойным тоном.

— Фуу, гадость какая. Нашли же что посадить! Всё, по этой дорожке я больше не хожу.

— Иди сюда! — окликнула Ени. — Тут очень красивый цветок, мульти-ароматическая калмия, испускает несколько запахов поочередно.

— О-о-о, правда?! — Лав подбежала к ней и тоже склонилась на хрупким нежно-розовым цветком с длинными неровными лепестками.

Их ботаническую экскурсию прервал стук хлопнувшей двери. Ени оглянулась и увидела спешившего к ним Ксандра. Он остановился за несколько метров и замялся:

— …а вы, случаем не знаете, где… у нас сегодня… собрание?

— Не-а, — Айения помотала головой, Лав последовала его примеру, Синта просто стоял с индифферентным видом.

— Ясно, — Аланин тоскливо оглянулся на дверь в Академию. Ени поняла, что он представляет себе очередной выговор декана, холодный взгляд Асатани, привычное молчаливое осуждение студентов… девушка решила сжалиться над ним.

— А давайте проведем собрание здесь, — предложила она.

— А?! — изумились Лавендер и Аланин.

— А что? Погода хорошая, солнышко светит, зачем торчать в помещении?

— Э-э-э… да! — по размышлении радостно согласился Ксандр и опять с тоской оглянулся на дверь.

— Сейчас мы всех позовём, — успокоила его Ени и послала всем однокурсникам сообщение о 'переносе' места собрания. С Акарасом она решила связаться лично.

— Карс, спускайся вниз, собрание будет на улице, — постаралась как можно доходчивее сказать ему Ени. Вроде бы Лецри понял, что чего-то от него хотят, но что именно…

'Блин!

За ним девушка увидела кусочек кого-то, кажется, Сайласа, и параллельно связалась с ним.

— Сайлас, сведи Акараса вниз, сейчас он, кажется, ни на что не способен.

— Ладно. Слушай, что с ним такое? Ведёт себя как привидение.

— Потом расскажу, — Ени понадеялась, что Сайлас позабудет о её обещании. Да уж, стояние Карса действительно внушало опасения. Может быть, применить алкогольную терапию? Она ни разу не видела Акараса в состоянии опьянения, более того, кажется, они ни разу не пили вместе, исключительно задушевные разговоры и интеллектуальные игры. И какие они друзья после этого?

Из отворившейся через полминуты двери вышла целая процессия, возглавляемая величественной Асатани, просто чудом не заморозившей сжавшегося Аланина на месте: видно, даже она впечатлилась его затравленным взглядом. Состояние Акараса не изменилось, по крайней мере, внутренне: внешне его посторонние ещё могли принять за нормального, но Ени-то чувствовала, что сейчас он неадекватен. Анджей и Кстина несли с собой лёгкие скамейки, которые послужили сиденьями для желающих. Ени так и осталась сидеть на дорожке рядом с красным цветочным сектором.

— Воот, — боязливо протянял Ксандр, опасливо косясь за их спины на дверь, — вот все мы и здесь. Давайте начнём собрание? — и улыбка-летальное оружие была запущена в открытое пространство. Ени и так прощала куратору его 'маленькие' недостатки, зная, что он не со зла, а по недомыслию, то бишь недостатку мозгов в некоторых местах, но эта улыбка могла реабилитировать его и за худшие преступления. Выражение лиц всех окружающих тоже смягчилось, кроме Асатани, её ничто не в силах пронять. — Вот вы и на втором курсе, и я всё ещё ваш куратор, чему я очень рад. — 'Ещё бы. Вряд ли декан так же впечатляется, тогда то, что он до сих пор не отчислен с этой должности, настоявшее чудо'. — Наш курс — обладатель самых лучших показателей во всей Академии, так что старайтесь сохранять свои достижения. И конечно, больше всего мы рассчитываем на наших звезд… — Ени притормозила разогнавшегося Ксандра яростным взглядом. Только этого ещё не хватало. Она тоже была не в восторге от излишнего внимания, но Карс сейчас был для этого совсем не в подходящем состоянии. Аланин изумлённо посмотрел на неё и закашлялся. — Кхм-кхм… В общем, все старайтесь, это… — он очевидно потерял мысль.

— Господин куратор, вы, наверное, хотели рассказать нам об учебных планах? — стоявшая рядом Лиюв, глядя в сторону, смилостивилась над ним.

— О, да, — редкий по направлению к Асатани благодарный взгляд Аланина выразил самую горячую признательность. — У вас теперь практически не будет общеобразовательных предметов, разве что такой можно назвать техническую историю, она у вас будет идти вместе с техническими факультетами. Кроме того, вы начнёте изучать физические аспекты пилотирования: поведение тел чего-то там…

— В стратосфере, — подсказала Ени.

— Ах, да, точно. В общем, откровенно говоря, ничего такого существенного я вам сказать не могу: обычный учебный год, да… — и он опять завис. — Так что, может быть…

'Собирается нас распустить… — догадалась Ени. — 'Ну, Лиюв, не подведи'.

И Асатани не подвела.

— Может быть, у Вас есть какие-нибудь сведения о наступающих Олимпийских играх? — её спокойный голос заставил преподавателя вздрогнуть.

— Ох, да, вы ведь наверняка постараетесь попасть в число персонала, правда ведь? Из нашей Академии буду в основном набирать работников, обслуживающих портальные центры. Кроме того, гости буду прибывать и на кораблях, так что контроль за посадочными площадками, скорей всего, тоже будет за нами. Испытания будут проводить специалисты из института Защитных организаций с участием наших преподавателей. Я, откровенно говоря, не имею никакого представления о содержании этих тестов, и, думаю, пока никто кроме непосредственно ответственных, не знает, так что рекомендую вам не беспокоиться и просто постараться подойти к началу проверок в наилучшей форме во всех аспектах.

Налетевший ветерок показался приливом ароматного моря — почти для всех растений на клумбах было время цветения. Ени поправила закрывшую глаза прядь волос и внезапно прочувствовала всю сущность этого момента. Иногда так бывает: все элементы по отдельности вызывают какое-то чувство правильности, а всё вместе складываются в то, что наполняет сердце теплом и какой-то лёгкой грустью. Вот так, сидеть на дорожке среди океана цветов, ощущать теплый ветер, слушать такую привычную сбивчивую речь Ксандра, за которым бдительно следит Асатани, тоже уже такая родная, слышать еле слышные перешёптывания и смех Лав и Калева, ощущать спокойное, но такое чёткое присутствие Синты, стоящего рядом, даже неприятности, идущие от Акараса, вызвали к тому какую-то щемящую нежность. Ени поняла, что сейчас, вполне возможно, самое лучше время в её жизни, ну а именно это мгновение она запомнит на всю жизнь.

— А, вот ещё что! — заторопился Аланин. — Вам необходимо пройти физическую переаттестацию.

'Ну, конечно, самое главное — напоследок. И спасибо, что ещё вспомнил'.

— Что ж, если это всё… — тихо, но почему-то слышно всем сказала Асатани.

— Всё-всё, можете расходиться, — быстро сказал Аланин.

— До свиданья! — все стали расходиться и Лав предложила прогуляться по лесу до аэродрома, но Ени с сожалением покачала головой, ей нужно было сделать кое-что другое.

До Акараса всё-таки дошло, что его присутствие больше не требуется, и он направился куда-то в неизвестную сторону. Боясь упустить его, Ени быстро выпрямилась и положила руку ему на плечо. Взгляд обернувшегося Лецри вполне можно было описать как затравленный: перед ним замаячил весьма неприятный разговор. Но, к его удивлению, Ени не приступила к эмоциональным пыткам немедленно: сначала они дошли до его дома, где она через транспортатор заказала какую-то бутылку, налила из неё жидкости в бокалы и поставила перед ним.

— Пей.

Не то чтобы у Акараса не было вопросов, но не подчиниться волевому взгляд Ени он не мог. Уже после того, как он осушил свою порцию, он понял, что это было.

— Что ты делаешь? — голос был слабым, но хоть какой-то отклик.

— Стараюсь ввести тебя в более эмоционально гибкое состояние, — последовал ответ. — Пей.

Половина бутылки была осушена, прежде чем Акарас, по мнению Айении, дошёл до нужной кондиции, и сакраментальный вопрос был задан:

— Решил что-нибудь?

Рука Акараса замерла над бокалом, но затем он быстро схватил его и поспешно начал пить, одновременно умудряясь качать головой.

— И почему?

Акарас поднял глаза и робко взглянул на свою подругу, но лицо Ени не выражало никакого снисхождения.

— Я… — слабо начал парень. — Я не знаю. И почему я? И почему выбирать? — пробурчал он в стакан. — Вариантов-то нет…

Ени вздохнула:

— Единственно, что я тебе могу сказать Акарас, что как раз от твоих действий всё и зависит. Тебе нужно просто решить, что тебе нужно, как бы грубо это не звучало.

Акарас затих и это молчание затянулось надолго. Её ближайшие друзья в последнее время очень настойчиво работали над тем, чтобы подточить её терпение, и Ени не собиралась затягивать:

— Кто тебе больше нравиться?

Акарас поперхнулся и был уже достаточно пьян, чтобы действительно задуматься над этим вопросом. Ени решила в этом случае всё-таки немного подождать, но неожиданно она услышала кое-что:

— Я не знаюююю, — провыл Акарас Лецри, хлюпая носом. — Я действительно не знаюююю… Как я могу потерять хоть одну… — и дальше уже невразумительно и взахлёб.

Этого она не ожидала. По крайней мере, он был искренен. Ени вздохнула, убрала бутылку в холодильник и осторожно уложила Акараса на диван. Тот не сопротивлялся, всё ещё издавая какие-то звуки.

По дороге Ени мрачно размышляла над создавшейся ситуацией: судя по всему в ближайшее время ждать её разрешения не имело смысла, и давление тут не принесёт результата.

Впрочем, ситуация всё-таки немного развивалась. Придя домой, она поняла, что подруги её ждали: Оро сидела в кухне на подоконнике, а Хэллин прислонилась рядом к стене. Ени остановилась в дверях в ошеломлении, плюс ещё интуиция стала нашёптывать, что всё это неспроста, а поскольку в последнее время она слышала только плохие новости…

— Кхм, — Оро кашлянула, переглянулась с Хэл и начала. — В общем, мы хотели бы извиниться. Пока мы занимались разборками и самокопанием, так получилось, что ты оказалась в как в окружении, я так понимаю.

— В окружении, ха! Скорее в огненном кольце!

Хэл издала отчётливый мешок, но быстро замолчала.

— Ну, в общем так. Мы тут поговорили и поняли, что несмотря на некоторые обстоятельства, мы всё-таки лучшие подруги и никакой… в общем, никто этого не изменит. И, прежде всего, мы не должны подставлять тебя, нашу лучшую подругу.

— Наверное, последние месяцы были не самыми комфортными для тебя, — извиняющимся тоном произнесла Хэллин. — Ты уж нас прости…

— Как я понимаю, у вас перемирие?

— Эххм, можно наверное, и так сказать, — пробормотала Оролен.

— Просто мне надоело это безрезультатное противостояние, — заявила Хэллин. — Если мы продолжим так и дальше, то всё продолжится до морковкиного заговенья.

— Понятно, значит, переход к активным действиям. Тогда торжественно объявляю абсолютный нейтралитет. Никаких разговоров с Карсом, мне это уже вот где, — и она выразительно постучала ребром ладони по горлу.

— А ты от него? — каким-то другим голосом спросила Хэллин.

— Без комментариев, — быстро сказала Ени.

— Ну, неважно, — Оролен выпрямилась и расправила плечи. — Теперь уж как получится — так получится. Посмотрим, кого он выберет.

— Только сделал бы он это быстрее, — теперь в голосе Хэл явственно слышалось раздражение.

— Ну, можно его поторопить. Может, мне его ещё раз поцеловать? — Оролен лукаво посмотрела на подругу.

— Хэй-хэй-хэй! Руки прочь от Лецри! Ты и так физически доминируешь, а если ещё применишь свою агрессивную сексуальность, то у него просто крыша съедет. А ты же можешь не удержаться и всё закончится изнасилованием!

— Ну-уу, вполне возможно, — не стала отрицать Оролен. — Значит, физический контакт исключается. А говорить можно?

— Можно подумать, ты сможешь с ним нормально общаться. Максимум — растеряешься, а то и вообще из себя слова выдавить не сможешь.

— Чёрт, Элруд, ты действительно меня слишком хорошо знаешь, — нахмурилась Оро.

— А то!

— Но не думаю, что у тебя получится лучше. При виде прекрасных лецриевских глаз вся твоя активность и говорливость тоже куда-то испаряется.

Хэл действительно притормозила ненамного, но потом отреагировала блестящей контратакой:

— Так вот, что тебе в нём больше всего нравится — глаза!

И тут произошло нечто невероятное: Ени впервые увидела, как Оро краснеет. Даже её смуглая кожа не могла скрыть яркого румянца — видимо, Хэл попала в яблочко.

— Прекрасно, правила выработаны, — сказала Ени нарочито спокойным голосом, всё-таки решив вмешаться. — Честно говоря, тот факт, что вы решили ограничить сферу вашего соперничества, меня очень радует, это всё начало здорово утомлять. И по такому случаю… Оро, как насчёт гренок?

— О, о, о… Да! Конечно, — повернулась к ней с преувеличенным энтузиазмом Оролен. Впрочем, поскольку речь шла о гренках, возможно, энтузиазм не был преувеличенным.

— Как ваше первое сентября?

— Да всё то же самое, — пренебрежительно отозвалась Оро. — Только умноженное в два раза. 'В два раза больше нагрузка, в два раза усложнённые техники, в два раза больше прилагаемых усилий' — немного кривляясь, она, очевидно, спародировала кого-то из преподавателей.

— Хэл, ты вроде собиралась каждый год менять специализацию и как?

— Ну, нам сказали, что к концу курса необходимо закончить исследовательскую работу. С темами нужно определиться к октябрю. Вот, думаю.

— У меня идея! — подскочила Оролен. — Почему бы вам с Ашук не объединиться для её написания?! Наверняка, это позволяется.

Единственный звук, который издала Хэл, был скрежет зубов. Может, когда они не разговаривали, было лучше?

— У нас, кроме Приветственной Церемонии, ничего интересного и не было. Кстати, у Вас что-нибудь подобное есть?

Девушки пожали головами.

— Простая церемония, не такая ритуальная как у вас. А Аланин всё такой же лапочка?

— Скорее такой же раздолбай. Представьте, нам пришлось проводить собрание снаружи, поскольку он опять не смог найти кабинет. Впрочем, в этом была своеобразная прелесть, — и Ени вспомнила то чувство единения со всеми своими однокурсниками и радость от возвращения в Академию… — и толку с него, как всегда, чуть. Только рассказал нм немного про Игры.

— О, точно! — Оролен подскочила при упоминании такой горячей темы. — Со следующей недели начинаем тренировки!

— А почему не завтра? — иронично спросила Ени.

— Ты же вроде собиралась какие-то методические курсы пройти? — хмуро напомнила Хэллин.

— Нет времени, — отмахнулась Оролен. — Отборочные тесты начинаются уже через месяц. Ени, у вас когда физическая переаттестация?

— Точно не знаю, но, по-моему, в пятницу, надо уточнить, — ошеломлённо ответила ей подруга.

— Прекрасно, Хэл, ты сходи на добровольную. Всего за несколько недель нельзя заставить вас раскрыть весь свой потенциал, поэтому упор надо сделать на скорость прогресса. Если мы покажем, как сильно вы продвинулись за такой краткий срок, то благодаря этому, проверяющие смогут прикинуть, чего вы достигнете к лету.

— Как я понимаю, нас ждёт усиленный курс подготовки? — Ени не смогла скрыть своего уныния по поводу такой перспективы.

— А что, у тебя есть какие-то другие предложения? — Оролен угрожающе нависла над нй.

— Да, да, всё поняла, — девушка капитулирующе подняла руки. — Я тоже хочу на Марс.

— Вот и хорошо, что вы ВСЕ, — косой взгляд на молчащую, но явно чем-то недовольную Хэл, — понимаете важность данного периода. Если мы пройдём отбор, то всё решено. После я разработаю режим, подходящий к вашим способностям. Ну а пока мне нужно приготовиться… — и что-то бурча, она направилась к себе в комнату.

— Нас ждёт адский месяц, да? — глядя ей вслед, мрачно пробормотала Хэллин.

— И не говори, — согласилась с ней Айения.

Впрочем, неизвестно как Хэл, но Ени не испытывала особых негативных чувств по поводу надвигающегося интенсивного курса физических тренировок. Она любила заниматься с Оролен, главное, было следить, чтобы подруга не увлекалась и не забывала, что Ени в принципе в другом месте учится. А так, это было весело, поскольку Оролен сопровождала каждое упражнение забавными комментариями, уделяя особое внимание стоянию каждой мышце. Наверное, так было тогда, когда индивидуальными тренерами были люди. Айения осознала, как ей на самом деле повезло, что она поступила в Друиинский университет: только здесь практически все предметы преподавались живыми существами и использовался тот самый 'личный контакт'. Во всех остальных вузах студентам большей частью приходилось просто поглощать указанный объём необходимой информации, совмещая этот процесс с практическим применением. Конечно, творчество и обсуждения тоже присутствовали, но только здесь любой предмет намертво связывался с личностью преподавателя, который работал с каждым из студентов, а не просто писал учебные тексты. Наверное, отбор на место преподавателя был намного жёстче, чем у студентов, и здесь работали самые лучшие. Господи, если так, значит, Аланин — самый лучший… Уфф, лучше об этом не думать…

Так что Ени решила сосредоточиться на завтрашнем дне, который нёс много приятного: суд по расписанию, пришедшему на передатчик, прямо с самого утра им предписывалось явиться на аэродром. К сообщению присовокуплялись пара строк от Кэсэист: 'И не опаздывать! Главам отрядов быть готовым к новой конфигурации. Шонор — изучить материалы по лидерству в трехзвеньвом подразделении. Ракауни — изучить материалы о поддержке основного звена'.

'Ужас', - содрогнулась Ени. — 'Она ведь наверняка такое всем разослала. Кстина меня завтра убьёт! Интересно, а как же Акарас?… Будет ли у него какая-нибудь должность? Впрочем, сейчас лучше ему ничего не поручать. Может, она видела его в Академии сегодня и всё поняла?

Но тут девушка забыла на некоторое время о других и откинулась на кровать, наслаждаясь мыслью о том, что она стала лидером составного подразделения! А там и до командира недалеко! Конечно, по совести говоря, назначение было ожидаемым, иначе кто? Но всё равно приятно.

Надо ли говорить, что Ени изучала указанные материалы вплоть до наступления часа, после наступления которого она бы просто не успела выспаться?

Здесь ветер не был таким нежным и сладким. На любом аэродроме ветер даже без взлетающих самолётов резок и порывист. Интересно, какая ситуация на закрытых аэродромах в космосе, неужели даже в ангарах он свищет также пронзительно, подумалось Ени.

Ровно в девять весь курс стоял около центральной диспетчерской. Ени, конечно, не хотела, оно само так получилось, что она стояла ровно посредине да ещё впереди всех. Видимо, такое сообщение Юлия действительно разослала всем, и теперь бурчащая, но, видно, смирившаяся с судьбой Кстина стояла по правую руку. Она всегда была сконцентрирована на личных достижениях, но допустить провал из-за собственного стремления к подвигам было для Кстины настоящим позором, так что Ени могла на неё рассчитывать без колебаний. Но всё-таки Кстине гораздо больше подошла бы роль аса, чем командующего подразделением. О чем, интересно, думает Кэсэист? Или, может, она хочет пока что заставить Кстину расширить свою узкую специализацию, ведь мало ли что может произойти в бою? Ладно, в любом случае, они это скоро узнают.

Акарас выглядел немного больным, но почему-то казался таким же как и вчера. Теперь Ени поняла, что все остальные, не подозревая о настоящей подоплёке происходящего с ним, воспринимают его как слегка нездорового или перебравшего человека. Возможно, его даже не допустят к полёту…

Цокот каблуков по каменным ступенькам возвестил о долгожданном (семь минут) прибытии Юлии Кэсэист. Как Ени могла убедиться, инструктор по пилотированию не изменила своим обычным каблукам-шпилькам. 'Интересно, она в них и летает? Или всё-таки переобувается в ботинки?

— Давно не виделись, — женщина обвела пристальным взглядом вытянувшихся студентов (и так в положении 'смирно' стояли Айения, Синта, Лиюв, ну вы знаете…). И вряд ли Ени показалось, что она особо задержалась на Акарасе. — Я приняла решение, — это было сказано так значительно, словно она собирается издать указ. — Мы должны были начать комбинации фигур, но я решила, что лучше будет начать с тренировок отрядного полёта. Всякие технические фигуры вы можете освоить и сами, а вот ценность навыка командной работы неоспорима. Порядок бьёт класс, понятно? — и она вновь обвела грозным взглядом притихших студентов. Никто и не спорил. — Вот, — Кэсэист развернула экран своего передатчика, — главами лидерского звена и звена поддержки назначаются Шонор и Ракауни соответственно. Ракауни, — Кстина чуть ли не надувала по-детски губы. — На звено поддержки как правило приходится самый большой огонь противника, а иногда для того, чтобы обеспечить выполнение лидерским звеном задания, необходимо вызывать огонь на себя или отвлекать противника опасным маневром. — Ени честно не знала, правда ли всё это или нет, но Кстина успокоилась и даже немножко раздулась от гордости. Кэсэист проявила педгогико-дипломатический талант? Неееет. — Мы будем варьировать пилотов в звеньях, чтобы добиться наилучшего врианта. Место лидера тактического звена пока свободно. — Так вот что предназначалось Акарасу. Ени быстро глянула на него, не было видно, что слова инструктора на него как-то повлияли. — Сейчас мы пройдём к ряду, в котором стоят наши самолёты, и там я зачитаю первое распределение. — Она уже развернулась по направлению к полю, но резок остановилась. — Вот ещё что, пока я не забыла, — её лукавая улыбка могла бы посоперничать с Ороленовской. — Во втором семестре мы отправимся на орбиту.

Все ошеломлённо молчали, не понимая, что это значит. Только через пару секунд до Ени дошло: это могло означать только обучение полётам в безвоздушном пространстве и 'переходу! Космические истребители стали ещё ближе!

Курсанты не гаркнули дружное 'Ура! только из-за того, что им не терпелось оказаться в самолётах. Только счастливые переглядывания. Пока они шли, Кэсэист как-то незаметно оказалась позади группы, совсем рядом с Акарасом Лецри, очевидно, с теми же целями, что и подобравшаяся поближе Айения.

— Лецри, с тобой всё в порядке? — кто-нибудь другой принял бы это за заботу, но Ени знала, что для Кэсэист существовали только её самолёты, и вопрос относился непосредственно к возможности Акараса в них сесть. Парень поднял голову и посмотрел в её изучающие глаза, а затем в озабоченные глаза Айении.

— Погибшего студента в Вашем послужном списке не будет, — усмехнулся он. — Я абсолютно готов к полёту и, уж поверьте, к концу занятия Вы сделаете меня лидером тактического звена! — он взглянул на Айению. — Не думай, что я сдамся без боя и так легко уступлю тебе!

Ени с облегчением рассмеялась: кто бы мог подумать, какую пользу несут недостатки характеров её друзей. Акарас гордо выпрямился и быстро зашагал, догоняя идущих впереди. Девушка поняла, что беспокоиться не о чем: может, Карс и не такой маньяк как она, но его поступление в Академию не было слепым выбором. Магическое слово 'полёт' действовал на него так же целительно. Кэсэист с непонятным выражением лица смотрела ему в спину:

— Что это с ним?

— Вам это будет неинтересно, — быстро сказала Ени.

— Как скажешь, — инструктор пожала плесами и тоже поспешила к серебрящемуся рядам самолётов, а за ней и Ени.

Почти все самолёты в ряду были зарезервированы за ними. Кэсэист снова развернула свой список, покашляла, подумала о чём-то и начала:

— Занимаем самолёты согласно номеру, каким я вас назову. Ну, конкретней: называю третьим — садитесь в третий самолёт отсюда, пятым — в пятый ну и так далее. Поехали. Лидерское звено Шонор, Оливин, Яминада. Поддержки: Ракауни, Саппен, Ричкатари. тактическое, — тут она помедлила немного, — Лецри, Асатани, Карати. По машинам! — Кэсэист не терпела задержек, поэтому Ени только успела глянуть на Акараса: спокойного и самоуверенного. Господи, как она оказывается скучала по этому виду. — Задание услышите в кабине. По машинам!

Самолёт, на котором должна была лететь Ени, занимал самый крайний слот к проходу. Услышав команду, она сразу устремилась к нему, притягивающему своим строгим серебряным профилем. Дрожь нетерпения почти колотила её, пока тихо урчащий подъёмник нёс её вверх, где яростный ветер чувствовался ещё сильнее. Оказаться в кабине было словно вернуться домой, даже запах казался родным. Но даже Ени не минул знакомый многим предполётный мандраж: как только она заняла место в кресле пилота, откуда не возьмись появились неприятные холодные мысли. Она же так долго не летала, даже на тренажерах, почти два месяца, сможет ли она сделать это? И о чём думает Кэсэист, вот так сразу выгнать их на поле? А на неё ещё и возложила такую ответственность… Больше всего сейчас Ени боялась подвести своих товарищей: ошибка лидера может дорого стоить всем лётчикам подразделения, даже и на простом учебном полёте.

Из передатчика раздался спокойный голос Синты:

— Третий — на месте.

Немного торопливый, но, тем не менее, чёткий голос Анджея поспешил добавить:

— Второй — на месте.

Всё ещё под гнётом мрачных мыслей Ени автоматически отозвалась:

— Первое подразделение готово.

Резкий голос инструктора заставил всех поёжиться:

— А остальные? Скоро там?

— Третий тактического поднимается, — Акарас звучал так по-деловому, что Ени ярко представила, как он проверяет все характеристики и данные, мимоходом сообщая о ситуации с готовностью. Вот, даже он и то ведёт себя профессионально! Ну, ладно, так нехорошо говорить, но… Шонор, соберись, соберись! Девушка похлопала себя ладонями по щекам. Ей же выезжать первой и взлетать тоже, и если она не возьмёт себя в руки, то какой она к чёрту пилот?

Айения положила ладони на панели управления, моментально активировавшаяся тактильная память успокоила её, перенеся в те моменты, когда она так же привычно готовилась к вылету. Одного сканирующего взгляда хватило, чтобы удостовериться в том, что все данные в норме. Хотя диспетчер всегда перед вылетом давал прогноз о состоянии погоды, она всё-таки запросила метеокарту с помощью своих часов, чтобы получить представление о небе, в которое ей предстояло подняться.

— Второй, третий, готовы? — теперь её голос звучал не менее хладнокровно, чем у Акараса.

— Да, всё в норме.

— В норме. В какой формации будем подниматься? — поинтересовался Анджей.

— Определимся в соответствии с заданием, — Ени сосредоточенно прикидывала как лучше использовать сложное переплетение воздушных потоков.

— Второе подразделение готово к взлёту, — отрапортовала Кстина.

— Третье готово, — эхом повторил Акарас.

— Хорошо. Слушаем задание! — почти все курсанты замерли в своих креслах, ожидая, какую гадость Кэсэист придумала в это раз. Но Ени спокойно ждала указаний, готовая внести свои наметки по поводу услышанного в передатчик. 'Ненормальные', по мнению многих, здания Юлии будили в ней чувство азарта, готовность принять вызов, и, видимо, у инструктора и студентки образовалось какое-то неозвученное взаимопонимание: Ени чувствовала, что Кэсэист, может быть, даже не осознанно, делает свои задания близкими к склонностям и желаниям Ени. Если и был кто-то, кого она считала в самолётах ещё большим маньяком, чем себя, это была её инструктор. — Ясно, что сегодня тренировочный полёт, просто проверим вашу совместимость. В образцовом порядке поднимитесь и займите указанные вам сектора. На всякий случай, сегодня вас будут контролировать закрепленные за каждым инструкторы. Шонор и Ракауни, не хмурьте физиономии, это не оскорбление вам лично, а требование регламента безопасности. Если всё пройдёт хорошо, может, я и расширю план тренировок. Вперёд.

Наиболее тщательно вчера Ени изучала именно порядок и технологию отдачи команд, основная обязанность лидера по координированию работы подразделения. Тем более, ещё и тонкость отношений с Кстиной… Это стимулировало приверженность к точнейшим формулировкам сильнее, чем что бы то не ыло.

— Лидерское отряд займёт сектор B, поддержки — сектор А, тактическое — С. Ориентировочное время взлёта — 9:37, периодичность — пять минут. Ориентация — круговая, на 117 градусов. Для первого подразделения формация 'К', 'крыло'. — Она могла бы порекомендовать типы формаций и другим подразделениям, также как и дать рекомендации по погодным условиям, но это выходило за пределы её полномочий и могло бы задеть и Кстину, и Акараса. 'И почему во главе обоих других подразделений стоят обладатели соревновательного комплекса? — про себя вздохнула она. — Готовность — тридцать секунд, Включая контакт с инструкторами — 50 секунд.

Чуть не забыла, что необходимо также перед полётом переговорить с диспетчером, технической потребности в этом не было, но психологически требовалось подготовиться к своему партнёрству ещё на земле. Активировалась диспетчерская линия.

— Привет, — это был не Джафар, про которого Айения точно знала, что он на каком-то задании за пределами Солнечной Системы. Несмотря на это девушка всё-таки немного расстроилась, хотя голос был приятным. — Меня зовут Энина, просто Энина. Я же с лидером говорю?

— Да, здравствуйте, это Айения Шонор, лидер подразделения.

— О, я о тебя много слышала. Теперь понятно, почему меня так неожиданно назначили твоим инструктором.

— Что вы имеете ввиду… — удивилась Ени, и внезапная догадка вспыхнула в ней. — Не говорите мне… Это ваш первый опыт инструктором?!

— Ага, — Энина явно наслаждалась ситуацией.

Кэсэист явно превзошла саму себя. Назначить лидеру подразделения на пробном полете инструктора-новичка! Ени почти скрежетала зубами, представляя, как её ненаглядная преподавательница посмеивается где-нибудь втихомолку.

— Но вы же пошли курс, да?

— Ну да… Но он был таким скучным…

— О-о-о, — Ени даже не нашлась, что ответить. А время поджимало. — Сейчас мне уже пора идти на взлёт. Думаю, я справлюсь, поэтому, пожалуйста, пользуйтесь управлением только если я не смогу управлять самолётом.

— Без проблем, — настроение у Энины было явно гораздо лучше, чем у Ени. 'Вот дай только вернуться, всё выскажу, не посмотрю на то, что инструктор… Так, всё ещё кипя от злости, она стронула машину и плавно поскользила по проходу. Она столько раз проезжала этот путь, что пальцы манипулировали маневратором почти без участия мозга.

— Синта, ты отвечаешь за мониторинг остальных отрядов. Анджей, на тебе слежении за внешними факторами.

— Есть.

— Есть.

Очевидно, они оба тоже вошли в состояние, когда сливаешься с самолётом и волновать может только предвкушение встречи с небом. Ени удовлетворённо кивнула головой и внутренне удивилась тому, как легко она может определять внутреннее состояние по голосу. Может быть, напряжение, неизменно присущее полетам, делало всех чувствительными к малейшим мелочам, поскольку даже от мелочей здесь зависит жизнь.

Вот она уже на начале стартового разгона. Небо все продолжало светлеть и было уже ясно, что сегодняшний день будет не таким вчера: солнце светило так также ярко, но у неба больше не было того прозрачно-голубого оттенка, она было словно припорошено пеплом. Как ни странно, Ени любила такие дни: рассеянный свет делал воздух каким-то особенно прозрачным.

Сектор В был на самом деле треугольником со сторонами пятьсот метров над лесом на высоте семьсот метров. Ени уже просчитала, что для того, чтобы занять своё место, ей надо будет сделать небольшой разворот справа, похожий маневр также следует повторить Анджею, а вот Синте лучше сделать заход с другой стороны. Но никаких указаний она делать не стала: во-первых, она доверяла способностям своих товарищей, и она сама отнюдь не застрахована от ошибок, во-вторых, это же тренировка и все вопросы лучше обсудить позже, выслушав все точки зрения.

Может быть, когда-нибудь она и смогла бы отточить все свои действия до автоматизма, но в это как-то не очень верилось: взлёт всегда требовал высочайшей концентрации, даже скорее психологической готовности, чем внимания. Нужно было приготовиться, что скоро единственное, что будет держать тебя в воздухе, это твоё умение. И в расчёте точки отрыва она теперь руководствовалась скорее интуицией, чем расчетами, хотя и проверяя себя постоянно. Вот, вот здесь машина накопит достаточно мощи, чтобы преодолеть притяжение…

Она еле вспомнила, что надо бы проследить за взлетающими дальше, так её захватило это ощущение. Именно это и было настоящим домом — она в кабине и в воздухе. Наверное, так же себя чувствовала бы полусухопутная рыба, вернувшись после долгого перерыва обратно в воду: конечно, на суше жить можно, но разве это жизнь?..

Анджей с точностью повторил вираж Ени и занял своё место за её правым крылом. А вот Синта неожиданно завис за пределами сектора. Девушка почти что спросила его в чём дело, но быстро поняла. Если он займёт своё место в формации, отряду поддержки необходимо будет сделать дополнительный маневр, чтобы попасть в сектор А; указания же о немедленном занятии секторов не было. Синта всегда немного, но превосходил её в тактике, или ей не хватало полиструктурного командного мышления? Но Ени не успела расстроиться, так как почти сразу же резко стартовала вверх Кстина, демонстрируя свой коронный приём — минимальный разгон. За ней также быстро последовали остальные члены её отряда. Акарас, а затем Лиюв и Лавендер поднялись словно по часам, почти неторопливо. Ени подумалось, что Кэсэист вряд ли будет менять расстановку по отрядам, её знание психологии (надо же, оно у неё есть!) попало прямо в точку.

Синта уже занял своё место и теперь девять самолётов, устремив носы в центр невидимого круга, используя умения своих пилотов для балансировки по максимуму, зависли в воздухе почти неподвижно.

— Начальная часть задания выполнена, — отчиталась Ени, упирая на два первых слов, хотя вряд ли инструктор их настолько недооценивала.

— А неплохо, — Ени вздрогнула, она почти уже забыла о сопровождающем её диспетчере. — Особенно третий номер твоего отряда. Кто это?

— Синта Яминада… — ошарашенно ответила девушка.

— Далеко пойдёт. Ну и ты тоже очень даже. Очень профессионально.

— Ага, как же, я не предвидела возможную помеху для поддерживающего, — горечь в голосе скрыть не удалось.

— Но ты ведь и ас тоже? Отсюда и некоторая узость концентрации, со временем способность видеть сразу всех придёт.

'Интересно, кто же она всё-таки такая? — подумалось Ени, и она уже собиралась задать вопрос, как резкий голос Кэсэист прервал их.

— Вторая стадия! Переходы в уровневые коридоры крест-накрест! Шонор, ты руководишь, — и отключалась. Ени заскрежетала зубами ещё сильнее, чем в прошлый раз. Нет, она, конечно, была польщена такой верой в свои способности, но всё же имеет пределы! Осуществлять переходы сразу в трёх плоскостях — уже нелёгкая задача, а тут сразу три отряда, да ещё без всяких указаний извне… Да она издевается!

Затянувшееся эфирное молчание было прервано Анджеем: — Айения… ты думаешь, мы справимся?

— А куда мы денемся? — то ли раздражение успешно замещало неуверенность и опа-сения в её голове, или практичность не позволяла сомневаться в приказах, которые долж-ны быть просто выполнены и всё, но Ени начала обдумывать ситуацию с деловым настро-ем. — Активируйте все планировочную визуализацию отряда. И включите авторежим.

Появившаяся картинка отразила позиции всех самолётов, а также все другие данные, включая и пунктирные очертания воздушных коридоров.

— Какие будут предложения? — Ени погрузилась в размышления и, не дожидаясь от-вета, стала излагать свои соображения. — Лучше будет, если мы заранее отрепетируем ал-горитм, сначала теоретически, потом в постепенно убыстряющемся ритме на практике…

— Использовать, по моему мнению, следует пять коридоров, — Ени мгновенно проана-лизировала предложение Синты и согласилась с ним: оптимальное сочетание безопасно-сти и компактности.

— Первоначальное расположение — формация "Е", — идея Акараса также была разум-ной: «лестничное» положение облегчило бы переходы по горизонтальной плоскости.

— Итак, — суммировала всё Ени, — первое подразделение — позиция два, второе — один, — визуализированные самолётики послушно перемещались на заданные уровни, — а третье — три. Схема такая: второе опускается на два коридора вниз и занимает коридор, противо-положный первому, первый поднимается на его место, второй занимает место первого. Расстояние по прямой между отрядами — двести пятьдесят. Предложения?

— Хмм, думаю, Кэсэист удовлетворит ещё больше, если один из отрядов будет раз-вернут в противоположную сторону, — высказался Сайлас.

— Хорошо, — согласилась Ени. — Это будем мы. Ещё что-нибудь? — тишина скрывала все возражения. — Тогда включайте тренировочный режим.

Уже на четвёртой попытке все манёвры были осуществлены безукоризненно. Не-смотря на лёгкий холодок в груди лидер дала отмашку к реальным действиям.

— Синта, ты справишься с мониторингом, опираясь только на данные приборов? — спросила Ени, когда они заняли свою позицию и из-за интервалов между подразделения-ми и направленности в противоположные стороны видели только небо да далеко внизу простирающуюся до горизонта поверхность земли. Синта Яминада был крайне хорошо воспитанным молодым человеком, поэтому не мог ответить на подобный вопрос презри-тельным фырканьем:

— Это не доставит мне никаких трудностей.

— Хорошо, — девушка почувствовала себя немного пристыженной, но спросить всё равно было необходимо. — Анджей?

— Чисто.

— Хорошо, — она зажмурилась на несколько секунд и выпрямилась в кресле. — Начи-наем.

Второе подразделение не могло показаться в поле их зрения даже краем крыла, но ей показалось, что она чувствовала вибрации, когда они пролетали совсем близко от них. Её внутренний таймер дал сигнал как раз в тот момент, когда Синта сообщил: "На месте". Ей не нужно было подавать сигнала, две другие машины последовали за ней как только её самолёт чуть сдвинулся с места как неразрывные части одного механизма. Девушка во-обще ощущала себя странно: как будто её стало сразу несколько, нет, скорее, как будто от её тела протянулись неосязаемые нити ко всем машинам отряда, она ощущала их волне-ние, нетерпение, напряжение как какую-то вибрацию. Одна из нитей натянулась как стру-на, как только они поднялись на два коридора верх и заняли назначенную позицию, как будто вошли в какой-то паз со щелчком, и этот щелчок стал сигналом для нити, которая связывала её с Карсом. Его подразделение, словно притягиваемое этим невидимым натя-жением двинулось и…

— Манёвр завершен, — спокойным голосом сообщил Синта то, что она и так уже знала. Ени прочистила горло и сказала:

— Перерыв тридцать секунд и повтор со ускорением на тридцать процентов.

Вскоре они могли выполнять эти отрепетированные перемещения со скоростью, приближенной к используемой в настоящих боях.

— Почему бы тебе не усложнить схему? Ввести нестабильный элемент? — неожиданно предложила молчавшая всё это время Энина. Если бы Ени могла на неё неодобрительно покоситься, она бы это сделала.

— Сейчас для меня является приоритетом отработка слаженности действий, дополни-тельные факторы не рекомендуется вводить на начальной тренировке.

— Ну, как хочешь, — по голосу инструктора не было понятно, как она к этому относит-ся, но её слова завертелись каруселью в глубине мозга девушки. Сначала она пыталась отогнать эту идею, гораздо больше, по её мнению, подходящую такой авантюристке как Кстина, но всё же… Она была лидером одних из лучших пилотов Империи и до этого не было сделано ни одной ошибки… почему бы и не попробовать в самом деле? Ведь есть же подстраховка… Сама не веря в то, что она это делает, Ени выждала подходящий по её мнению момент и как можно более членораздельно и в то же время быстро сказала:

— Подразделение поддержки увеличивает интервалы между собой и опускается на два коридора вниз, третий меняется местами с вторым лидерского подразделения.

Указание намеренно застало подразделение Кстины в процессе перестройки, Айения почувствовала, как нити задрожали, но Ракауни почти моментально изменила намеченный маршрут, выйдя на отрытое пространство, где они могли бы перегруппироваться. Анджей тем временем также покинул свою позицию, готовый к снижению. Кстина, очевидно, ре-шила не ждать завершения обмена и вдвоём с Калевом на заметном удалении друг от дру-га ушла вниз. Сайлас с Анджеем сближались очень осторожно, но почти на одной линии, что Ени подсознательно не очень нравилось, но свои замечания она с самого начала ре-шила держать при себе. Всё шло по плану, но сбивчивый голос Анджея просто своей ин-тонацией пробудил в ней тревогу:

— Айения… Там…

Но тревожные сигналы уже сигнализировали ей о том, что специфическое атмосфер-ное явление, — узконаправленный и краткий порыв ветра, зарождающийся в горах рядом с аэродромом, направлялся к ним. Даже с такой высоты было видно, как что-то приминало верхушки деревьев, как будто невидимое колесо катилось поверх леса. Подобное случа-лось достаточно редкое, Ени видела его всего лишь второй раз, да и оно не представляло никакой опасности для самолётов. Проблема был в том, что «Карлайлы», которые они сейчас пилотировали, из-за особенностей двигателя были устойчивы ко всем внешним воздействиям, кроме как при перемещении строго по вертикали. И сближающиеся само-лёты как раз находились на уровне тактического подразделения. Из-за порыва способного отбросить их хотя бы на пару десятков метров, они несомненно бы налетели на кого-нибудь.

У Ени пересохло во рту. Это была её ошибка, что она поручила маневр отвечающему за внешние факторы, хотя кто же мог предвидеть… Сейчас любой резкий манёвр мог от-клонить сближающиеся самолёты с намеченноё траектории и привести к столкновению, значит, что-то надо было делать ей… Заслонить их, развернув свою машину вертикально? Но пока она решала, что делать, тактическое подразделение начало осуществлять актив-ные действия. Фланговые самолёты с максимальным ускорением пронеслись по краям по-нимающегося Сайласа, увлекая его за собой вперёд, а воздушный поток от первого номера отнёс в сторону Анджея. Пальцы Айении в изумлении застыли на управляющих панелях и тут на них налетел порыв ветра.

Девушка его почти не ощутила физически, скорее восприняла через показатели дат-чиков, но позиции самолётов внизу, контроль над которыми не был таким строгим, не-много изменились.

— Состояние всех машин в норме, — Синта очевидно намеренено сообщил это по об-щей связи и Ени почувствовала, как все издали вздох облегчения.

— Пилотам — занять места в своих подразделениях, — немного хриплым голосом ско-мандовала Ени и включила личную связь на своих часах. — Карс…

— Не стоит благодарности, — в его голосе не было ни капли напряжения, как будто он вёл светский разговор на приёме.

— Да уж… Анджей, на всякий случай, проверь ещё раз состояние атмосферы в горах, с максимальной детализацией.

— На ближайшие полчаса ничего не должно проявиться.

— Прекрасно. Тогда, думаю, на сегодня мы закончим. Всем подразделениям опус-титься на одну плоскость и приготовиться к заходу на посадку: второй, третий, первый. Инструктор, есть возражения?

— Да нет, в принципе, — видимо, Кэсэист была действительно удовлетворена, ибо её голос был лишён львиной доли привычного ехидства.

— Хорошо, поехали.

Всё оставшееся время полёта усталость боролась в ней с адреналином, и, когда её самолёт последним занял своё место в слоте, Ени почувствовала себя совершенно вымо-танной. И когда она, еле заметно покачиваясь, спустилась с подъёмника почти прямиком в толпу, собравшуюся в начале ряда рядом с её машиной вокруг Кэсэист, то не смогла вы-полнить своё обещание высказать инструктору всё, что она о ней думает. Поэтому при-шлось ограничиться выразительным взглядом, который на Кэсэист, разумеется, ничуть не подействовал:

— Чего смотришь? Порыв я предвидеть не могла, кто же знал?

— А всё остальное?

— А? — у неё почти получилось изобразить невинность. Ени скрипнула зубами и вспомнила, что забыла попрощаться со своим диспетчером. Как невежливо и полное на-рушение регламента, впрочем, Энина тоже промолчала, хотя диспетчеры обычно тоже со-общают информацию о состоянии самолёта.

— А кто такая мой инструктор?

— Секрееет, — что ж, если Кэсэист хотела что-то скрыть, то Ени не хотела этого знать, убережёт от лишних проблем. Наконец, собрались все пилоты и Кэсэист должна была подвести итоги, чего ей почему-то делать не хотелось. Айения была уверена, что причи-ной этому был самодовольный, едва прикрытый индифферентным спокойствием вид Ака-раса, который выжидательно смотрел на инструктора, ожидая реализации своего обеща-ния. Но он явно недооценивал Кэсэист, та помолчала немного и заявила:

— Пока что все сохраняете назначенные позиции, но дальнейшая перегруппировка возможна. Результат сегодняшней тренировки можно считать удовлетворительным, учи-тывая непредвиденные обстоятельства. Инструкторская поддержка снимается. Я хочу, чтобы все чувствовали себя уверенно в работе между подразделениями, поэтому я поста-вила групповые тренировки два раза в неделю по четыре часа, думаю этого будет доста-точно, чтобы сдать атмосферный стандарт зимой. Фигуры пилотажа действительно не так важны, тем более не для асов, потому я добьюсь, чтобы сдача была групповой. Все сво-бодны.

— Уффф, — Ени пришлось почти прислониться к Синте, её измотанность давала о себе знать. — Никогда не думала, что это будет так тяжело.

— Ничего, ты справилась, — бодренько сказала пошедшая к ним Лавендер, но было видно, что оживлённость прикрывала стресс.

— Ага, как же… Вот как вы так оперативно справились с ситуацией, я понять не могу?

— Я сама не знаю, — почему-то мрачно ответила Лав. — Он очень быстро сказал обойти на максимальной скорости нижний самолёт, а я ещё даже не поняла, что к нам ветер идёт. И глазом не успела моргнуть, а уже лечу впереди Сайласа. И тут-то нас и тряхнуло.

— Автоматическая реакция — результат очень долгой отработки манёвров, — кивнул Синта. — Очень хорошо.

— Ага, я до сих пор в шоке. И никак могу понять, как это Лецри всё это быстро сооб-разил?

— Всего лишь просчитывание комбинации, — голос проходившего мимо Карса казался спокойным, но Ени уловила опасные нотки.

— Не захваливайте его слишком сильно, а то он может опять испортиться, — все при-сутствующие согласно кивнули, а услышал ли её Акарас, её не волновало. — Сайлас, Анд-жей, вы как?

Ричкатари был поглощен поисками сигарет и лишь что-то махнул рукой, а Оливин, бессознательно ероша волосы, разглядывал землю под ногами:

— Я был лучшего мнения о своей нервной системе, особенно учитывая, что в буду-щем будут возникать ситуации и похуже. Но, в принципе, ничего.

— Ребята, простите меня, пожалуйста, — Ени сама сознавала, что в извинении не было смыла, но удержаться не могла. Закуривший наконец Сайлас воззрился на неё:

— За что? Это просто наше обычное невезение, как всегда. Если бы нашим лидером был кто-нибудь другой, не такой острожный, — почти незаметный взгляд на Кстину, — всё могло кончиться гораздо хуже.

Ракауни хмыкнула, но высказалась совершенно по другому поводу:

— Если честно, индивидуальные действия я всегда предпочитала командным, но не-обходимость этого отрицать не могу. А летать посредственно я не могу в любом виде. По-этому — покажем всем, что второй курс круче всех!

Общие возгласы поддержки нарушили равномерное гудение ветра.

— Главное, пережить то, что заготовила нам Кэсэист, — тихо сказала Ени, когда она под руку с Акарасом и Синтой направилась к центральной диспетчерской. И тут ей в спи-ну долетело ехидное сообщение:

— Шонор, а ты будешь проходить одиночный курс пилотирования высокой сложно-сти. Кровь из носу, но чтоб пятьдесят часов в месяц было!

— Эй, а я?! — сразу раздался возмущённый голос Кстины, ещё до того как Ени успела осознать услышанное.

— Сначала нормальной координации научись, — обрубила Ракауни инструктор. — Ду-маешь, я не знаю, что ты в конце каждого полёта чёрт знает где оказываешься?

Во время возмущенного ответа Кстины Ени успела прикинуть свою нагрузку: учёба, тренировка к оборочным тестам, теперь ещё и это…

— А когда я по-вашему спать буду, а?! — почти проревела она, обернувшись назад.

— А ты думала, легко быть лидером? — Юлия почти издевательски расхохоталась. — Курс уже в твоём передатчике.

Быстрый стук каблуков по покрытию дал понять, что обсуждать больше нечего. Про-ходя мимо диспетчерской, Ени ещё раз подумала о личности своего недолгого инструкто-ра. Энина… Хм… Слишком всё просто для столь таинственного поведения Кэсэист. Ну ладно…

Почти все они, включая всё ещё дующуюся Кстину, решили вернуться в Академию через лес. Тяжко вздыхая, Айения открыла свой передатчик, в который тут же с любопыт-ством заглянула Лавендер.

— Точно, вот он, — в тоне Ени странно смешивались отвращение и мрачное удовлетво-рение.

— Кажется, она написала его сама, — взгляд Синты проскользнул по описаниям фигур и заданий. — Она действительно считает, что в тебя следует вкладывать время и силы.

— Странно, но меня почему-то это не сильно радует…

— Что, самолётную маньячку отпугивает объём работы? — усмехнулся Карс. Ени по-косилась на него:

— Просто я сомневаюсь в том, что мне хватит душевных сил. Разные личности своим идиотским поведением и нерешительностью высасывают из меня их как насосом.

Акарас мгновенно замолчал, Лавендер с любопытством посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Ени. Поняв, что ничего от подруги не добиться, девушка вздохнула:

— Синта, пошли побыстрее, что ли.

Модой человек без вопросов предложил ей свою руку и через десять секунд они уже затерялись между деревьев. Айения могла поклясться, что слышала, как нервно сглатыва-ет Карс. Она вздохнула и успокаивающе сжала его ладонь.

— Ты как, нормально? Я имею в виду после вчерашнего, — уточнила она, вспомнив, что этот вопрос в данных обстоятельствах можно интерпретировать в бесконечном разно-образии.

— А? Да…

— Как-то я не ожидала… — немножко ехидно начала Ени.

— В общем, у меня некоторая невосприимчивость, хм.

— Я бы сказала, что наоборот, слишком сильная восприимчивость. Ну ладно. Карс, что ты имел в виду, когда ты сказал, что боишься потерять их обеих?

Парень вздрогнул и нервно оглянулся по сторонам: к счастью, все их однокурсники были вне пределов слышимости. На некоторое время он погрузился в размышления.

— Они, что, нравятся тебе одинаково?

Акарас резко взмахнул руками, включая ту, в которой держал ладонь Айении.

— Нет, не так! Я имел в виду… в том же смысле я боюсь потерять и тебя.

— А? — Ени уже совсем перестал что-либо понимать. Акарас остановился и повернул-ся к ней, лицо его было до крайности серьёзным.

— Я же понимаю, в какой ситуации ты оказалась: любое решение повлияет на всех ос-тальных. И я знаю, как для тебя важна их дружба. И если что-то случится с отношениями между Сакаят и Элруд… они были друзьями всегда, чтобы я не сделал, рана будет на-столько сильной, что ничего не получится, ни между нами, ни между ними…

Кажется, Ени начала понимать. Она пристально поглядела ему в глаза и внушитель-но произнесла:

— Карс, ты слишком много думаешь. Неужели ты считаешь, что способен разорвать связь между Оро и Хэл? Никакой парень, пусть даже такой смазливый красавчик как ты, не способен повлиять на их дружбу. Они уже помирились, если хочешь знать. И насчёт меня тоже можешь не волноваться, они уже даже передо мной извинились. Ты им обеим очень нравишься, но это не значит, что они тут войну из-за тебя развяжут.

— Но если… — он запнулся, — если… я кого-то выберу… то с другой…

— Конечно, я не могу гарантировать, что Оро не сотрёт тебя в порошок, а Хэл не ста-нет твоим кровным врагом, но, по-моему, это маловероятно. Их гордость, конечно, будет задета, но вряд ли они зациклятся на этом навечно.

Она внимательно наблюдала за тем, как постепенно светлело его лицо.

— Хорошо, — еле слышно, словно самому себе, прошептал он. Ени потянула его даль-ше по дорожке, весело размахивая руками взад-вперед.

— Положительный результат в том, что теперь мы точно знаем, что какая-то из них тебе точно нравится. Вопрос — какая?

Акарас испуганно вздрогнул.

— Я… я не могу пока сказать, действительно…

Ени кивнула, пока что было вполне достаточно.

— Но ты ведь примешь решение, верно? — могло показаться, что её тон стал угро-жающим.

— Да, — Акарас с такой силой кивнул, как будто только сейчас приобрёл твёрдую ре-шимость. — Как только всё обдумаю…

— Ты, это, главное, не слишком долго…

— Не беспокойся, мне только надо кое в чём удостовериться, — полуулыбка появилась у него на губах и Ени впервые по-настоящему стало любопытно: кто же ему на самом деле нравится? Не то, чтобы её интересовал сам результат, к любому варианту она бы отне-слась одинаково, но ей было интересно: кто же завладеет сердцем её друга? Ладно, без па-тетики: с кем он будет встречаться? Пока что ни один исход не виделся по-настоящему реальным. Что ж, поживём-увидим.

Ени отвлеклась от своих мыслей и потихоньку взглянула на парня. Очевидно Акарас находился под впечатлением только что произошедшего разговора, который существенно изменил его самочувствие к лучшему. Впервые за очень долгое время Ени увидела на его лице улыбку, легчайшую, почти незаметную, но тем не менее настоящую, а не те полные превосходства ухмылки, которыми он награждал всех других, укрепляя свой имидж высо-комерного засранца.

Девушка невольно ощутила некоторую гордость: ведь это она первая разбудила в парне нормальные чувства, и посмотрите каким он стал. Но пришло время для следующе-го этапа и теперь другая девушка должна будет преобразить Акараса. Кто бы мог поду-мать, что это окажется одна из её подруг?

— Да уж, решай быстрей, а то так и молодость пройдёт, — проворчала она почти сама себе. — Но если не можешь так сразу, лучше подумай поосновательней, в этом деле нельзя торопиться…

Акарас изогнул бровь:

— Это было совет, я так понимаю? Но я не понял в чём он заключается?

— Э-э-э, — Ени поняла, что сама безнадёжно запуталась. — В общем, тебе, конечно, луч-ше поторопиться, как мы все тут не померли от нервного истощения, но поскольку вопрос сложный, лучше потратить время на его всестороннее обдумывание…

Акарас неожиданно рассмеялся.

— Я понял, — и он сжал ладонь Айении в своей, — что ты за меня переживаешь. Я бы на твоём месте делал бы то же самое. Могу сказать лишь, что… — и он остановился на мгно-вение и посмотрел ей в глаза, — может быть, я приму не самое правильно решение, но я приму единственное.

Ени против своей воли почувствовала себя под большим впечатлением от только что сказанного. Глубоко в душе она до сих пор чувствовала некоторое превосходство над Акарасом в плане опыта в межличностных отношениях (хотя с какой стати, спрашивает-ся?), поэтому постаралась скрыть это под насмешливыми словами:

— Карс, тебе не меня впечатлять надо, а кого-то из них двоих… — но тут чувство спра-ведливости заставило её немедленно загладить свою вину. — Знаешь, если мне бы даже полгода назад сказали, что ты будешь встречаться с моей подругой, я была бы против. Но сейчас я думаю, что ты не просто способен на нормальные отношения, но и то, что тебе можно доверить дорогих мне людей. Ты здорово вырос, Лецри.

— И, кому, ты думаешь, я обязан этим? — Акарас приобнял её за плечи и нагнулся, приблизив своё улыбающееся лицо к её. Его шёпот прошелестел рядом с её ухом как ве-терок по опадающим листьям. — Спасибо тебе.

— Не за что! — Айения так широко улыбнулась в ответ, что зажмурила глаза. Так, на-слаждаясь моментом полного взаимопонимания, они медленно шли по лесу, ловя проле-тающие мимо редкие листья.

Из-за радуги, устроенной у самого входа, Академия потеряла часть своей величест-венности, как казалось Ени, когда они вышли из леса в долину, где находилась их альма-матер. "Будем надеяться, это одногодичный эксперимент, наверняка предложенный Ксан-дром или Кэсэист, с которым по пьяни согласилась декан. Хотя некоторым нравится…" Лавендер, Калев и Синта совершали ботаническую экскурсию по секторам под подробные комментарии последнего. Впрочем, Лав, казалось, слушала вполуха, выглядывая растения посимпатичнее и собирая их в букет, не забывая каждый раз поинтересоваться у Синты не укусит ли её вот этот вот цветок.

Когда они с Акарасом подошли ближе, Лав замахала им букетом.

— Что это у неё за веник в руке? — поинтересовался Акарас.

— Только попробуй сказать это при ней вслух, она тебя прибьёт. А я добавлю, — про-шипела в ответ Ени. Акарас возвел глаза к небу, но ничего не сказал, когда группа "экс-курсантов-ботаников" приблизилась к ним вплотную. Лав отделила от объёмистого ве-ни… тьфу, букета красивое высокое растение с сочными гладкими зелёными листьями и красивыми цветками необычной формы серебристого цвета, свисающими с длинного стебля.

— Это тебе, ты у меня именно с ним ассоциируешься.

Ени с благодарностью приняла подарок и вопросительно взглянула на Синту.

— Это колокольчик. Очень давно известный цветок. Символизирует жизненную силу и вместе с тем хрупкость, поскольку расцветает очень рано весной.

— Видишь, как я правильно угадала?

— Хрупкость, ха… — в сторону буркнул Акарас и получил удар под рёбра.

— Как насчёт того, чтобы отметить начало второго курса где-нибудь в городе? — спро-сил подошедший Сайлас. — Там, — кивок в сторону остальной группы, — все согласны.

И здесь никто не возражал. Обсуждая подходящее место, все направились к входу в Академию и тут Ени, которая считала, что все треволнения на сегодняшний день закончи-лись, ожидал большоой сюрприз. Конечно, как она могла об этом забыть: Академия, нача-ло учебного года, значит, преподаватели, как же иначе… Но вид Энзеллера Авито на сту-пеньках лестницы поразил её как гром среди ясного неба. Судя по тому, как он замер, он тоже её заметил.

Акарас, в кои-то веки не выступающий как один из субъектов напряженных лично-стных взаимоотношений, среагировал достаточно быстро и воспользовался возможностью показать себя надёжным другом. Почувствовав, как мгновенно застыла Ени, и увидев Авито, он мгновенно сложил два и два, аккуратно снял руку с плеча девушки (не то чтобы она заметила это), и умело отгораживая однокурсников от подозрительного выражения лица Айении, начал подгонять их вперёд.

— А как же Ени? — попыталась обернуться Лавендер.

— Ей ещё нужно переговорить с Кэсэист, — отрезал Акарас, — потом она нас догонит.

"Что маловероятно", — добавил он про себя, проходя мимо преподавателя. Выраже-ние лица Авито вызывало подозрения. — "Что-то здесь происходит. Ладно, выясню потом". И с приятным осознанием выполненного дружеского долга Карс отправился на коллек-тивную вечеринку курса.

Если Ени и заметила, что Карс куда-то делся, то отметила это разве что краем под-сознания. За каникулы она много раз проигрывала варианты встречи с Авито впервые по-сле того памятного вечера, но ни разу не могла продвинуться дальше простого приветст-вия во многом из-за того, что не могла предсказать его реакцию. Но сейчас дело было в другом: когда она представляла их будущую встречу, то думала, что будет ощущать рас-терянность, неловкость, может, даже ярость… но в реальности её первой реакцией было… восхищение. Надо же, она и забыла, как он красив. На первые несколько секунд все мысли вылетели у неё из головы, она была ошеломлена тем, что снова увидела его вживую и вблизи. Все эти вопросы, которые она хотела ему задать, все претензии, которые она со-биралась ему высказать… померкли пред этими тёмно-золотыми волосами, перекликаю-щимися цветом с отчаянно прекрасными глазами, ооо… и этот соблазнительнейший загар, интересно, где он его получил… Сейчас Авито был не в своём обычном костюме, а в ру-башке с достаточно открытым воротом и короткими рукавами, которая предоставляла воз-можность насладиться этим загаром по полной программе и, кроме того, отлично смотре-лась на его худощавой фигуре, и эти тончайшие черты лица, которым напряжённое, почти болезненное выражение добавляло ещё больше выразительности… Так, стоп. Напряжён-но-болезненное? И тут Ени вернулась к реальности. К реальности, в которой она не могла даже наслаждаться видом любимого человека, поскольку его почти испуганные глаза не отрываясь смотрели на неё.

Ени прерывисто вздохнула и её лицо практически отразило выражение Энзеллера: боль, смешанная с обреченностью. Она глубоко вздохнула ещё раз и двинулась ему на-встречу. Каждый шаг, казалось, увеличивал тяжесть на её плечах и добавлял по холодно-му камню в груди. Теперь, когда их отношения прояснились, она бы предпочла держаться от него подальше, как и намеревалась весь прошлый год, ожидая, пока эти чувства не утихнут. Но теперь к его статусу преподавателя добавился ещё и факт родства. Откровен-но говоря, Айения сейчас, вместо того чтобы приближаться к всё ещё неподвижному Ави-то, охотнее сбежала куда-нибудь на край света. Но кое-какие обстоятельства оставаться невыясненными не могли, как носитель фамилии Шонор она не могла проигнорировать существование своего единственного родственника. Как бы она обрадовалась тому, что не является единственной в роду ещё год назад… А сейчас при одной мысли, что он её дядя, ей становится трудно дышать. Девушка криво ухмыльнулась и подняла глаза на стоящего на две ступеньки выше её мужчину:

— Здравствуйте, профессор Авито.

Мужчина словно пытался прожечь её своим взглядом, пытаясь распознать в её лице испытываемые ею чувства.

— Айения… — еле слышно слетело с его губ.

Это был запрещённый удар: называть её по имени. Ени покачнулась и еле удержа-лась на ступеньке; как будто прорвало плотину и её накрыло с головой теми эмоциями, которые владели ею с момента его признания: отчаяние, раздражение, злоба на то, что он не сказал раньше, что скрывал всё это время, что он её дядя, но всё это лишь прикрывало главную причину: она была в ярости и отчаянии из-за того, что он её не любит. Несмотря на это она будет вынуждена видеться с ним постоянно, контактировать с ним, общаться. Она никогда не сможет сбежать от этого. Осознание этого лишило её последнего прикры-тия и все эмоции выплеснулись наружу: Энзеллер внезапно увидел столько неприкрытой боли в её глазах, что почти сделал шаг назад. Он искал подходящее обращение, но так и не нашёл.

— Я хотел… — начал его запинающийся голос и быстро поправился, — я должен всё объяснить…

— Зачем7 — даже для неё самой голос Айении звучал очень сухо. — По-моему, Вы и так всё мне сказали тогда. Или какие-нибудь ещё неожиданные открытия?

— Я должен объяснить причины…

И тут Ени поняла, что не может. Что не в состоянии разговаривать с ним по душам, выслушивать его, общаться с ним. Во всяком случае, не сейчас. Если она немедленно не уйдёт, то вся эта лавина прорвётся наружу и…

— Простите, но у меня нет времени, мне нужно спешить.

— Я понимаю, но это действительно…

— Извините, — пробормотала Ени и начала обходить его.

— Выслушайте меня! — Энзеллер резко обернулся и схватил её за руку. Девушку как будто прошило молнией, она так резко выдернула руку, что края рукава оставили следы на его ладони. Её блестящие от слёз глаза заставили Авито окаменеть и он не двинулся ни на сантиметр, пока она взбегала по лестнице.

К счастью, в холле было пусто и никто не видел, как она, задыхаясь, подбежала к свободно программируемому порталу и выбрала практически первое попавшееся место. Куда угодно, лишь бы подальше… Через пару секунд она оказалась недалеко от поляны для медитации, пробежала немного в сторону от еле заметной тропки и рухнула на колени. Она не знала, рыдала ли она в голос или это был беззвучный плач, но пришла в себя она лежащей на траве лицом вниз. Продолжая всхлипывать, она попыталась привести свои мысли в порядок. Получалось плохо. Причиной её страданий были сами страдания. Разу-мом она понимала, что поступила неприлично, просто отвратительно, совершенно недос-тойно Шоноров, но ничего не могла поделать: боль, разрывающая её сердце, была подав-ляюще сильна.

Сигнал часов сообщил, что с ней хочет связаться Акарас. Девушка перевернулась на спину и включила голосовой канал.

— Айя, ты где? Почему не включаешь экран? — стал допытываться его встревоженный голос.

— Карс, — хрипло прошептала она, — я сейчас не могу пойти на встречу. Не в таком ви-де.

Он помолчал немного.

— Отправляйся с ближайшего портала ко мне домой. Я буду там через пять минут.

Айения глубоко вздохнула и с трудом поднялась на ноги. На эту миниатюрную по-лянку она прибежала в мгновение ока, а путь назад к порталу показался почти бесконеч-ным. У двери в квартиру Лецри силы почти оставили её и она прислонилась к стене, ожи-дая хозяина. Вскоре послышался шум бегущих по лестнице ног и через секунду застыв-ший Акарас взирал на почти растерзанное рыданиями лицо Айении.

— Видишь, — она даже попыталась слабо улыбнуться. Парень нахмурился и, взяв её за руку, завёл в квартиру. Ени была усажена на высокий стул в кухне, в руках у неё появи-лась чашка с успокаивающим напитком. Пока она, то и дело стукаясь зубами о стекло, пи-ла прохладную обволакивающую жидкость, Акарас что-то деловито распаковывал на ку-хонном столе. Аккуратно накладывая повязку ей на глаза, он пояснил:

— Это для снятия покраснения и припухлостей.

Наступившая прохладная темнота заставила Ени осознать, что неяркий солнечный свет действительно резал ей глаза. Что-что, а зрение ей действительно нужно было беречь.

— Айя… он что-нибудь сделал? — Акарас задал вопрос нерешительным и встревожен-ным голосом. Это было настолько неожиданно, что Ени почти рассмеялась. Сделал? Толь-ко разве что просто существовал…

— Нет, ничего. Он ничего такого сделал… — "А если и хотел, то я ему не дала".

— Айя, ты можешь мне рассказать, что происходит? У вас с Авито какие непонятные взаимоотношения, я никак не могу разобраться в его поведении, а теперь ещё и в твоем…

— Карс, он мой дядя, — безжизненным тоном ответила девушка. Лецри не знал, что его больше поразило: эта новость или то как бессильно опустились плечи его подруги. — Ма-мин брат. Больше ничего.

— Ого, — только и смог он выговорить и тут увидел как из-под повязки побежали ру-чейки. Акарас подскочил со своего места и сжал ладони девушки в своих. — Айя, но ведь это почти ничего не меняет! Что с того, что он твой родственник, вы же никогда не виде-лись и у таких отношений есть шанс…

— Ты не понимаешь! — крик Айении был наполнен такой болью, что Акарасу показа-лось, что его хлестнули бичом. — Всё его необычное поведение, необычное отношение ко мне, всё это из-за того, что мы родственники. Он не любит меня!

Единственное, что мог сделать Акарас в такой ситуации, так это обнять её покрепче и попытаться смягчить содрогания, пробегающие по её телу. Прижатая к груди своего друга, Ени решила, что это последний раз, когда она отдаётся отчаянию. Если она не смо-жет стать сильнее, то единственное, что ей остаётся — это покинуть Друин немедленно. Когда она наконец успокоилась, то осторожно высвободилась из рук Акараса.

— Думаю, что я всё-таки не смогу пойти на вечеринку.

— Если хочешь, можешь отлежаться у меня.

Ени помотала головой.

— Я уже пришла в себя. Да и дома никого нет, скорей всего.

Она стянула повязку и немедленно увидела встревоженные глаза Акараса.

— Не беспокойся, — Ени успокаивающе похлопала его руке. — Я справлюсь, я же силь-ная.

— Я не сомневаюсь, — не стал спорить Лецри и опустился на табуретку, провожая её взглядом. — Но если что, ты же знаешь куда прийти.

Ени обернулась уже у самой двери:

— Взаимно. Думаю, что в скором времени тебе тоже кто-нибудь понадобиться в этом смысле.

— Не напоминай, а…

Последний означало последний. Больше она не сделает ничего, что могло бы вызвать подозрения у Авито. Ничего, что бы показало, что видит его как-то иначе, чем новоприоб-ретенного родственника. Да, всё-таки надо будет выяснить его статус, это её обязанность как члена рода Шоноров. Носит ли он родовую фамилию или просто кровный родствен-ник? И почему никто не знал о его личности? Знала ли об этом Императрица? Тут Ени вскочила с кровати, на которой сидела: ей вспомнились некоторые подозрительные слова Императрицы. Как она сказала в конце их первой встречи? "Если ты будешь стараться и иди вперёд несмотря ни на что, то, возможно, узнаешь, что ты не так одинока, как тебе кажется". Значит, она знала! Знала, что Ени не последняя в роду! Но тогда почему она ей ничего не сказала? Потому что Авито её об этом попросил? В первый раз Ени по-настоящему заинтересовала причина такой скрытности. Почему он столько лет держал своё родство с Шонорами в секрете? И вся эта таинственность вокруг его личности… Сей-час Ени очень хотелось переговорить с императрицей, но это было вряд ли возможно.

Во всяком случае, Авито собрался ей всё рассказать, так что она его просто выслу-шает. Соберёт всю свою волю в кулак и выслушает. В конце концов, то, что она влюби-лась не в того, кого следует, это её личное несчастье, никого другого не затрагивающее.

Как по заказу первым занятием следующего утра стояла МВД. Айения морально го-товилась к нему как к тяжелейшему бою. Бою с самой собой. Надевая форму, она пред-ставляла её себе как тяжелейшую броню, сковывающую её и не дающую ничему про-рваться наружу. Допивающая перед выходом чай в коридоре Оролен проводила её удив-лённым взглядом, инстинктивно почувствовав, что что-то не так.

Каждый шаг по направлению к университету придавливал её свинцовой решимостью. Небо, сменившее цвет с прозрачно-серого на тёмный, вполне отвечало её настроению. Первые капли дождя упали на ступеньки крыльца, по которому она поднималась, и каби-нет, в котором должны были проводиться занятия, оказался погруженным в сумерки.

— Какой сумрачный дождь, — тихо сказала Лав, глядя в окно. Ени проигнорировала обеспокоенный взгляд Акараса и села на своё место. Настоящая схватка начнётся уже со-всем скоро. И если она её проиграет, то должна будет покинуть Друин и отказаться от сво-ей фамилии. Шонорам не нужны слабачки, не способные справиться со своими чувствами. Вот пошли последние секунды и она вся внутренне напряглась: Авито никогда не опазды-вал… но не в этот раз. Когда её нервы уже почти разрывались от напряжения, дверь нако-нец медленно открылась и вошёл он. Игнорируя приветствия студентов, преподаватель странной шаркающей походкой дошёл до своего места и бросил передатчик на стол. Изумлённые студенты не знали как реагировать на поведение профессора, который всегда представлялся образцом собранности. А он, всё так же не обращая на них внимания, про-должал смотреть в окно, по которому бежали жирные струи дождя. Ени уже и забыла про всю свою предполагаемую «схватку», так она была ошарашена. В конце концов, кого она обманывала? Ему достаточно было просто появиться в её поле зрения, чтобы все эти глу-пые соображения вылетели у неё из головы. Достаточно было увидеть его профиль, с от-сутствующим видом наблюдающий за дождём, эти бессильно опущенные плечи, чтобы её сердце сжалось и одно его присутствие вытеснило всё остальное.

Наконец, Авито глубоко вздохнул и повернулся к ним. Ени почти ахнула: где-то она недавно видела такую же безжизненную маску… Да, точно, это была Оролен на вокзале в день приезда, прикрывающая ей своё смятение. Что же скрывал Авито?

Как по заказу первым занятием следующего утра стояла МВД. Айения морально готовилась к нему как к тяжелейшему бою. Бою с самой собой. Надевая форму, она представляла её себе как тяжелейшую броню, сковывающую её и не дающую ничему про-рваться наружу. Допивающая перед выходом чай в коридоре Оролен проводила её удив-лённым взглядом, инстинктивно почувствовав, что что-то с её подругой не так.

Каждый шаг по направлению к университету придавливал её свинцовой решимостью. Небо, сменившее цвет с прозрачно-серого на тёмный, вполне отвечало её настроению. Первые капли дождя упали на ступеньки крыльца, по которому она поднималась, и каби-нет, в котором должны были проводиться занятия, оказался погруженным в сумерки.

— Какой сумрачный дождь, — тихо сказала Лав, глядя в окно. Ени проигнорировала обеспокоенный взгляд Акараса и села на своё место. Настоящая схватка начнётся уже со-всем скоро. И если она её проиграет, то должна будет покинуть Друин и отказаться от сво-ей фамилии. Шонорам не нужны слабачки, не способные справиться со своими чувствами. Вот пошли последние секунды и она вся внутренне напряглась: Авито никогда не опазды-вал… но не в этот раз. Когда её нервы уже почти разрывались от напряжения, дверь нако-нец медленно открылась и вошёл он. Игнорируя приветствия студентов, преподаватель странной шаркающей походкой дошёл до своего места и бросил передатчик на стол. Изумлённые студенты не знали, как реагировать на поведение профессора, который все-гда представлялся образцом собранности. А он, всё так же не обращая на них внимания, продолжал смотреть в окно, по которому бежали жирные струи дождя. Ени уже и забыла про всю свою предполагаемую «схватку», так она была ошарашена. В конце концов, кого она обманывала? Ему достаточно было просто появиться в её поле зрения, чтобы все эти глупые соображения вылетели у неё из головы. Достаточно было увидеть его профиль, с отсутствующим видом наблюдающий за дождём, эти бессильно опущенные плечи, чтобы её сердце сжалось и одно его присутствие вытеснило всё остальное.

Наконец, Авито глубоко вздохнул и повернулся к ним. Ени почти ахнула: где-то она недавно видела такую же безжизненную маску… Да, точно, это была Оролен на вокзале в день приезда, прикрывающая ей своё смятение. Что же скрывал Авито?

— Второй год обучения по курсу межцивилизационной военной дипломатии — это не просто очередная ступень, это переход на качественно новый уровень… — механичность и сухость его голоса поразила всех студентов. Айении казалось, что её кожу продирают на-ждаком. — Из субъекта наблюдающего и анализирующего предложенный материал Вы превращаетесь в субъекта размышляющего и прогнозирующего. К концу года я ожидаю от Вас творческую работу, подтверждающую Ваше превращение.

Он тяжело опустился в кресло, и его лицо с прикрытыми глазами уже не производи-ло такого ужасного впечатления. Студенты стали вслушиваться в смысл слов, безжизнен-ная интонация которых стала казаться простой монотонностью. К шуму дождя за окном прибавилось лёгкое пощёлкивание, означающее, что они начали делать заметки в своих передатчиках.

— На данный момент говорить о предполагаемых темах работ пока рано, первые не-сколько занятий будут посвящены ориентированию в новом для Вас пространстве, затем я распишу график, по которому Вы будете периодически выступать, оповещая нас о про-межуточных результатах Ваших исследований. Прежде всего, зайдите в сектор библиоте-ки, выделенный под наш предмет, и откройте список ссылок под названием «работы-образцы». Там содержатся названия работ студентов предыдущих лет обучения. Не все они безусловно хороши как с технической, так и с формальной точек зрения, но тем не менее, все они являются выдающимися работами. Вашим первым заданием будет как раз ознакомиться с ними и написать сравнительное эссе в свободной форме. Хочу Вас предос-теречь от ориентирования на них: главным достоинством любой работы является ориги-нальность автора и за нестандартный подход можно простить многие недочёты…

К концу занятия весь курс решил: всё-таки Авито обладал выдающимся преподава-тельским талантом. Несмотря на очевидные для всех присутствующих проблемы с само-чувствием, депрессией (предлагаемые варианты разнились), он смог заставить студентов внимательно внимать ему, даже повествуя о методических деталях. Но Ени хорошо знала на собственном опыте и опыте подруг, что личные переживания, достигая определенного накала, выключают человека и он начинает действовать как автомат, в совершенстве вы-полняющий свои функции, поэтому она всё занятие просидела, не сводя с Авито взгляда, наполненного ужасом. И поэтому в отличие от всех остальных видела, что он ни разу не поднял глаз и даже не шевельнулся, непрерывно рассказывая о планах на текущий учеб-ный год.

Дождь стих к концу занятия. Солнце ещё не проглянуло из-за туч, но плотная завеса струй поредела и в кабинете стало посветлее. Спешащие на следующие занятие студенты, оживленно переговариваясь, быстро освобождали помещение. Только Ени всё ещё не мог-ла подняться со своего места, прикованная взглядом к Авито. Ни разу не пошевельнув-шийся за всё время, он повернул голову, провожая взглядом уходящих, а затем выпрямил-ся и встал, глядя прямо на девушку. Захваченная врасплох, она и не подумала отвести гла-за. Продолжая смотреть на неё, преподаватель обошёл свой стол и направился к ней. Айе-ния чувствовала себя как кролик перед удавом, неспособная что-нибудь предпринять и даже подумать, чуть ли не со страхом ожидая его приближения. Она и не заметила, когда он прервал их зрительный контакт, пройдя чуть дальше её стола и остановившись. У неё не хватило духу, чтобы повернуться, поэтому она с напряжением ждала продолжения. Ждать долго не пришлось.

— Я просто хотел принести Вам свои извинения, — сгустившуюся тишину пустого по-мещения прорезал его голос, — за все возможные неприятности, которые я Вам причинил. Всё это лишь результат моей ошибки. И хочу Вас уверить — больше я не доставлю Вам никаких проблем. — Звук его голоса резал Ени уши, но она не могла понять, действительно ли он стал надтреснутым и горьким или так его исказило её восприятие. — Если хотите, можете забыть всё, что я Вам сказал. Теперь это уже не важно.

Ещё долго после того, как Авито, не дожидаясь её реакции, покинул кабинет, Ени не могла пошевелиться. Что-что, а в одном её дяде не откажешь: он всегда в пух и прах раз-бивал её планы; стоило ей только настроиться на что-то, как он своим непредсказуемым поведением выбивал у неё почву из под ног. Вот и сейчас, когда она твёрдо решила за-быть обо всём и подавить свои эмоции, он вдруг декларирует то же самое! Вчера, когда Акарас её обнимал, она пообещала себе, что больше не будет рыдать, и намеревалась это обещание сдержать, да и шок не давал ей выдавить и слезинки, — она просто откинула го-лову назад и расхохоталась в голос. Ени не могла сказать, к лучшему или к худшему было случившееся только что: Авито просто таки подавлял её мыслительные способности, но по крайней мере, это сократило её возможности для колебаний. Теперь ей и правда оста-валось только постараться его забыть.

Как ни странно, не думать о нём было достаточно легко, правда, этому очень способ-ствовали внешние обстоятельства. Обычно во времена тяжких раздумий Айения пыталась постоянно занимать себя различными делами, чтобы не иметь времени для мрачных мыс-лей. Сейчас ей не понадобилось для этого дополнительных усилий. Хотя и в прошлом го-ду жизнь и учёба казались ей очень насыщенными, но только теперь она поняла, что такое по-настоящему плотный график.

Первое место, разумеется, занимала подготовка к отборочным тестам. Не знающий границ энтузиазм Оролен выжимал из них практически невероятные результаты. Прежде всего, аттестация показала рост физического потенциала девушки на три десятых за по-следний год.

— Это много? — разглядывая свой результат, поинтересовалась она у Карса.

— Ну вообще-то, да, — хмуро ответил тот. — Если физподготовка не один из профили-рующих.

— Не думаю, что это удовлетворит Оро, — пробурчала девушка. — Но отборочную ко-миссию, возможно… Кстати, Карс, ты ведь собираешься на Марс?

Её друг включил "высокомерного поганца" и промолчал. Ени с подозрением поко-силась на него:

— Ты что-то мне не говоришь?

— Скажем так, не хочу сообщать недостоверную информацию…

— Я могу вычислить логически: у тебя по лицу видно, что ты сейчас от самодовольст-ва лопнешь. Сейчас мы только что говорили про Марс. Отборочные тесты ещё не прове-дены, да ты и не можешь чувствовать превосходство надо мной в этом плане: у меня боль-ше данных, чтобы пройти отбор, — в этом месте Лецри надулся, но немного, так как правду отрицать не мог. — Значит, ты попадёшь на Игры каким-то другим способом…

— Логика рассуждений верна, но вывод сделать не получается, не так ли? — парень самодовольно улыбнулся и направился к порталу.

— Я ж всё равно узнаю! — напоследок крикнула ему в спину Ени.

— Но не сейчас ведь? — выражение его лица, когда он повернулся, многие бы назвали лукавым, Ени же оно показалось ехидно-издевательским. Если бы у неё было больше вре-мени, она, может быть, и уделила внимание этой «загадке», но чего-чего, а времени ей и так не хватало.

Оролен, увидев её результаты, довольно хмыкнула, но сразу же нахмурилась.

— Цифры-то хорошие, но, кажется, весь свой потенциал ты выбрала в прошлом году. Дальше расти будет труднее.

И вылилось, это, разумеется, в соответствии с опасениями девушки, в усиление ре-жима её тренировок. Утром полтора часа и два с половиной вечером, поскольку от заня-тий их никто не освобождал. Она надеялась на появление мышечной боли, из-за которой придётся взять перерыв на восстановление, но Оролен так точно рассчитывала нагрузку, что постоянная физическая вымотанность всё-таки не переходила в перенапряжение. Сей-час Ени почти ненавидела методологический талант своей подруги.

Более всего удивляло, что Хэл, занимающаяся почти в том же темпе, не жаловалась. Если раньше любое упражнение сопровождалось её стонами, то сейчас она только плот-нее сжимала зубы.

— Хэл, тебе что, так сильно хочется на Марс? — спросила её как-то во время короткого перерыва подруга.

— Конечно, хочется. Тем более практически никто из наших не готовится к физиче-скому тесту, считают, что бесполезно. Представляю, какие у них буду лица, когда объявят результаты! — и она демонически захохотала. Ени вздохнула и отвернулась: конечно, мож-но было бы считать прогрессом неупоминание Димирикян, но в любом случае прогресс этот был весьма относительным.

А кроме того, лидерство в отряде, да ещё и специальная тренировочная программа, написанная для неё Кэсэист… Ени могла поручиться, что это был самый насыщенный ме-сяц в её жизни, хотя, как ни странно, дни до начала отборочных тестов тянулись медленно, словно нарочно.

Общая усталость несколько притупила её эмоциональную чувствительность, и заня-тия по МВД она могла высиживать относительно спокойно. В любом случае, надежды уже никакой не оставалось и Ени оставалось только принять решение Авито не иметь ни-чего общего с родом Шоноров. Может быть, раньше её и интересовали причины такой скрытности, но если он решил полностью вычеркнуть себя из её жизни, то пусть так и бу-дет…

Когда уже до начала тестов оставалась неделя, Лавендер в разговоре с Ени заметила:

— Слушай, что-то с Авито происходит.

Её собеседница покосилась на неё.

— Да? Что? — отсутствие интереса в голосе получилось без особых усилий. Она даже и ответ слышать не хотела, но полностью проигнорировать Лав было как-то уж совсем странно.

— Ну, я не знаю, он всё время как полусонный какой-то…

— Ну, этого я не заметила, материал он излагает с той же скоростью.

— Да я не об этом. Говорит-то он также быстро, но говорит как автомат. И самое странное — он практически над нами не издевается.

— Ну, если это показатель… — её внутренности практически физически восставали пр-отив анализа поведения Авито, поэтому Ени быстро сменила тему.

Вот, наконец, настал решающий день, Ени была практически рада, что эта гонка на-конец прекратится и она сможет сосредоточиться на полётах. Они с Хэл устало подпирали стену, пока Оролен устраивала, чтобы они зашли все вместе.

— Зачем? — вяло поинтересовалась девушка.

— Одни вы не сможете всё правильно устроить, — Оро помахивала результатами их первой и повторной физической аттестации как веером. — Считайте меня вашим менедже-ром.

— Сакаят, ты представляешь, что я с тобой сделаю, если ничего не выйдет? — тон Хэл не был угрожающим, такое простое уточнение, впрочем, сейчас и прямая угроза не смогла сломить победного настроя Оролен, которая даже не соизволила ответить.

— Без проблем, без проблем! О, наша очередь, пошли!

За длинным столом у окна в кабинете, где проводились собеседования, сидело три человека. Ени их не знала, но вроде бы они были шишками из канцелярии Императрицы. Кажется, представительству Императорского Университета на Олимпийских играх дейст-вительно предавалось очень большое значение.

— Так-так, кто это у нас… — сидящий в центре мужчина средних лет с усами, такими необычными в Друине, внимательно разглядывал данные на экране передатчика перед со-бой. — Сакаят, Элруд, Шонор. Итак, девушки, результаты Ваших тестов вполне соответст-вуют…

— Разрешите, — Оролен решительно вышла вперёд. — Не могли бы Вы сравнить ны-нешние данные с этими, — и она положила старые результаты на стол.

— Это что?… — глава комиссии углубился в изучение документов и его соседи подви-нулись поближе, чтобы всё рассмотреть. — Увеличение потенциала на пятнадцать процен-тов всего за три недели. Вы, должно быть, прошли через адские тренировки…

Ени и Хэллин вымученно улыбнулись.

— Конечно, для такого результаты пришлось работать в чрезвычайном режиме, и в дальнейшем темпы прироста снизятся, но всё равно, представьте только конечный резуль-тат к началу Игр…

Мужчина иронично смотрел на излагающую свои доводы Оролен:

— Хитрая стратегия. Как я понимаю, придумана Вами, госпожа… э-э-э Сакаят?

— Скажем так, я отвечаю за физическую подготовку своих подруг.

— И за свою, разумеется, тоже. 8,76 плюс 4,3 за технику — такой результат редок даже среди преподавателей Военной Академии. Но для того чтобы попасть в представители Университета только физической силы недостаточно. По результатам Ваших тестов на знание межпланетной культуры и навыков дипломатии, Вы тоже проходите. Стрессо-устойчивость тоже вполне-вполне… Посмотрим, что там с Вашими личностными качест-вами, — и он повернулся к сидевшей слева женщине с усталым выражением лица.

— Тааак… лидер лётного подразделения, наиболее перспективный кандидат в веду-щие отряда, главный номинант в координаторы исследовательской группы… Ну-ка, ну-ка, а это что? — безразличный голос на мгновение дрогнул. — Посмотрите-ка! — и она отправи-ла какую-то информацию на передатчики своим коллегам. Айения, даже не представляв-шая, что могло вызвать такую реакцию, внутренне напряглась.

Глава комиссии глянул на экран и скривился как то чего-то кислого.

— И все трое Лучшие Студенты своих факультетов! И чего мне голову морочите, а?!

— А чего от них ждать-то? — хмуро добавил последний член комиссии и это было единственное, что он сказал за всё время.

— Идите и чтоб я Вас больше видел! — явно раздражённый голос сбил Айению с толку и, оказавшись за дверьми, она так и не могла понять, каков был результат собеседования.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, Лучшие Студенты проходят отбор автоматически, — Хэллин кровожадно смотрела на нервно хихикающую Оролен.

— Кажется, действительно, мы прошли бы без конкурса, — Ени была скорее зла на себя, чем на Оролен.

— Итак, Оро, не подскажешь, какой смысл был в трёх самых кошмарных неделях мо-ей жизни? — но вот Хэл явно хотела возложить на кого-нибудь вину.

— Ну, я увлекалась, да, — смущённо призналась её подруга, — и забыла проверить. Но если бы вы знали, что вас точно возьмут, разве бы вы не тренировались всё равно?

Хэл хотела что-то возразить и не смогла и Ени тоже должна была себе внутренне признаться, что не смогла бы спокойно дожидаться отборочных тестов, по многим причи-нам: из-за страха возможного отказа, который всё-таки могла получить в случае несоот-ветствия предъявляемым требованиям, или её гордость существенно пострадала бы, если тестирующиеся на общих основаниях прошли отбор с результатами лучше, чем она. И у Хэллин теперь тоже появилось полноценное оправдание для того, чтобы раздуваться от самодовольства оттого, что она в чём-то определённо превзошла Димирикян. Поэтому Оро вместо длительного скандала получила всего лишь чувствительный тычок в бок, нууу, в её случае, не очень чувствительный.

— Одна польза от этого точно есть, — заметила девушка, направляясь к выходу. — Вы наверняка редко вспоминали про Лецри.

Ошеломлённый вид и заалевшие щеки её подруг подтвердили правоту Ени. "Ну что ж", вздохнула она про себя. — "Хоть у кого-то должна быть личная жизнь".

Акарас позвонил тем же вечером.

— Ну что, как результаты тестов? — ему почти удалось не выдать себя. Почти.

— Ты знал. Знал! — Ени была возмущена предательством своего лучшего друга до глу-бины души.

— Ну конечно. Об этом все знают, кроме, почему-то, самих Лучших студентов.

— Ты тоже Лучший студент.

— Верно. Но я не маньяк.

— Но ты ведь не из-за этого был так уверен, что на Марс попадёшь. Давай, колись.

— Хе-хе, — было видно, что Акараса распирало, и желание всё рассказать перевесило желание издеваться над Ени и дальше. Наконец, он решился. — Давай ко мне.

Разумеется, Ени могла попробовать узнать о его «секрете» и другими путями: в Друине мало что было можно утаить. Но дело было как раз не в том, чтобы узнать какую-то секретную информацию, а в том, что Карс собирался ею сам поделиться. Его поведение продолжало улучшаться, что, правда, не относилось к его характеру, и Ени, сама не столь давно обделённая душевной близостью, не могла не ценить все эти мелочи, которыми он выделял её от остальных. Со своими однокурсниками он, быть может, и поделился какой-нибудь личной информацией, но вот в игры играть бы не стал.

В любом случае, через десять минут Ени сидела за кухонным столом всё такой же пустой квартиры Акараса. За всё время, когда она здесь бывала, она ни разу не встречала ни кого из его родственников, хотя квартира официально принадлежала всему роду Лецри. Очевидно, дефицит наследников и вправду был существенным, но это не объясняло того, что никто не приезжал в Друин даже в командировки.

— Честно говоря, ты меня разочаровала, — наигранно равнодушным тоном заметил Акарас, расставляя на столе чашки, — расстроила. Я думал, что ты уделяешь мне больше внимания и сама догадаешься…

"Смотрите, кто говорит", — кисло подумала Ени, пригубив чай. — "Тот, кто совсем не-давно уделял окружающим не больше внимания, чем зомби средней свежести". Ну ладно. Глубокие дружески чувства могут простить ещё и не такое.

— Может, ты уже перестанешь, а?

— Ну хорошо. Айечка, чем по существу являются Олимпийские игры?

Ени ожидала всякого, но вряд ли такого. Несмотря на легкий шок она автоматически начала отвечать:

— Ну, это, состяз… — и тут её как громом ударило и она закашлялась под снисходи-тельным взглядом Акараса. Наконец, прочистив горло, девушка отставила кружку и почти смущенно начала. — Это… Карс… как ты выступил на турнире?

— Вопрос запоздал минимум на месяц, но спасибо, что поинтересовалась. Первое ме-сто в возрастной группе, четвёртое в общем зачёте.

— Ого! — она, конечно, всякого ожидала, но чтоб так… — Просто поразительно.

— Вот именно. И я не смог поделиться такой важной новостью с самым близким мне человеком.

Дух противоречия поднялся в Ени волной и заглушил угрызения совести.

— Всему виной кое-какие специфические обстоятельства, тобой же и созданные. Я вообще поражена, что смог выступить на таком уровне в таком состоянии.

— Я тоже, если хочешь знать. Очевидно, мной управляло подсознание. Но думаю, ко-гда я приду в норму, результаты ещё улучшатся.

— Значит, — решила уточнить Ени, — ты входишь в сборную?

— Именно.

И тут Ени поняла, что не укладывается у неё в голове.

— Слушай, а когда ты тренируешься?

Парень указал пальцем в пол:

— Здесь внизу в подвале специально спроектированный тренировочный зал. Каждое утро я занимаюсь по два часа.

Ени выразительно посмотрела на него:

— И после этого ты ещё и не маньяк?

По лицу Акараса было видно, что это ему как-то до сих пор в голову не приходило.

На следующее утро пришло информационное письмо от отборочной комиссии, так что в обеденный перерыв она с Карсом обсуждали их планы на лето.

— Я попала в Приёмочный сектор, который работает в портах. На самолётах, конечно, нам полетать не дадут, будем встречать и провожать рейсы, в особенности других наций, — Ени практически легла на стол и упёрлась подбородок в ладони. Развернувшийся на стуле лицом к ней Акарас ей внимал. — Такая вот представительская работа. Оролен, разумеется, попала в сектор охраны, а Хэллин, не менее разумеется, в сектор координации иностран-ных делегаций.

— Может вполне оказаться, что самая главная угроза играм — это приступ плохого на-строения Сакаят, — не упустил возможность подколоть Акарас.

"А она ведь ему нравится", — подумалось Ени. — "Натуру так просто не перешибешь". А вслух ответила:

— Ты ведь испытал его на своей шкуре, тебе лучше знать. — Парень недовольно смолк, а она продолжила: — Теперь к моему расписанию ещё добавятся установочный инструктаж до самого лета. И Оро, разумеется, также не слезет с меня, ей ведь нужно подтвердить её выпендрёж перед отборочной комиссией. Боги, ну что же мне же делать-то?

Весь вид Акараса выражал что-то вроде "назвался груздем — полезай в кузов", и Ени ничего не могла ему возразить.

— А как ты будешь готовиться? Ведь спортсмены перед играми переходят на усилен-ный график, а нагрузок у тебя разве что чуть поменьше моих.

— Не то чтобы у меня была какая-то альтернатива, — пожал плечами Карс. — Придётся поднапрячься. Я уже договорился с тренером: в принципе должен справиться. Только вот прощай все мои каникулы и выходные.

— Если что, я тебя всегда поддержу, — Айения утешающе похлопала погрустневшего друга по плечу. — И главное, не забудь к лету принять решение, а то выбор между кое-кем опять испортит тебе концентрацию, — и она немного издевательски захихикала. Парень досадливо поморщился.

— Вот единственное хорошее во всём этом завале было то, что я не помнил, насколько серьёзные у меня проблемы. Спасибо, что напомнила.

— Не очень-то тактично называть моих подруг проблемами, между прочим, — тут тему уже пора было поменять. — Ну что, приходить мне за тебя поболеть?

— Пожалуйста, — пожал плечами Акарас. — Там будет достаточно много известных личностей, мало кто занимается профессионально, в основном, такие любители как я.

— Ах да, — Ени понимающе кивнула. — Спорт аристократов. Честно говоря, когда я уз-нала, что ты этим занимаешься, то ничуть не удилась. Но то, что ты так хорош… Хочешь меч?

— Да нет, — задумчиво наклонил голову её собеседник. — Просто у меня опять не очень-то был выбор. Необходимо было заниматься каким-то спортом, ну а каким ещё? Я начал в восемь лет и так потихоньку затянуло. А для того чтобы получить меч от Импе-ратрицы в знак доверия необязательно уметь им владеть. Некоторые учатся фехтованию уже после вручения.

Тут Ени вспомнила о другом знаке отличия, который она получила от Императрицы. Бронзовый браслет она почти всегда носила на себе, пряча под рукавами одежды. О нём фактически знала одна только Оролен, да и та наверняка забыла, погружённая в собствен-ные проблемы. В принципе, Ени не видела причины не говорить об этом Акарасу, но не-известно было, как бы он на это среагировал. Айения любила своего друга, но понимала, что в определённом смысле они были наравне с Хэллин, и хотела бы избежать неприят-ных сцен.

С некоторых пор прислушавшаяся к их разговору Лавендер наконец решила присое-диниться.

— Лецри, ты и вправду фехтуешь?

— Ээээ… Ну да…

— И поедешь в составе делегации на соревнования?

— Ну, в принципе, да, меня уже внесли в список…

— Классно! — наверное, впервые Акараса похвалили. До этого все его завоевания при-нимались его семьёй как должное, тренеры только заочно следили за тем, чтобы он вы-полнял заданную тренировочную программу (Алиса не могла позволить сыну сосредото-читься только на спорте, хоть и престижном. Нет-нет, это было всего лишь приложением к будущей карьере), а соперники просто молча признавали его превосходство. Да и луч-шая подруга скорее была готова подколоть нежели похвалить. И вот сейчас, человек, ко-торому он был абсолютно безразличен, в этом он мог быть уверен, прямо выразил своё одобрение и, может быть даже, восхищение. Светло-золотистая кожа на щеках парня ста-ла подозрительно менять цвет. Не менее подозрительным было и то, как Лавендер устави-лась на засмущавшегося Акараса.

Сигнал опасности щелкнул у Ени в голове. Как она могла забыть? Из-за постоянного тесного общения она перестала замечать тот факт, что когда Акарас не вёл себя как занос-чивый поганец, он являлся чудом красоты, заслужившим своему учебному заведению де-сять баллов. Впрочем, и когда вёл, тоже.

Пока очаровательное смущение не переросло в смертельное оружие — застенчивую улыбку, нужно было принимать срочные меры. Ени дотянулась ногой под столом до бо-тинка Акараса и как следует надавила. Тот дёрнулся и издал сдавленный вопль возмуще-ния. Лавендер вздрогнула и отошла от транса: непосредственная опасность миновала.

— Ты это чего? — сдавленно поинтересовался парень.

— Потом объясню, — невозмутимо ответила ему Айения, совершенно не намереваясь этого делать, и перевела разговор на другую тему. — Лав, а ты прошла отборочные?

— Я даже не участвовала, — с кислым видом ответила девушка.

— Почему? — изумилась Ени. Лав лишь тяжело вздохнула:

— Потому что необходимо здраво оценивать свои шансы. Я не вхожу в число Лучших студентов, оценки у меня не выдающиеся… Чего позориться?

— Ну и ду… вот и зря, — не выдержала Ени. — Мы же там не самолёты пилотировать будем, честное слово. Наше дело будет в униформе принимать фотогеничные позы да ту-ристов сопровождать. Можно подумать, ты с этим не справишься.

— Нуууу, знаешь… На игры-то я всё равно поеду, с мамой. А вот если бы меня не взя-ли, вот это был бы позор не всю семью.

— То бишь, ты решила подстраховаться?

— Я решила не делать того, чего не очень-то и хочу. Не разделяю я этого всего энту-зиазма по поводу каникул на Марсе. Может быть, я просто недостаточный маньяк?

— Вполне возможно, — кивнул головой Акарас. — Если бы не место в делегации, я, быть может, тоже не поехал

— Считаешь, будет скучно?

— Нет, просто…Принц же правильно сказал: это представительская работа, я в каче-стве экспоната на выставке участвовать не хочу. Я понимаю, что это важно…. Но не хо-чется.

— Знаешь, может быть, и так, — Ени в раздумьях откинулась на спинку стула. — Но мне кажется, что нас не просто так на выставку отправляют. Все эти гости, они же будут Им-перию по множеству параметров оценивать, в том числе и идеологическому. А мы же как бы Имперский дух воплощаем. И если это часть нашего долга, нашей службы — я не про-тив.

— Хммм… я тогда тоже, — быстро добавил Акарас.

— Карс, нельзя поддерживать честь рода, копируя других, — давясь от сдавленного с-меха, заметила Ени.

— Повторюсь, я не маньяк, у меня нет врождённого духа воина, я не помешана на ро-довой чести, — сухо сказала Лавендер. — В общем, когда будете выполнять свою великую миссию, указывая туристам местонахождение туалета, буду вас поддерживать морально.

— Что ты злая в последнее время… В семье проблемы?

— Вот именно, в семье! — с неожиданной злостью отозвалась девушка. — Я же сейчас с Лейтом живу. Так вот, он такой же чокнутый как и вы, только без мозгов и с перехлесты-вающим энтузиазмом. Который сводит меня с ума!

— Ну что ты, — шутливо хлопнула её ладонью Ени. — Он же такой милый мальчик!

— А мне-то что с этого, хоть он милый, хоть нет!

— Что, неужели всё так серьёзно? — с невозмутимым видом поинтересовался Акарас, но Айения то видела, как он еле сдерживает смех. По счастью Лав была слишком разъяре-на, чтобы это заметить.

— Ещё как серьёзно! — её голос достиг уже почти уровня крика. — Вот ты знаешь, кого он взял в себе в образцы? — и она свирепо так уставилась на Айению, что та смутилась и смогла выдавить только какой-то вопросительный звук. — Тебя! Теперь нам обязательно нужно стать Лучшим студентом на первом курсе! Поэтому меня сначала донимали вопро-сами, а потом… — Лав зажмурилась, видимо, ещё переживая случившееся унижение, — а потом мне сказали, что моих знаний недостаточно! Но это совершенно не мешает ему рас-спрашивать меня до одури о моей подруге, вплоть до самых малюсеньких мелочей. Вот скажи мне, в какой позе ты обычно слушаешь лекции?

— Э-э-э, я не знаю… — Ени была сбита с толку. — А причём здесь?…

— Вот видишь, а ему интересно!

Тут Акарас перестал сдерживаться и, хохоча, упал грудью на стол. Лавендер с не-удовольствием посмотрела него.

— И ничего в этом смешного нет, Лецри!

— О да, разумеется, это всё очень печально. Особенно то, что у Айи появится поклон-ник. Или, вернее будет сказать, преследователь.

Ени и представить себе не могла, что высокомерный и поглощённый собой Лецри может так пошленько хихикать. Настало пора положить конец этому веселью.

— Да, конечно, у меня-то ни одного поклонника не было, а у кого-то их сразу ДВА.

Акарас стих словно по волшебству.

— Кхм-кхм, — девушка откашлялась, прежде чем приступить к опасной теме, — Лав, но вот его увлечённость, кхм, не переходит, кхм, опасной черты?

— Не бойся, он не маньяк. В смысле, маньяк, но не такой. Он всегда был немного прибабахнутым, ну а сейчас просто ты его идея фикс, вот и всё. Думаю, это скоро пройдёт.

— Господи, ни одного симпатичного парня без тараканов в голове, — пробормотала про себя Айения, пересаживаясь на своё место, так как занятие уже началось. Кстати, вёл его как раз один из тех, кого она только что упоминала. Несмотря на очевидное всем плохое настроение, затянувшееся до такой степени, что грозило перейти в депрессию, Энзеллер Авито производил всё такое же сногсшибательное впечатление. Это Ени уже отметила самым дальним уголком подсознания, поскольку это её уже давно не казалось. Просто эти глаза чудеснейшего оттенка, перекликавшимся с узором на вороте рубашки, ставшие ог-ромными на похудевшем лице, которое тоже приобрело вдруг какую-то необъяснимую трагическую привлекательность… Всё, обратно в реальность.

— Как я понимаю, тесты на поездку на Марс уже закончились. Поздравляю. Значит, теперь мы сможем сосредоточиться на учёбе. А именно — пришла пора устных докладов, — он успешно проигнорировал стон, пронесшийся по кабинету. — Прежде чем приступить к серьёзной исследовательской работе, сначала все вы сделаете небольшой доклад на задан-ную тему для, так сказать, разминки. И сейчас я назначу первую жертву. Госпожа Шонор, пожалуйста. — Айения подняла голову и посмотрела на него. — Я осведомлён о вашей чре-звычайной занятости, но всё-таки, не могли бы Вы сделать на следующей неделе доклад о важности дизайна дипломатических кораблей?

Айения была уверена, что её взгляд не выражал никаких особых эмоций: сказыва-лась долгая-долгая практика. Она просто внимательно смотрела на преподавателя, блед-ное лицо которого вдруг начало розоветь, а пальцы бессознательно сминали листок, и кив-нула:

— Хорошо.

— Тогда подойдите ко мне после занятия, я продемонстрирую Вам примерный план доклада…

В принципе, это было логично, выбрать Лучшую студентку для первого доклада, в альтернативе был только Акарас, но всё равно Ени чувствовала, что что-то было не так, а именно, поведение Энзеллера. Не то что это было необычно, но его очевидная нервоз-ность не вязалась с его же торжественным обещанием забыть всё. Хотя нет, он-то не обе-щал вычеркнуть её из памяти. Впрочем, это всё могло быть и никак не связано с ней: мало ли что могло случиться в его жизни, что-то другое могло довести его до нынешнего полу-изможденного состояния. Да, скорее всего так.

В конце концов, Ени и сама не могла сказать, чему больше обязана своей вымотан-ностью: тяжёлому, обреченному с самого начала и всё никак не желающему оканчиваться чувству к Авито, клубку взаимоотношений своих друзей или сверхчеловеческому графику занятий и тренировок. Вполне возможно, сочетание всех этих обстоятельств и довело её до некоторого внутреннего онемения, во всяком случае, после сигнала об окончании учеб-ного интервала она абсолютно спокойно встала и двинулась к столу преподавателя.

Авито уже вывел на экран передатчика необходимую информацию и развернул его к ней. На всякий случай Ени постаралась сразу же сконцентрироваться на слегка светящем-ся плане-графике, и получилось вполне неплохо. Только вот, как только она углубилась в предложенные варианты смысловой связки между частями доклада, Авито подошёл по-ближе для того, чтобы обратить её внимание на что-то, она так и не поняла на что. Потому что из-за неосторожного вдоха она практически получила шок: запах Авито, только слегка коснувшийся её обоняния, стянул все её внутренности как будто в кулак. Она быстро за-жмурилась, стараясь скрыть слёзы, которые могли в любой миг выступить на глазах. Её сердце снова посмеялось над ней, продемонстрировав в полной мере, что каждое новое достижение в «забывании» Авито было всего лишь самообманом.

— С Вами всё в порядке? — встревоженный преподаватель склонялся над ней. Девуш-ка поспешно отдёрнула руку от передатчика и отскочила в сторону.

— Да, всё в порядке, просто вспомнилось кое-что…

Столь надуманное объяснение не удовлетворило Авито, но он не стал настаивать, а просто посмотрел на неё с такой горечью, что Ени стало неуютно, а затем развернулся к своему месту.

— Я добавлю необходимые пометки и вышлю Вам все необходимые материалы. Мо-жете идти.

Ени разрывалась между облегчением, оттого что она может немедленно убежать ку-да подальше, и неловкостью и желанием объяснить недопонимание. Впрочем, второй ва-риант всё равно был невозможен, поэтому она быстро попрощалась, забрала свои вещи и вылетела в коридор, где её уже поджидал Акарас. Состоялся молчаливый диалог, где реп-ликами служили приподнятые брови и усталый мах рукой. Лецри в последнее время не горел желанием обсуждать личные проблемы, потому что в конце дискуссии его обяза-тельно тыкали в его собственные, что ему очень не нравилось.

"Нравится-не нравится, а решаться надо", — размышляла про себя его подруга, когда они спускались по винтовой лестнице вниз к порталам. В отличие от неё, у её друзей, ну, по крайней мере, у двоих из них был хоть какой-то шанс на личное счастье. И, приняв ре-шение, она резко остановилась.

— Карс, у тебя же сегодня не стоят тренировки?

— Э-э-э, нет, — парень удивлённо посмотрел на неё.

— Хочешь ко мне домой попить чаю?

Чего-чего, а уж этого Акарас точно не ожидал. Его глаза испуганно забегали из сто-роны и в сторону, а для того чтобы выговорить членораздельный ответ понадобилось не-которое время.

— К-к-к тебе… домой?

— Ну, — Ени утвердительно кивнула головой, в душе наслаждаясь произведенным эф-фектом. Может, и было в этом что-то от мелкой мести, но что уж…

— Н-н-но ведь там же…

— Что? — дальнейшее издевательство представлялось негуманным и тактика была сменена. — Что такого в том, что я приглашаю тебя к себе в гости? В конце концов, я у те-бя бываю постоянно. Ты, что, считаешь неподходящим для себя место, где я живу?

— Ну что ты! Конечно, нет, — показателем смятения Лецри было то, что он абсолютно не почувствовал иронии.

— Ну так что, ты идёшь? — и девушка испытующе посмотрела на него. Акарас поколе-бался ещё несколько секунд и, наконец решившись, кивнул.

— Вот и хорошо, — подытожила Ени. — С тебя печеньки.

По мере приближения к дому на улице Жемчужно-Несгибаемой Акарас нервничал всё больше и больше, пару раз он даже чуть не врезался в ночные фонари. У Ени было время, чтобы ещё раз взвесить все возможные последствия её вмешательства в личную жизнь друзей и она решила будь что будет. Все такие смелые и прямые, когда дело каса-лось, скажем, достижений в учебе, драках или родовой чести, сейчас могли прятаться по углам до морковкиного заговенья. Отрезанная от возможности выяснения отношений с Авито, Ени в отличие от них понимала всю ценность свободы говорить с человеком, кото-рого любишь, и не могла простить своим друзьям того, как они этой свободой пренебре-гают.

В подъезде Лецри уже трясло. "Господи, ну ведь не казнь же его ведут? Хотя, в слу-чае с Оролен, всё может статься". Наконец они стояли перед входной дверью, на которую Лецри глядел с каким-то животным ужасом, поэтому Ени позволила себе выйти за рамки непроницаемой невозмутимости:

— Ты готов?

Парень сглотнул и кивнул. Несмотря на это, в квартиру он заходил как в логово злобного монстра.

— Я дома, — крикнула Ени, разуваясь. Её приятель в это время оглядывал вражескую территорию, стараясь не шевелиться. Из коридора, ведущего в кухню, выглянула Оролен:

— О, привет. Как насчёт… — и тут её взгляд остановился на Лецри. — Это ещё что та-кое?!

"Так, начинаем с шоковой терапии. Что ж, от этого, точнее, от этой всё равно никуда не деться".

— А, это я пригласила Акараса на чай. Извини, что не предупредила.

"Интересно, на кого я учусь в Друине: на психотерапевта с актёрской подготовкой или всё-таки на летчика истребителя?"

— Не поняла. Ты пригласила ЭТО, — Оро полностью появилась в прихожей и ткнула пальцем в Акараса, — к нам?

Бедный парень не мог вымолвить не слова, сражённый внешним видом Оролен. Она и в общественных местах появлялась в достаточно откровенных одеяниях, а уж дома рас-слаблялась на всю катушку. Вот и сейчас Акарас краснел, бледнел, не зная куда девать глаза, чтобы они не утыкались в представленную в изобилии обнажённую кожу Оролен, прикрываемую только спортивным лифчиком (маленьким, главное, чтобы тренироваться не мешал) и шортами (аналогично). В конце концов, он уставился прямо на грудь, очевид-но надеясь, что это проканает за просто опущенный взгляд. К счастью, Оролен пока что было не до этого, она ждала объяснений от Айении. — Разве я не могу пригласить своего друга к себе в гости? — нажим в данной фразе за-ставлял читать между строк: вы можете в него влюбляться, а я так и чаю попить не могу?

По мере приближения к дому на улице Жемчужно-Несгибаемой Акарас нервничал всё больше и больше, пару раз он даже чуть не врезался в ночные фонари. У Ени было время, чтобы ещё раз взвесить все возможные последствия её вмешательства в личную жизнь друзей и она решила будь что будет. Все такие смелые и прямые, когда дело каса-лось, скажем, достижений в учебе, драках или родовой чести, сейчас могли прятаться по углам до морковкиного заговенья. Отрезанная от возможности выяснения отношений с Авито, Ени в отличие от них понимала всю ценность свободы говорить с человеком, кото-рого любишь, и не могла простить своим друзьям того, как они этой свободой пренебре-гают.

В подъезде Лецри уже трясло. "Господи, ну ведь не казнь же его ведут? Хотя, в слу-чае с Оролен, всё может статься". Наконец они стояли перед входной дверью, на которую Лецри глядел с каким-то животным ужасом, поэтому Ени позволила себе выйти за рамки непроницаемой невозмутимости:

— Ты готов?

Парень сглотнул и кивнул. Несмотря на это, в квартиру он заходил как в логово злобного монстра.

— Я дома, — крикнула Ени, разуваясь. Её приятель в это время оглядывал вражескую территорию, стараясь не шевелиться. Из коридора, ведущего в кухню, выглянула Оролен:

— О, привет. Как насчёт… — и тут её взгляд остановился на Лецри. — Это ещё что та-кое?!

"Так, начинаем с шоковой терапии. Что ж, от этого, точнее, от этой всё равно нику-да не деться".

— А, это я пригласила Акараса на чай. Извини, что не предупредила.

"Интересно, на кого я учусь в Друине: на психотерапевта с актёрской подготовкой или всё-таки на летчика истребителя?"

— Не поняла. Ты пригласила ЭТО, — Оро полностью появилась в прихожей и ткнула пальцем в Акараса, — к нам?

Бедный парень не мог вымолвить не слова, сражённый внешним видом Оролен. Она и в общественных местах появлялась в достаточно откровенных одеяниях, а уж дома рас-слаблялась на всю катушку. Вот и сейчас Акарас краснел, бледнел, не зная куда девать глаза, чтобы они не утыкались в представленную в изобилии обнажённую кожу Оролен, прикрываемую только спортивным лифчиком (маленьким, главное, чтобы тренироваться не мешал) и шортами (аналогично). В конце концов, он уставился прямо на грудь, очевид-но надеясь, что это проканает за просто опущенный взгляд. К счастью, Оролен пока что было не до этого, она ждала объяснений от Айении. — Разве я не могу пригласить своего друга к себе в гости? — нажим в данной фразе за-ставлял читать между строк: вы можете в него влюбляться, а я так и чаю попить не могу?

Возможно, в будущем, когда весь этот клубок наконец распутается и её друзья бо-лее-менее решат свои межличностные проблемы, Айения будет жалеть об этом времени, когда она могла срезать высокомерие Акараса или бешеный напор Оро одной невинной фразой. Во всяком случае, выглядело это забавно. Вот и сейчас Оролен как будто со всего размаха налетела на невидимую стену. Не в силах отразить атаку со стороны подруги, она переключилась на Лецри, уставив на него обвиняющий указательный палец:

— Ну а у тебя как хватило наглости сюда заявиться?!

Акарас как-то понял, что обращаются именно к нему, но по какому поводу до него не дошло. Оторвав наконец взгляд от груди Оро, он с ошеломленно-непонимающим видом вскинул глаза вверх как раз к лицу вышеупомянутой девушки. Та, столкнувшись с невиданным до того выражением лица Акараса, тем более, оказавшись в непосредствен-ной близости от "прекрасных глаз", вспыхнула красным цветом гораздо ярче её собствен-ных каштановых волос и наткнулась на стену во второй раз.

"Это все, конечно, очень весело", — наслаждалась Ени немой сценой, — "но не за этим мы сюда пришли".

— Если хочешь, можешь к нам присоединиться. Акарас купил очень вкусные пирожные.

Оролен, не веря услышанному, повернулась к ней. К гордости Ени, ей практически не пришлось прикладывать усилий, чтобы сохранить невозмутимое выражение на лице. Летчик всегда должен хладнокровным, вот так!

— Только надень что-нибудь большее по площади. — Оро оглядела себя, но особого смущения не выказала — скромности никогда не было среди её качеств, и даже присутствие парня, к которому она неравнодушна, никак этого не изменило. — Хэллин! — неожиданный громкий крик заставил Оро и Акараса вздрогнуть. — У нас гости, будешь чай пить?

Уже услышавшая шум Хэл с недовольным видом выглянула из своей комнаты:

— Я очень занята, мне завтра сдавать эссе…

Жалобы прервало представшее перед её глазами неожиданное зрелище.

"Немая сцена номер два", — однообразие реакций её друзей стало уже надоедать Ени, тем более что не за этим она сюда притащила Акараса.

— Все равно, на полчасика же можно отвлечься. Карс, пошли.

Минут через десять в зале одной из квартир в доме веселенького персикового цвета по улице Жемчужно-Несгибаемая можно было наблюдать сцену, совершенно непредста-вимую год назад. Заклятый враг всего сущего, портящий жизнь Оролен и Хэллин чуть ли не с младенчества, сейчас изо всех сил сжимал кружку с чаем, а пальцы его свободной ру-ки нервно теребили край куртки. Стол, которым обычно пользовались во время чаепитий с гостями и просто для поедания вкусностей, оказался укаченным на балкон, и вывозить его обратно было слишком долгим делом, поэтому все примостились прямо на полу, ис-пользуя для защиты от жестких поверхностей декоративные подушки. Оролен, все-таки накинувшая футболку, восседала по-турецки на одной из них, скрестив руки на груди, всем своим видом выражая тотальное несогласие с происходящим. Хэллин, в ужасе захлопнувшая после приглашения Айении дверь, появилась из своей комнаты ровно через две с половиной минуты одетая словно на вечеринку. Ени сильно подозревала, что она вовсе не собиралась понравиться этим Акарасу, а просто хотела таким своеобразным спо-собом защититься от угрозы своему рассудку. Но трудно отстраниться от происходящего, представив себя на великосветском приеме, сидя на полу в собственной гостиной, тем бо-лее что в качестве собеседника выступает парень, за которого ты споришь со своей луч-шей подругой. Но она попыталась.

— Кхм, Ени… Айения, а что, сегодня какой-то особенный день? — робко начала она.

— Да нет, просто зашли чаю попить, — невозмутимо ответила ей девушка, опершись спиной на диван. — Мне тут в голову пришло, Карс же никогда не был у меня в гостях…

— Карс… — безотчетно повторила Хэл, Оролен резко вздохнула и отвернулась к стен-ке, а Лецри ещё сильнее вжался в кресло, служившее ему опорой.

"Боже, как всё запущено… Можно подумать, это их первая любовь. Хотя… вполне вероятно, что и первая!" — эта мысль почему-то поразила Ени, но тут она вспомнила, что сейчас и сама испытывает первую любовь. Как бы. Если строго придерживаться фактов. Только вот почему-то на то, что описывается в романах, это совсем не похоже. Она глубо-ко вздохнула и продолжила закидывать удочки то ли помощи, то ли издевателсьтва над друзьями.

— Кстати, Акарас едет на Олимпиаду в команде сборной по фехтованию.

Оролен громко фыркнула:

— Чего же ещё ожидать от высокородного маменькиного сынка?

Акарас стиснул зубы и как-то нехорошо поглядел на демонстративно смотрящую в другую сторону девушку.

"Черт".

— Это спорт, крайне уважаемый Императрицей.

— Только потому что Императрица любит мечи, не означает, что ей нравится, когда богатенькие детишки тыкают ими друг в друга для забавы.

"Совсем нехорошо".

"Сладкая парочка" привычно соскальзывала в свою любимую колею, по которой они могли ездить до скончания века. Только вот проблемы бы это совсем не разрешило.

— Вам, что, реально поговорить больше не о чем? — уныло спросила их Айения. Оро, кинув в противника надменно-агрессивный взгляд, отвернулась, а Акарас в раздражении потянулся к вазочке с купленными им сладостями. И вот как раз в этот момент там же очутилась рука Хэллин. Если бы Ени не видела этого сама, она бы не поверила, что такое возможно в наше время. Хэллин отдернула ладонь на сверхзвуковой скорости и сжала её кистью другой руки как раз в том месте, где её коснулись пальцы Акараса. Последний же спрятал их под курткой, да вдобавок ко всему заалел как маков цвет.

Прекрасно видевшая все это Оролен вскочила со своего места и практически убежа-ла в свою комнату, хлопнув дверью. Хэл ещё раз отличилась врожденным хорошим вос-питанием, даже пробормотав какие-то извинения, и только потом спряталась в своей. Где-то секунд через двадцать ошарашенный парень сказал:

— Я, наверное, пойду…

— Иди, чего уж там… — Ени сдалась. Когда Акарас практически бесшумно покинул квартиру, она откинула голову назад и, глядя в потолок, подвела итог сегодняшнему предприятию. Результат — нулевой. Кроме разве что нескольких весьма забавных момен-тов, но лучше бы наоборот.

Из комнат девушек не раздавалось ни звука. Сначала она подошла и тихонько толкнула дверь в комнату Оролен. Та лежала на кровати, закинув руки за голову, и пристально изучала потолок.

— Уйди лучше.

"Вопросов нет".

Вид Хэллин же, нервно улыбающейся со слезами на глазах, ее почти напугал.

— Я… я… я не знаю, что со мной творится. Ха-ха-ха…

Тут уж Ени не выдержала.

— Да ты сама на себя не похожа! — хорошая встряска немного привела девушку в себя и Хэл изумленно уставилась на свою подругу. — Это не Лецри виноват, это вы виноваты, слышите вы, обе!! — полупустой коридор значительно повысил громкость голос Ени и не-сомненно донес до Оролен всё, что о ней думают. — Думаете, можно сидеть по углам и прятаться вечно?! Да кого из вас он выберет, когда одна и слова не скажет, а вторая готова его растерзать?! Если уж у вас чувства изменились, то и измените отношение к нему!

Оролен действительно появилась пред ней в мгновение ока, во всяком случае про-межуток между первым грохотом и её появлением в дверях составлял не более секунды. Ее сбивчивое дыхание в добавок к растрепанным волосам и яростному взгляду вполне могли испугать неподготовленного человека.

— Изменились?! — уровень децибелов за сегодня явно превысил среденмесячную нор-му. — Да в том то и дело, что ничего не изменилось! Я все так же ненавижу этого ублюдка! Он все так же меня бесит одним своим видом! Но больше всего меня бесит то, что я как идиотка реагирую на любое его движение, на любой жест, на всё! Да я с ума схожу от ярости, что этот недоносок одним своим существованием так на меня влияет! — и она изо всех сил саданула кулаком в дверь, в которой бы точно появилась дырка, если бы она не была сделана из упругого пластика. А так, просто углубление санитиметра в три.

— Да, именно, — голос Ени был тихим-тихим, но что-то в нем остудило вспышку в Оролен. — Ненависть. Ненавидишь его за то, что он дышит, за то, что живет в одном горо-де, в одном мире с тобой, за то, что приходится его видеть каждый день, за то, что один его вид останавливает все мысли в голове, за то, что ты никогда не сможешь забыть его, потому что угораздило вас оказаться родственниками, за то, что он никогда не будет тво-им, за то, что он не любит тебя!

Клубок эмоций, бушевавший в Оро, не смог бы остановить отряд спецназа, да и целая дивизия, наверно. Но этот разрушительный ураган, разрывавший девушку на части, смог превратить в ничто один вид её подруги с глазами, наполненными ожесточенной бо-лью, настолько острой, что можно было порезаться.

— Ени…

Айения отмахнулась от протянутой руки Оролен и наконец отпустила плечо Хэллин, которая тоже смотрела на нее со смесью боли и вины.

— У вас… — она подавила предательский звук, донесшийся из горла, — рыдать сейчас совсем не время, — у вас хотя бы есть шанс. Гарантированный. Один из двух на каждую. Вы даже не представляете, как это много. И все, что вам надо, — это просто перестать тру-сить. Можно подумать, я не знаю, что вы все трясетесь только потому, что не можете кон-тролировать свои чувства, и боитесь себе в этом признаться. Да кто вы такие, чтобы побеждать их?! Можно подумать, что мир рухнет, если вы станете на секунду чуть менее крутыми, гордыми, разумными. Вот это уж точно можно пережить. И, — она выпрямилась и посмотрела на своих подруг, — если вы не используете эти шансы, я вас никогда не про-щу!

Но сейчас она плакала не из-за Авито, верно? А из-за того, что Хэл и Оролен, также заливаясь слезами, притянули её к себе и обняли так крепко, как только могут лучшие подруги в момент полного разделения всех чувств.

Неизвестно, сколько прошло времени, пока в комнате перестали звучать прерыви-стые восклицания, утешающие слова и сдавленные рыдания. Наконец, девушки отпустили друг друга и, успокаиваясь, сели на пол вдоль кровати Хэллин. Оролен хитро покосилась на Ени:

— Ты это ж специально, чтоб меня спровоцировать, да? Шонор, слишком ты хорошо меня знаешь. Легко меня поймать на слабо, — она прочистила горло и громко произнесла. — Я, Оролен Сакаят, люблю Акараса Лецри несмотря на то, что он такая скотина!

Ени не удержалась и подкрепила её настрой аплодисментами. Слева от неё раздался не такой громкий, но тем не менее уверенный голос:

— Я, Хэллин Элруд, люблю Акараса Лецри. И хочу, чтобы он выбрал меня. Это ничего, да?

Ени ободряюще похлопала подругу по плечу, и та неуверенно улыбнулась.

— Ещё как чего! Но, по крайней мере, честно, — по взглядам, которым обменялись Хэл и Оро, Ени поняла, что теперь уж эта тема закрыта. Неожиданно ей стало страшно. Что, если бы тогда, прошлым летом, их места не оказались рядом, она ведь могла бы никогда не встретить их, никогда не узнать, что такое настоящая дружба, проявление которой она видит прямо сейчас. Да и, признаться честно, вряд ли она бы попала в Университет, если бы не та встреча в поезде. Может быть, и страшно быть обязанным столь многим случаю, но Ени предпочитала думать, что она обязана всем вот этим вот двум девушкам с весьма сложными, но тем менее притягательными характерами.

— Итак, мы-то разрешили наши проблемы путем групповой терапии, но вот что де-лать с последним, неизбежным и непросчитываемым элементом этого уравнения? — Хэл с кислым видом озвучила мучающий её вопрос.

— Аааа, честное слово, меня так мучает, что я завишу от нерешительной задницы это-го высокомерного поганца. Прямо с ума схожу! — и Оро опять саданула кулаком, на этот раз по кровати Хэллин, которая как-то подозрительно прогнулась.

— Мы поняли, — максимально осуждающе заметила Ени. — Но мебель-то зачем ломать?

— Может, поймаем его и будем пытать, пока он наконец не примет решение?

— Больше всего меня пугает, что я нахожу этот вариант соблазнительным, — пробор-мотала под нос Хэл.

— Притормозите, — Ени осуждающе покачала головой. — Не надо недооценивать Кар-са. При всех его недостатках, он все-таки мой друг, а с ничтожествами я не дружу. Просто ему сложно разобраться во всем из-за семейной истории и общего гадства характера.

— То есть? Если бы Тэйво десять тысяч лет назад не предали Императорскую семью, кто-то из нас уже составлял бы с ним сладкую парочку? — Оро саркастично подняла бровь.

— Очень остроумно. Хотя, может быть, и верно. Его же с рождения ориентировали исключительно на завоевание титула и не научили общаться с людьми и ориентироваться в собственных чувствах. Поэтому для него сейчас это шок. Он просто не может разо-браться, все смешано в кучу: ваше с ним прошлое, нынешний определенный интерес, дружба со мной и так далее. Мальчик просто растерялся, я так думаю.

— Значит, на самом деле, ему с самого начала нравилась только одна. Просто он не мог определить, какие чувства что означают? — тихо спросила Хэл. Ени утвердительно кивнула.

— Значит, все как прежде, мы остаемся на милости Лецри и должны ждать, пока он наконец не разберется? Чёрт. Я действительно ненавижу ждать.

— Не волнуйся, мне кажется, осталось недолго, — успокоила Ени Оролен. — Ему гор-дость не позволит долго находиться в таком состоянии, поэтому ему нужен только завер-шающий толчок. И, думаю, сегодня, он его получил.

Судя по лицам её подруг, в напоминании об их сегодняшнем поведении было мало приятного.

— Что ни говори, а теперь у меня есть компромат на всю оставшуюся жизнь, — Ени за-хихикала. — Так что не рекомендую вам меня злить, а то расскажу, как Лучшие студентки краснели и мялись как дикарки.

— По-моему, ты слишком увлеклась ролью умудренной советчицы, — Хэллин не могла так просто это оставить.

— Именно, — Оролен вскочила на ноги, потянулась и оглянулась на Айению. — Может, мы и завязли в этом кошмаре из-за наше собственной глупости и слабости, но ты-то поче-му сдалась так быстро?

Насмешливый тон голоса Оро не мог её обмануть: та спрашивала серьёзно. Айения медленно встала, отряхнула колени брюк и тихо, но твердо произнесла:

— Если бы было за что бороться, может быть, и не сдалась. Но если он даже о нашей родственной связи хочет забыть? И все странности только из-за того, что я дочь его сест-ры.

— Забыть? — повторила Хэл. — Это как?

Ени закрыла глаза:

— "Если хотите, можете забыть всё, что я Вам сказал. Теперь это уже не важно". Ко-нец цитаты.

Она открыла глаза и вымученно улыбнулась.

— Вот видите.

В комнате повисло молчание.

— Я пойду, хорошо? — и не дожидаясь ответа, она ушла к себе.

— Что за ублюдок! — с чувством произнесла Оро. — Чёрт с ними, с чувствами Ени, нет, ну конечно, не чёрт… Но он прежде всего её родственник! Какого он это делает? По-моему, такому не место в Друине.

— Хмм. Странно все это. Если он хотел порвать все связи с Шонорами и Ени, зачем надо было сначала признаваться в этом? Мог бы и просто молчать. Что-то тут не так.

— Инопланетяне, — философски заметила Оро. — Нам никогда их не понять.

Приподнятая бровь Хэл подсказала ей, что последнее замечание было неуместным.

— Ну, я имею в виду, он же с Авента!

— В любом случае, у нас с тобой дела поважнее, если помнишь.

— Ага, сидеть и дожидаться решения Лецри. Просто цель всего моего существования!

— Идиотка, я имела в виду подготовку к играм! Шутка, — быстро поправилась Хэл, за-метив, как исказилась лицо Оролен. Лецри все-таки был запретной темой. — Я доверяю мнению Ени, в конце концов, она его знает лучше всех. Так что, ждать нам осталось не-долго.

— Страшно? — этот голос Хэл слышала редко, он был настолько пустой и отстранен-ный, как будто сухой лёд тёрся о кожу. Он звучал, только когда Оро говорила о своих ро-дителях.

— Да, — вместе с подтверждающим кивком. — Но правду я хочу узнать больше. В конце концов, у меня такой же шанс, что и у тебя!

— Не наглей слишком, я ведь ещё не использовала свою секретную технику!

— Это же не драка, Сакаят. Вот именно поэтому у тебя парня и не было.

С самого утра у Ени было плохое настроение, в причинах которого она разбираться не стала. Очевидно, что они были и их было слишком много. Её мрачность ещё усугуби-лась, когда она заметила в одном из малолюдных коридоров Академии нахохлившегося Лецри. Некоторые люди в состоянии раздражения становятся говорливыми, из других слова не вытянешь. Когда у Ени бывало не самое лучшее настроение, она переходила на телеграфный стиль общения. Тем более что с Акарасом взаимопонимание у них было на высоте:

— Понял?

Кивок.

— Осознал?

Депрессивный кивок.

— Ну?

Парень только вздохнул. Ени тоже сказать больше было нечего, и она просто отвер-нулась и прислонилась спиной к стенке.

— Конечно, так больше продолжаться не может, — тихо начал Карс. — И я, наверное, это знаю лучше всех. Потому что… — он запнулся, — можешь не верить, но мне кажется, я давно знаю ответ.

Айения постаралась сделать свой смешок хотя бы беззвучным.

— Но… мне страшно… Да, я — трус, я признаюсь, — поспешно добавил он, чтобы его слушательница не успела ничего вставить, — это не самое серьёзное откровение в моей жизни, предыдущее, при котором ты присутствовала, было пострашней. И пугает меня не неизвестность, ну, не только неизвестность, но и то, что когда я сделаю последний шаг, назад дороги не будет. Такое вот я… Поэтому, Айя, помоги мне, пожалуйста, — он повер-нулся и поглядел на девушку умоляющими глазами.

Если бы дело касалось чего-нибудь другого, Айения, скорей всего, пристыдила бы его, издевательски заявив, что "высокородному наследнику, тем более собирающемуся стать летчиком, не пристало колебаться в принятии решений, а тем более просить других, чтобы решение приняли за него". Но за последнее время она была очевидцем слишком многих изменений в людях, которым не повезло влюбиться. И на собственном опыте ис-пытав смятение, с которым не в силах справиться, кажется, никто в мире, она не могла от-казать Акарасу в помощи. Ведь ему требовался толчок не в том, чтобы выбрать кого-то, а чтобы просто выбрать. Поэтому к вопросу нужно было подойти осторожно.

Лецри с напряжением следил за размышляющей подругой. Наконец, она вздохнула и произнесла:

— Представь, что их не станет в твоей жизни. Что ты почувствуешь?

Мыслительная работа так явно отразилась на лице парня, как будто от ответа зависе-ла вся его жизнь. А может, и вправду зависела. Айения уголком глаза наблюдала за ним, ловя малейшие нюансы мимики: напряжение, волнение, сомнение… И вдруг Акарас ши-роко распахнул глаза и как будто застыл. Заинтересовавшись, Ени повернулась к нему. Наконец, его лицо смягчилось и он широко улыбнулся, встал и обернулся к подруге:

— Спасибо!

Ени давно не видела Акараса таким радостным, точнее сказать, она никогда его ТА-КИМ не видела. Как будто туго сжатую пружину распрямили и он наконец-то мог вздох-нуть свободно. Глядя в его умиротворенные и сияющие глаза, она тоже вздохнула с об-легчением.

— Наконец-то всё?

Он кивнул с полувиноватой улыбкой.

— Извини за всё беспокойство и проблемы, которые я тебе причинил.

— Ничего-ничего. Так… кто?

Акарас улыбнулся словно кот, наевшийся сметаны. Нет, конечно, в этот момент он был зверски притягателен и очарователен, но Ени серьезно захотелось его стукнуть.

— Мне-то и не скажешь?! Неблагодарная…

— Айя, — он в одно мгновение стал серьезен и Ени тоже замолчала. — Нет такого чело-века, которому я бы был обязан больше, чем тебе, но в этом вопросе… — он остановился и глубоко вздохнул, — у меня есть приоритетные обязательства перед другими лицами. Ты ведь понимаешь?

— Разумеется, — продолжать словесные перепалки в такой момент было неуместно. Она подошла поближе и потрепала его по волосам, хотя это и было сложно сделать при их разнице в росте. — Молодец.

Он поймал её руку и сжал в своей.

— Может быть, только ты и сможешь понять и оценить эту мою победу, но этого мне достаточно.

"Лецри становится все круче с каждым днем. Скоро я начну чувствовать собствен-ную неполноценность", — вторую часть мысли Ени добавила скорее по привычке, ибо она действительно гордилась своим другом. Весь его прогресс прошел у неё на глазах с того самого дня, когда Оролен избила его на виду у всего города. Теперь она понимала, что са-мым сложным для него было не перестать вести себя как заносчивый ублюдок, а начать строить отношения с людьми. В этом он нуждался так сильно, что ухватился за неё как соломинку. И вот теперь, меньше, чем через год, он стоит перед ней, принявший самое важное решение сердца.

— В общем, могу я сегодня снова нанести вам визит? — вопрос вырвал её из раздумий.

— А? Зачем? Что, уже? — поразилась она его оперативности.

— А зачем тянуть, если всё уже решено. И так уже прошло слишком много времени.

— Ого. Ух ты. Ну ладно. Вроде, девчонки в подходящем настрое. Дерзай.

— Хорошо. Мне пора на летные занятия. Увидимся вечером.

— Э-э-э, ладно, — всё было как-то слишком быстро. — Я хочу тортик, слышишь!

Коробку со сладкой взяткой Акарас вручил Ени, как только она открыла дверь.

— Хэл у себя в комнате, Оро в зале. Я им ничего не говорила, — несмотря на то, что она больше всех хотела, чтобы все кончилось хорошо, смесь любопытства и ожидание представления всё-таки проклевывалось сквозь благие намерения, поэтому она жадно сле-дила за тем, что Лецри собирается делать. Он помолчал полминуты и, когда Оролен уже спросила из зала, кто пришел, поднял голову и сказал:

— Я хочу поговорить с Хэллин.

Ени внимательно посмотрела на него и, ни слова не говоря, направилась в главную комнату.

— Оролен, — только и произнесла она, появившись из коридора вместе с Акарасом. Наверно, если бы на неё набросился огромный инопланетный монстр, девушку это бы так не поразило. Хотя, это же Сакаят, конечно, не поразило бы. — Третья дверь направо, — по-казала Ени направление кивком головы. Парень кинул один взгляд и прошел дальше, а Айения присела рядом с подругой.

Это было наглядной иллюстрацией шока: до Оро, наверное, ещё и не дошла суть происходящего, ей сраженный вид производил настолько сильное впечатление, что, хотя Айения знала, что сочувствие — наименьшее, чего бы она хотела сейчас, но не могла не испытывать эту щемящую боль в груди, которая, наверняка, была лишь бледной тенью состояния её подруги. Потому что мало-помалу оцепенение начало проходить и Оролен, видимо, боролась изо всех сил, чтобы осознание не заставило её свершить ничего недос-тойного.

— Вот, значит, и всё… — одними губами произнесла она и, плотно-плотно зажмурив глаза, откинулась назад. Больше всего сейчас Ени хотелось как-нибудь утешить подругу, но она не могла, потому то понимала: сейчас Оролен держится из последних сил и если она сейчас не справится со своими эмоциями, то потеряет последнее, что ее может удер-жать — свою умопомрачительную гордость и жесткость. Поэтому Ени оставалось только сжимать кулаки: вмешательство в чужие дела всегда имеет свою цену…

И тут из коридора послышались шаги…

Тихий стук в дверь немного удивил Хэллин: обычно её соседки просто громко спра-шивали можно ли зайти.

— Чего? — не теряя времени на неуместные "кто там", сразу спросила девушка. Ответ заставил её горло пересохнуть.

— Элруд, это Акарас Лецри, могу я зайти?

— А? Да… — пока дверь открывалась, она сообразила, какая она идиотка, даже не про-верила, в чем одета! Но вид Лецри на пороге её комнаты заставил подобные мелочные треволнения испариться. Он был слишком серьезен, что ему невероятно шло, но в этот раз не его сногсшибательная внешность нанесла основной удар. Может, это была та самая ин-туиция, которая ей подсказала, что сейчас вот все решится. Хотя логически тоже… Зачем бы он появился так скоро для разговора наедине? И ещё она верила словам Ени, что он скоро примет решение… В любом случае, сейчас это было неважно.

Лецри подошел к креслу, на котором она сидела, и очень-очень серьезно посмотрел ей в глаза. Кажется, её сердце перестало биться.

— Хэллин, — выдохнул он. Точно перестало. — А ведь я по-настоящему не просил у те-бя прощения, только передал через Айю… — он опустился на ковер почти на колени и, глядя теперь на неё снизу вверх, повторил, — Хэллин… я сожалею о том, что я тогда ска-зал, и вообще о всех своих недостойных поступках, и о всех тех случаях, когда я причи-нил тебе боль. Я прошу прощения…

— Не надо. Это уже не важно… — все-таки сочетание Лецри и напоминание о её про-исхождении вызвало предательскую слезу, уже докатившуюся до середины щеки.

— Хэллин. Прости меня…

Шаги принадлежали Акарасу. И он был один. И бледен как смерть. Прислонившись к косяку двери, он неотрывно смотрел на обернувшуюся на звук Оролен. Ени тоже обер-нулась, но ей показалось, что в этой комнате значение её присутствия отчаянно стремится к нулю.

Наконец кто-то в этой композиции пошевелился, Айении отчаянно не хотелось де-лать этого первой. Оро встала и, отворачиваясь, чтобы скрыть покрасневшие глаза, спро-сила грубовато-хриплым голосом:

— Что ты сделал с Хэл?

Акарас не отвечал. Оро упорно глядела в угол, наверное, чтобы не разрушить нежно лелеемый супер крутой имидж, о котором из присутствующих уже никто и не думал. Лец-ри медленно приблизился к ней, и через полминуты она словно нехотя повернулась к не-му, отчаянно нервничая под его пристальным взглядом.

Парень втянул воздух и… выдохнул. Очевидно, это всё-таки оказалось сложнее, чем он предполагал. Тогда он прокашлялся.

— Это… Сакаят… — он словно в ледяную воду прыгнул. — Ты мне нравишься. Несмот-ря на все твои… далекие от идеала качества, — первую часть фразы Оролен переварить ещё не могла, но вот вторая ей была знакома, и она по привычке грозно сжала челюсти. — Я… хочу, чтобы мы были вместе, — и он вопросительно посмотрел на Оро.

"Какая примитивщина. Представляю, чего бы наплел Рэйф в такой ситуации. В чем-то неопытность имеет свои преимущества", — Ени улыбнулась и расслабилась. Может и невольно, но Акарас использовал самое убойное оружие — прямо высказал свои чувства, от чего устоять было невозможно. Вот и Оролен как будто покачнулась, услышав такое, и сейчас пыталась обработать поступившую информацию, Либо к такому нельзя быть гото-вым, либо она даже не рассматривала возможность того, что выберут её, либо «ориги-нальное» признание сбило её с толку. А может, "прекрасные глаза" Акараса, смотрящие на неё так пристально с такого близкого расстояния, убивали всю мыслительную деятель-ность на корню. Наконец, верх взяло элементарное раздражение: краснеть-бледнеть тут перед Лецри?! Чтобы он тут меня за дурочку считал?! Да ни за что!

— Я… это… согласна… — тихий ответ получился таким же достойным как и призна-ние. — Ты мне… тоже… нравишься…

Улыбку Акараса вполне можно было бы использовать для освещения не то что Друина, а половины материка.

— Правда?! — господи, куда уж глупее это могло бы стать? И куда прекрасней? Оро-лен кивнула и не смогла удержаться от ответной улыбки, смущенной и застенчивой, кото-рая, казалось, не могла ей принадлежать.

— Отлично! — неизвестно, сколько бы они стояли напротив друг друга, не замечая ни-чего, если бы Ени намеренно не пошевелилась. Она-то здесь ночевать не собиралась.

— А… Айя, — Оро тоже обернулась и посмотрела на подругу, как будто в первый раз её увидела, впрочем, свежеиспеченная парочка уделила ей секундное внимание и верну-лась к прежнему состоянию. — Я, наверное, пойду… — Оро кивнула. И тут Ени впервые увидела, что такое влечение, до того почитаемое ей за метафору. Между её друзьями словно протянулись какие-то токи, заставляющие дрожать каждую клеточку тел и притя-гиваться друг к другу. Проблема в том, что они не знали, что с этим делать. Хотя, если бы её здесь не было…

Акарас нехотя сделал шаг назад и так, почти пятясь, дабы не разрывать зрительный контакт, покинул квартиру, напоследок послав ещё одну убийственную улыбку. Когда Оро наконец отвернулась от двери, на её лице сияла почти такая же. Впрочем, оправилась она на удивление быстро.

— Чёрт! Я ничего не сказала по его недостатки! А-а-а!

— Не волнуйся, у тебя на это теперь будет куча времени.

— Да, наверное… — Ени видела, что она с трудом удерживалась от того, чтобы не за-вопить от распирающих эмоций, и улыбнулась. Всё действительно закончилось.

Словно холодный ветер подул оттуда, где располагалась комната Хэллин, и девушки вспомнили, что для ещё кое-кого всё только что закончилось тоже. Взгляд Оролен выра-жал столько тоски по контрасту с недавней радостью, что это казалось невероятным. Впервые за все время их дружбы она не могла утешить свою подругу, да и просто поя-виться у неё сейчас перед глазами.

— Ени, сделай, пожалуйста, что сможешь… — она даже не просила, ведь Хэллин была их общей подругой, а просто хотела передать свои чувства. Нет, не сочувствия, а сожале-ния о том, что сейчас не сможет разделить боль Хэл. — Наверное, меня ночью сегодня не будет, — неверящая улыбка вновь стала появляться у неё на лице.

— Хорошо, — Айения наблюдала, как Оролен, только надев кроссовки и накинув курт-ку, исчезла из квартиры, даже не закрыв дверь, и, судя по звукам, побежала по лестнице наверх на крышу. Видимо, сегодня путешествие по земле не соответствовало её настрое-нию: к счастью, дома в Друине стояли достаточно близко, чтобы, при наличии достаточ-ной физической подготовки, можно было не спускаться вниз совсем.

А теперь нужно было оказать поддержку другой её подруге: последняя, она надея-лась, плата за вмешательство в чужие дела. Дверь в комнату Хэл была приоткрыта, и она только тихонечко толкнула её, чтобы увидеть щемящую душу картину: девушка просто сидела на кровати, уткнув лицо в колени, и тихо плакала. Ени тихонько приблизилась к ней, присела и осторожно дотронулась до плеча: любой знак или намёк и она бы ушла, если бы Хэллин хотела оставаться в этот момент одной. Но только её рыдания стали гром-че и Ени так же осторожно приобняла свою подругу. Слова были сейчас как никогда бес-полезны, и единственное, что она могла сделать, — это разделить с ней эти тяжкие часы. Если Хэллин это было нужно, если она этого хотела, Айения осталась бы так на всю ночь.

Но мало-помалу всхлипы стали стихать и наконец Хэллин подняла голову.

— Всё нормально, — её голос стал настолько хриплым, что его было трудно узнать. — Иди спать.

— Элруд, передо мной можешь не выпендриваться. Я буду с тобой, пока ты не за-снешь.

В комнате было темно, и Ени не могла увидеть реакцию Хэллин, но она без даль-нейших возражений, не раздеваясь, легла в постель. Ени, сжимая её ладонь в руках, при-слушивалась к её попыткам заснуть: судороги плача всё ещё иногда сотрясали её тело, а дыхание то и дело становилась прерывистым, но вот наконец и оно выправилось, и ослаб-ла хватка её пальцев на руке Ени, а ведь та даже и не замечала никакого давления. Для то-го чтобы быть уверенной в том, что Хэл точно погрузилась в сон, она ещё некоторое вре-мя просидела у её кровати, размышляя о случившемся. Не обсуждая сам по себе карсов-ский выбор, она признавала, что все прошло наилучшим образом. Как бы не хотелось, вряд ли существовал вариант, при котором никому бы не было больно. И к действиям Лецри у неё никаких претензий не было, он сделал все на удивление правильно. Однако… Оро и Хэл всегда были для нее неразрывным целым, и было как-то тревожно осознавать, что сейчас одна из них летает по крышам в буквальном смысле этого слова, не в силах скрыть обуревающее ликование, а другая лежит сейчас, сжавшись в комочек, под одеялом и пытается смириться со своим разбитым сердцем. Ени оставалось только верить в то, что их дружба перенесет и такое стихийное бедствие как Акарас Лецри.

Наконец, точно уверившись, что Хэллин заснула, Ени вернулась в свою комнату. Лунный свет настолько ярко заливал всю комнату, что включать освещение не было необ-ходимости. Хотя сегодняшний вечер разделил для некоторых привычное течение жизни, но утро завтра настанет так же неотвратимо, значит, надо готовиться к следующему дню, который без всяких скидок потребует выполнения всех обязательств и преодоления всех препятствий. Ени задумчиво разделась, все ещё под впечатлением от недавних событий, легла в постель, с наслаждением потянулась, последний раз глянула на яркий диск за ок-ном и закрыла глаза.

Если так подумать, то это, наверное, был первый за оооочень долгий период времени день, когда Авито не всплывал у неё в памяти. И не до того ей было, мысли постоянно ве-ртелись вокруг Карса-Оро-Хэл, поэтому, наверное, она и была в таком шоке, когда откры-ла глаза.

Очевидно, все ещё стояла ночь, но очнувшейся Айении было трудно это понять. Свет Луны стал настолько нестерпимым, она как будто заглядывала прямо в окно, и Ени показалось, что прямо ей в глаза уперся свет включенных прожекторов.

Словно придавленная этим сиянием, она поднялась и подошла к окну. Свет стал привычней и яркость не была уже такой нестерпимой, и Ени смогла рассмотреть эту столь необычную Луну. Необычную прежде всего цветом: не мертвенно-бледным, как обычно, а бледно-жёлтым, почти золотым. Золотистое марево размывало контуры кратеров, которые были очень легко различимы, казалось, Луна нависала прямо над крышей дома. Более то-го, золотистая дымка окутывала весь город, придавая ему какой-то совсем уж сюрреали-стический вид. Но Ени было не до этого впечатляющего зрелища, тем более, соответст-вующего её внутреннему состоянию, она просто прижалась лбом к окну, всё еще находясь во власти недавнего сновидения.

А сон она видела весьма и весьма… странный. Пугающе странный. Странным было в нём то, что этого никогда не могло быть в реальности, но всё казалось таким настоящим. Точнее, настоящими во сне были только его прикосновения, его запах, его лицо, всё ос-тальное не существовало. Воспоминания заставили её вздрогнуть и зажмуриться, но было поздно: безумие сна проникло в реальность. Сейчас бы она отдала всё, чтобы вернуться в его объятия, даже если это просто сон. Нет… сна было недостаточно. Её кровь словно превратилась в кислоту, сжигающую её изнутри потрясающим по силе желанием. Облег-чить эту пытку мог только Авито, только он мог прекратить этот ужас.

Айения согнулась, пережидая этот пугающий приступ тоски и желания. Не то чтобы боль стала меньше, но её первая волна схлынула, и она смогла более-менее прийти в себя. И начать думать.

Почему? И днем ей было тяжело, но всё равно не до такой степени, когда как будто все тело горит в огне. Перед этой атакой было бессильно всё её хваленое самообладание, это она должна была признать. И как она не старалась закрыть свой рассудок, обрывки сна продолжали пробиваться, окутывая её жаром и заставляя сердце биться как сумасшедшее. Что же случилось? Из-за чего ей до сих пор кажется, что она помнит ощущение от того, как её руки скользили по ткани его рубашки, и как будто до сих пор слышит неразборчи-вый горячий шёпот? Если откровенно признаться, сейчас она больше всего жалела, что всё оборвалось, не дойдя до логического конца. Хотя бы так…

Айения криво усмехнулась. Господи, до чего она докатилась: готова удовольство-ваться ночными фантазиями. Ей стало противно. Какая-никакая гордость у неё всё-таки имелась, и если свои чувства она действительно подавить не могла, то довольствоваться суррогатом эта самая гордость ей не позволяла. Усилием воли Ени заставила себя со-браться и выпрямиться. Огромная Луна всё так же маячила перед самым её взглядом. Шальная мысль пришла девушке в голову:

— Может, это ты околдовала меня, а?

При всей глупости этой идеи, она была не лишена оснований. Спутник Земли имел за собой давнюю славу о возможности оказывать влияние на психику людей. Может, про-сто, сегодня она подверглась особо сильному излучению? Айения хмыкнула. В таком слу-чае, этот эффект временен, хотя конечно и неприятно, что её воля была поколеблена внешним фактором. Девушка решила вернуться в постель. "Будем надеяться, что послед-ствий на утро не останется. Меньше всего я бы хотела пережить тот же самый приступ днем". Окно она решила не затемнять, а просто отвернулась к стене.

Недооценка противника всегда заставляет платить очень высоко за свои ошибки. Ени проснулась снова от грохота своего тяжело бьющегося сердца. Она не помнила, что виде-ла во сне, но там был Авито, да, несомненно… дрожащими руками натянув одеяло на го-лову, она попыталась заснуть снова… чтобы в следующий раз в панике откинуть его, рез-ко сев на кровати. В этот раз было ещё хуже: нереальные прикосновения заставили все её тело гореть в огне, струйки пота сбегали по спине и шее, обжигающее дыхание причиняло боль высохшим губам. Теперь даже лунный свет казался отсветом пламени, танцующим по стенкам комнаты.

— Смеешься надо мной, да? — Ени признала поражение. Можно было, конечно, затем-нить окна, уйти в другой конец квартиры, просидеть до утра с кружкой чего-нибудь бод-рящего, но это было равнозначно бегству. Луна это или нет, но что-то облекло в призрач-ную, но форму, её желания. Желание того, что никогда не сбудется. Как бы она была бла-годарна ночному светилу, если бы оно избавило её от этих тяжких, безнадежных чувств. Но даже усталость от целого года бесплодных эмоций не могла притупить остроту испы-тываемого. Это просто была новая пытка, на которую Айения была обречена. Осознание неизбежности помогает смириться.

Больше не пытаясь заснуть по-настоящему, девушка вытянулась на кровати, залитой лунным светом. В полубезумных исступляющих видениях, почти в бреду он провела вре-мя до утра, только к утру луна исчезла и оставила её в покое.

Наблюдая за завтраком за грустной, но тем не менее держащейся Хэллин, Ени раз-мышляла над иронией: из них двоих именно она провела бессонную ночь. Ну и Оролен ещё вернулась неизвестно когда и, видно, пока не собиралась выходить, может быть, до-жидаясь, когда уйдет Хэллин.

— Ени, ты нормально себя чувствуешь? — осторожно поинтересовалась Хэллин. Про-сто прекрасно, она заслужила жалось подруги, которой только вчера разбили сердце.

— Отлично. Просто не выспалась, наверно, — и Ени постаралась убедительно посмот-реть на подругу, пьющую чай напротив. Не признаваться же в самом деле, что её всю ночь мучили кошмары… кхм… сны с участием её дяди, по совместительству объекта безна-дежной любви. Очень активным участием. Ени опять бросило в жар, теперь уже частично от смущения. Сама бы она такое никогда придумать не могла… ну, наверное.

— Ты-то как? — надо было срочно отвлечь внимание, пусть даже таким подлым спосо-бом. Хэллин вяло помешала чай.

— Думала, будет хуже. Уже хорошо. Интересно, сколько потребуется времени, чтобы обо всем забыть?

— Больше года точно, — не подумав, брякнула Ени и, поймав удивленный взгляд под-руги, быстро вскочила. — Мне пора бежать, у нас сегодня начало инструктажа по обраще-нию с посетителями космопорта.

— Да, а мне ведь тоже надо на семинар, — рассеянно сказала Хэл. Ени облегченно вздохнула: пока Хэл помнит об учебе, все нормально.

На полпути к Университету её пронзила страшная мысль: она ведь может увидеть Авито! Нет, встречу с ним после этой ночи лицом к лицу она не переживет! К счастью, после того как она смогла отогнать паническую мысль и подумать хорошенько, то вспом-нила, что сегодня ей в Академию вообще не надо: инструктаж проводился в Университе-те, потом в её расписании стояли отрядные тренировки… Фуххх… Так или иначе, ко сле-дующему дню воспоминания поблекнут, она сможет взять себя в руки и высидит на семи-наре, не представляя себе преподавателя в разных… видах. Этот даже как-то подняло её настроение и она почти в хорошем настроении поспешила на подготовку к обслуживанию Олимпийских игр.

Также прошли отборочные тесты и вместе с ней в одной группе оказались Синта и Анджей. Лиюв попала в административный сектор неизвестным никому способом, Кстина не прошла тест на кризисное мышление, а точнее на ту часть, где требовались выдержка и толерантность, Аэрис даже не заморачивалась предстоящим событием, вовсю погрузив-шись в разработку нового устройства для компенсации трения встречных воздушных по-токов. Ещё Ени заметила, может, пару знакомых студентов со старших курсов, и все.

— Значит, мне вас ещё и на каникулах придётся терпеть? — отпустила она шутку, са-дясь между двумя однокурсниками. Синта с непередаваемым выражением приподнял бровь:

— Никогда не думал, что моё присутствие Вас раздражает. В таком случае…

— Всё, замяли. Яминада, ты всегда так на подколки реагируешь… Анджей, а где Ка-лев?

— Там же где и Сайлас: оплакивают свой провал и общую участь неудачников.

— Будешь скучать без своего приятеля, да?

— Ну как сказать… да, конечно…

— Но не без злорадства?

— А то как же, — ухмыльнулся Анджей. — Кто-нибудь знает, чем мы тут заниматься будем?

— Ну, как мне сказали, это будет инструктаж по выполнению наших функций, — не-винно предположила Ени.

— Очень смешно. А теперь по существу.

— Скорей всего нас ознакомят с алгоритмами поведения во всевозможных ситуациях, и с возможными способами решения возникших конфликтов, — предположил Синта.

— Может быть. Всё равно скоро узнаем, чего гадать.

И тут как раз закончилось время гаданий. В центре помещения, от которого как в амфитеатре вверх уходили столы, появилась высокая женщина с длинами волосами, уло-женными в замысловатый узел, одетая в военную форму Службы Космической Безопас-ности, и повелительно взмахнула рукой.

— Меня зовут Калина Сэйе, капитан аналитического департамента СКБ, — никаких вступительных слов, сразу к делу. Чувствовался военный подход и Ени он пришёлся по душе, — и я буду вести у вас часть занятий по инструктажу. Первым делом вот что хочу сказать: если кто думает, что это будет простая выставочная работа для манекенов, то он очень ошибается! Единственное зерно истины в этом — то, что на вас обязательно будут пялиться! А значит функции свои вы должны выполнять безошибочно, как совершенный механизм. Во-вторых, если это спортивное мероприятие с давними миротворческими тра-дициями, это не значит, что всё будет спокойно. Хулиганство, преступность, атаки терро-ристов, аварии, стихийные бедствия — угрозы бесконечны и разнообразны. Соответствен-но, вы должны решать возникающие проблемы, в то же время не допуская паники и по-стоянно помня, что внимание сосредоточено на вас! А теперь закончили с введением и приступим к практической части. Космопорт разделен на несколько зон и соответственно различаются и функции обслуживающего их персонала…

Выходя через несколько часов из лекционного зала, Анджей помотал гудящей голо-вой.

— Нет, ну я представлял, что будет сложно, но чтоб так… Не уверен, что смогу осво-ить всю эту лавину информации.

— А ведь мы ещё не приступали к разбору конфликтных ситуаций, — усугубил его пес-симистичный настрой Синта. — Думаю, на следующей стадии будут использоваться роле-вые тренировки, а, возможно, и придётся писать какую-нибудь творческо-исследовательскую работу…

Анджей застонал.

— А мне нравится! — Айения на ходу делала пометки в своём наручном передатчике. — Чувствуется, что мы действительно будем принимать участие в таком мероприятии, а не просто ходить туда-сюда.

— И правда, Лучшие студенты — представители совершенно иного биологического вида: мазохисты исследований и обучения.

— Оливин, если тебе так тяжко, чего ж ты сюда пошёл?!

— Взяли, потому и пошёл, иначе бы меня не поняли ни в семье, ни, прямо скажем, на нашем курсе. А нагрузок мне хватает и с тренировкой нашего отряда, лидер в котором — опять же Лучшая студентка.

— Ну извини. Я как бы тоже не страдаю от отсутствия нагрузки, меня это устраивает. Отвлекает…

— От чего? — вопрос Синты мог бы показаться невинным, но Айения заметила его изучающий взгляд и быстро свернула разговор.

— От всякого. Кстати, о тренировках: нам зарезервированы машины и сектор на пол-второго, пора спешить, если не хотим не пропустить ни минуты.

— И почему я попал в этот отряд?! — простонал Анджей, но ходу прибавил. Синта то-же вопросов не задавал — маневр удался. Не хватало ещё только объяснять однокурснику, что лихорадочно пытаешься сосредоточиться на чём угодно, кроме воспоминаний о снах весьма необычного содержания с участием их общего преподавателя. Вот и сейчас, как только она об этом подумала, она увидела не картину, нет, простое, но фальшивое воспо-минание о нереальном прикосновении резко повысило температуру её тела и изменило цвет лица. Пытка продолжалась, и Ени была уже готова на всё, что угодно, лишь бы изба-виться от этого безумия.

На самолёты всегда можно было положиться. Два с половиной часа интенсивных тренировочных полетов прогнали достаточно адреналина через её организм, чтобы заста-вить померкнуть воспоминая прошедшей ночи. И, покинув кабину и глубоко вдохнув за-пах прелой листвы, принесенного из леса ветром, всегда немного буйным и беспокойным на взлетном поле, она почувствовала себя обновленной. Реальная усталость смешивалась с эйфорией от недавнего полета, и её ноги то сбивались с шагов, то почти танцевали, пока они шли к диспетчерской отчитываться о полёте. На Синту, казалось, ни что на свете не могло повлиять и изменить его вечное спокойное выражение, а Анджей всё продолжал ныть:

— Шонор, не все тут гении как ты. За тобой угнаться почти невозможно, знаешь ли…

Раньше Ени, возможно бы, подумала о важности командной слаженности, о том, что совместная работа требует тонкой настройки между членами отряда, возможно бы даже извинилась… Но сейчас она ставила приоритетом повышение надёжности их отряда, цен-трального для всё группы, подвести которую они не имели права. И для того чтобы быть готовым ко всему, требовалась выкладка до предела.

— Если не справляешься, попроси перевести тебя в другой отряд, — это было скапано без малейшей негативности, абсолютно спокойно, но Анджей сразу заткнулся.

— Пока что ещё справляюсь. Что уж, и повредничать нельзя? Ага, как же, перевес-тись… Да меня семья со свету сживёт. Они как узнали, что я в лидерском отряде, да ещё под предводительством Шонор, чуть не умерли от счастья. К тому же, благодаря такому режиму мне точно обеспечены высокие баллы на экзаменах.

— Постарайся, значит, снимать стресс другим образом. А то напрягает, знаешь ли.

Парень глубоко вздохнул.

— Да я бы рад… но моя девушка…

— Тааааак, — Айения резко остановилась и обернулась к нему. — Всё. Всё!

Анджей недоуменно смотрел на неё. Синта положил ему руку на плечо и разъяснил:

— Обсуждать свои любовные страдания в присутствии не наслаждающихся их изоби-лиями является крайне неверным и нетактичным поступком.

Ени утвердительно махнула головой. Ещё бы! Ещё и этого ей не хватало! Только вот вчера разобрались… И тут неожиданная мысль пронзила её, очевидно, одновременно с Анджеем. Они оба пристально посмотрели на поразительно спокойного юношу.

— Яминада, и ты что ли…? — осторожно начал Оливин. Впервые "не то чтобы такой скрытный, но ничего о нём не скажешь" Синта приоткрыл завесу секретности над своей личной жизнью. Тот ответил безмятежным взглядом. Ени и Анджей переглянулись, пожа-ли плечами и отправились дальше.

Оформляя отчет, дежурный диспетчер не удержался от иронии:

— Что? Уже всё? Я думал вы до вечера не спуститесь. Совсем загонял вас ваш лидер, — Синта ещё раз продемонстрировал свою полную непробиваемость, а Анджей осмелился лишь украдкой добавить унылого выражение лица. — Ну, чего ещё от Шонор ожидать…

— Спасибо, — хотя ответ прозвучал перекликающимся тоном с подкалывающим заме-чанием, внутри Ени действительно считала его комплиментом. Если кто-то считал, что она унаследовала свихнутость Шоноров на полётах, отлично.

Мысли о фамильном наследии прервал сигнал наручного передатчика. Появившийся на экране Акарас взволнованно затараторил:

— Айя, мне нужна твоя помощь… Ты там не одна? — он так забавно выглядывал воз-можных подслушивающих, вертя головой по сторонам, что Ени чуть не расхохоталась. Нет, всё-таки влюбленность явно негативно сказывается на мыслительных способностях.

— Сейчас буду. Мальчики, идите вперед, — махнула она своим собратьям по отряду. Оба они особым любопытством не отличались, и без разговоров поспешили к порталу, а Ени завернула за угол здания диспетчерской и пристроилась на клумбе. — Ну?

— Это… Как там Элруд? — видно, что Акарас хотел поговорить немножко о другом, но беспокойство всё-таки было слышно в его голосе. Молодец.

— Лучше, чем я ожидала. Во всяком случае, пошла на занятия, а не заперлась в комна-те заливать слезами душевные раны.

— Хорошо, — видно было, что у парня действительно спала тяжесть с души, и он пе-решел к другому вопросу. — Айечка…. - тон стал максимально просительным, а глаза умо-ляющими.

— Что? — не то, чтобы Ени нравилось изображать неведение и мучить свого друга, но она не нанималась читать мысли и желания влюбленных идиотов.

— Это… ты не можешь мне помочь… устроить встречу… — каждое слово словно вы-езжало со скрипом.

— С?… — продолжения не последовало. Так уж и быть. — Оролен? Которая теперь яв-ляется твоей девушкой, да?

Даже на малюсеньком экране передатчика было видно, как Акарас дёрнулся и заалел до самых ушей.

— Ага, — прозвучало еле слышно.

— А зачем?

— Мне… нужно сказать… одну вещь…

— Ладно, — помогать так помогать. И вряд ли Хэллин уже обидится. — Где и когда?

— Ну… может, ты придумаешь, как лучше…

— Хммм… — Ени призадумалась. Вопрос был не то чтобы сложным, но где могут встретиться студент Летной Академии и курсантка Военной Академии, и, кроме того, чтобы она могла удовлетворить свое любопытство. — Ты где сейчас?

— Только что сдал тест в исследовательской лаборатории. — "О, вот ещё один маньяк учебы".

— Значит, в Академии? Подожди, свяжусь через несколько минут.

Не было ничего удивительного, что Оро тоже была в гуще сдача нормативов по приемам ближнего боя.

— Чего? — было видно, что она с неохотой оторвалась от процесса повержения оппо-нента в пыль.

— Тут кое-кто хочет с тобой встретиться…

— Чего? Кто ещё… А, — недовольство от того, что её отвлекают от важного дела на всякую ерунду, сменилось на внезапное осознание.

— Ну а ты как сама-то думаешь? — всё-таки зря Ени думала, что всё веселье закончит-ся с признанием, выражение лица Оролен было бесподобным.

— Эээээ… А зачем?…

— Вот этого я уж не знаю. Итак?

— Ну… хорошо… — Оролен внимательно изучала что-то в углу тренировочного зала, как будто это не позволило бы Ени заметить резкое изменение в цвете её кожи.

— Когда заканчиваешь?

— Тааааак… у нас в этот раз цикличная сдача, значит, осталось трое… это минут де-сять, потом подтверждение тренером — это ещё минут пятнадцать, я прорвусь первой… Но потом мне ведь ещё нужно душ принять, переодеться…

— Час, да?

— Кхм, ну.

— Хорошо, тогда через час будь в холле нашей Академии.

— Э, подожди, я ещё не готова… — девушка ощутимо запаниковала.

— К чему готовиться? Ты же не опорный пункт противника штурмуешь, — и Ени пере-ключила передатчик, оборвав возможные возражения подруги. — Карс! Ты мне должен полкондитерского магазина уже. Через час в Академии, подробности сообщу позднее.

Неизвестно, собирался ли он выражать благодарность или так же бы поглощен мыс-лями о предстоящем, потому что Ени так же быстро отрубила связь. Таак, но ведь как-то надо было провести этот час. Может, есть свободный самолет минут на сорок… И тут на дорожке, ведущей к лесу, она заметила знакомую фигуру.

— Джафаааар! — мужчина оглянулся на бешено махающую ему девушку и с радостной улыбкой поспешил на встречу. — Что ты сделаешь?

— Как бы мини-отпуск, маскирующийся под профилактический осмотр эскадры. А не отметиться визитом у Дэлии… ну я же себе не враг. У тебя как? Наверное, не вылезаешь из самолетов и учебы?

— Как это ты угадал? Ну ладно, расскажи, где вы были в последней миссии….

Джафар присел рядом и начал посвящать в "крайне скучные, конечно" подробности похода своего корабля и если бы Ени не поставила таймер на часах, то они бы так и про-сидели до вечера обсуждая поведение базовой модели истребителя в нестабильном вакуу-ме. Но несмотря на всю свою великую любовь к самолетам, предстоящее зрелище она бы ни за что не пропустила.

В действительности она всё равно примчалась в последний момент, успев только ободряюще хлопнуть Акараса по спине, прежде чем из портала в холле Академии вышла Оролен. Парень настолько сильно впился пальцами в балюстраду площадки второго эта-жа, где они стояли, что Ени начала рассматривать вариант повторного хлопка, посильнее, теперь уже с целью вывести его из оцепенения, но ничего, Акарас проявил завидное само-обладание, глубоко вздохнув и начав спускаться по лестнице. Девушке оставалось только наблюдать за разворачивающейся сценой, чем она с удовольствием и занялась.

То ли действительно влюбленность как-то действует на девушек, то ли это была со-вершенно несвойственная Оролен неловкость, но сейчас она выглядела немного по-другому. Хотя, скорей всего, это всё из-за некоторой смена образа в одежде: вместо тра-диционных футболок с агрессивными надписями и брюк от униформы военной Академии, на ней сейчас были легкий белый джемпер с короткими рукавами и опять же форменная юбка. Та самая, с разрезами.

Но Акарас пока что этого не заметил, хотя и сам представлял собой что-то вроде ка-ртинки из женского журнала: поскольку сегодня тренировок не предвиделось, серебри-стые брюки и футболка уступили место белоснежной рубашке с золотистым отблеском и классическим чёрным брюкам. Эта воплощенная девичья мечта (золотистые волосы, ан-гельское личико, прекрасные глаза — всё в комплекте) медленно, но верно приближалась к Оролен, не сводя с той взгляда. Та же, наоборот, видимо, получив шок от этого зрелища, старалась смотреть куда угодно, но только не на приближающегося к ней молодого чело-века. Наконец, дистанция сократилось до подходящей для начала разговора.

— П…привет, в смысле… — Акарас очевидно смешался. Они очень удачно попали в один их кратких промежутков времени, когда и студенты, и преподаватели занимались своими делами за пределами Академии, либо в наглухо запертых кабинетах, поэтому единственным свидетелем этой сцены как раз и была Айения, да ещё и слышимость к то-му же была отличная.

— …привет, — словно нехотя буркнула Оролен. На Акараса этот тон ощутимо подей-ствовал. "Нет-нет, идиот! Она просто стесняется!" — Чего хоте… зачем ты захотел со мной встретиться?

— Ээээээ…. Я… в общем… — и Карс словно прыгнул с обрыва, — нам нужно как-то об-судить создавшуюся ситуацию.

— Обсудить? — неизвестно, что сильнее поразило Оро: само предложение или выбран-ная форма.

— Да-а-а… и… как-то развить… в общем, я полагаю, это же естественно, да? — полу-испуганная улыбка могла смягчить и абсолютно равнодушного человека. В принципе, Ени не понимала, чего тут думать, но Оро всё-таки потратила секунд десять на размышления.

— Хорошо. Я тоже думаю… что нам надо поговорить…

Акарас просиял ярче любого прожектора.

— Отлично! Сегодня ведь можно, да? Тогда, если ты не против, у меня дома…

— Дома?! — Оролен саркастически приподняла бровь. — Меня приглашают в родовое гнездо аристократии? Не боишься, что… — то ли заметив сложенный Айенией кулак, а, может, устыдившись самостоятельно, Оро быстро прервалась и обезоруживающе подняла ладони в жест признания поражения. — Хорошо, я приду.

— Да?! Точно?! — атака номер два, теперь с использованием куда более грозных тех-нологий: вряд ли существовал кто-либо способный устоять перерод СЧАСТЛИВОЙ улыб-кой Акараса. И Оролен начала что-то внимательно изучать в дальнем углу холла, а багро-вый цвет её форменной юбки стал гармонировать с цветом её лица. Поэтому сил у неё хватило только на то, чтобы кивнуть. — Айя тебе всё расскажет, как туда добраться хоро-шо? Нет, лучше я сам тебя встречу, на перекрестке Серебряной и Фиалково-Победной. Во сколько?

— В семь, я думаю, освобожусь… — Оро всё-таки рискнула краем глаза глянуть на лу-чащееся ликованием лицо Акараса. Независимо от её воли это выглядело так мило и пре-лестно, что теперь уже он испытал на себе сбивающий с ног удар очарования с результа-том в виде временного прекращения мыслительной деятельности и последующего заика-ния.

— А… о… э… х-х-х… хор… хорошо. Я буду ждать… — наверное, если бы не Ени, этот романтический дебилизм мог продолжаться до вечера, и эта парочка так бы и стояла в ошеломлении разглядывая вдруг друга. Хотя нет, стоп, неловкость начала рассеиваться, точнее переплавляться в нечто другое, то, что в первый раз возникло после признания Акараса прошлой ночью: мощнейшее притяжение.

Айения напряглась: какой бы любопытной она ни была, свидетелем сцен определен-ного уровня интимности между свои друзьями ей быть не хотелось.

— Кхм, — прокашлялась она основательно, отвернувшись и пристально разглядывая какую-то из «девизных» картин, висящих у неё за спиной, давая парочке внизу попро-щаться и разойтись. Лёгкое пощелкивание дало ей понять, что портал перенес Оролен из Академии. Айения перегнулась через перила и созерцала удивительнейшее зрелище: влюбленный по уши Акарас Лецри, всё ещё столбняком стоящий почти посреди холла и не сводящий глаз с портала, в котором исчезла Оролен. Если бы год назад она могла предположить… и в кого!… - Кхм! — статуя, украшавшая середину холла, наконец-то ста-ла подавать признаки жизни, и обратила внимание на девушку, которая жестами намекала, что они не так уже одиноки как раньше: у какого-то из курсов закончились лекции и сту-денты начали появляться на лестнице. Но это не значило, что они не могли найти укром-ное местечко для того, чтобы обсудить мноооого вещей: в Академии всегда было полно переулков и закоулков, в которых едва ли кто появлялся раз в день. На этот раз подходя-щим был признан небольшой участок коридора перед запасной лестницей наружу, удобно укрытый от посторонних взглядов ещё изгибом стены, рядом располагался только не-большой лекционный кабинет, в котором Ени ни разу не была.

Они расположились на подоконнике, точнее Акарас, упершись в него руками, оша-лелым взглядом созерцал деревья с существенно поредевшей листвой в лесу, окружавшем Академию, совершенно очевидно ничего этого не видя, а Ени присела рядом, не сводя с него изумленно-изучающего взгляда.

— Так… вот зачем ты меня пригласил, да? Чтобы пригласить Оро на свидание?

— А? — судя по его немножко невменяемой улыбке, мыслительные процессы в голове Лецри ещё не восстановились до конца. — Ээээ… Да… Мне казалось, что поговорить по передатчику у нас не получится. Извини за причиненные неудобства. Правда, я не думал, что она согласится.

— Почему бы это? По-моему, вчера вы четко обозначили «симпатии» друг к другу, — Ени не могла отказать себе в удовольствии поддразнить друга, и тот не подвёл, залившись румянцем по самые уши, но всё ещё не теряя того счастливо-влюбленного вида, который девушка бы обозвала «дебильным», не смягчался бы он сногсшибательной внешностью его обладателя и её личными чувствами к нему.

— Честно говоря, я до сих пор не могу поверить в это. Я правда всё это сделал?

— Угу. Заявился к нам почти ночью домой, всучил мне в зубы торт, который мне, кстати, так и не удалось попробовать, окончательно отшил Хэллин, заявил Оролен, что согласен терпеть её даже при всех её недостатках, и быстро смылся.

— В моих воспоминаниях это было несколько иначе, — содрогнулся парень. — Но меня пугают совпадения в фактах.

— Нет, я считаю, что ты неплохо справился. Серьезно, для такого маменького сынка как ты… Да ещё сегодняшнее продолжение… Быстро взял дело в свои руки, да.

Акарас испуганно посмотрел на неё, как будто это только сейчас пришло ему в голо-ву:

— Ты считаешь, что я тороплюсь? Она подумает, что я слишком самонадеян? Мне просто ничего другого в голову не пришло и… Боже, что я наделал? — его почти парали-зовало от ужаса. Ени успокаивающе хлопнула его по руке.

— Всё нормально. Я никак не вижу вас гуляющими под ручку в парке, так что твои инстинкты сработали правильно. Но я рекомендую тебе приготовиться ко всему…

— А? — то ли до него и вправду не доходило, то ли он и подумать боялась о таком, так что Ени пришлось разъяснить:

— Насколько я знаю вою подругу, она либо наставит тебе синяков уже в третий раз, либо… В любом случае, всё закончится тесным физическим контактом.

— Боже… — выдохнул ошеломлённый парень, но она не могла не видеть, что теперь он ещё с большим нетерпением ожидал вечера.

— В любом случае… Лецри. Ты вообще соображаешь, что ты наделал? Это же Сакаят, великая и ужасная, для тебя больше ужасная…

Акарас отодвинул на время ожидания предстоящей ночи и встретил изучающе-любопытный взгляд своей подруги в гораздо более собранном состоянии, чем она ожида-ла.

— Тебя удивил мой выбор?

— Честно говоря, всё это время я даже и не думала, кого ты выберешь, меня интересо-вало только, чтобы ты этот выбор поскорее сделал. Но сейчас… вынуждена признать, ло-гически рассуждая, это был самый маловероятный исход.

— Почему? — Акарас, скрестив руки на груди, прислонился к оконному косяку.

— Ну… это… как бы… Оролен. «Варварка», "помешанная на насилии", что там ещё было?

Он тихо и всё-таки несколько сконфуженно рассмеялся.

— Не могу не признать некоторую логику. Если бы мне год назад сказали… Но зна-ешь, кто почти прямо виноват в этом? — девушка подозрительно покосилась на него, пред-чувствуя ответ. — Правильно, ты.

— Вся эта ерунда про последний толчок, что ли? — начала припоминать Ени.

— Ага, — он утвердительно кивнул.

— Ты, что, действительно принял это всерьез? Я просто… — честно говоря, она испу-галась всех последствий её дружеского совета. Акарас улыбнулся её растерянности.

— Не беспокойся, выбор я бы всё равно сделал тот же, просто потратив больше вре-мени. А то, что ты предложила сделать — это показало всё так чётко, — он опять вернулся к «разглядыванию» пейзажа за окном. — Я представил, что было бы, если бы они исчезли из моей жизни. И когда я представил, что больше не увижу Сакаят, то почувствовал… облег-чение… — Ени недоуменно подняла брови. — Мне бы стало легче, гораздо спокойнее. Но потом я продолжил представлять дальше… и понял, что моя жизнь стала бы более пустой. И я бы всё равно продолжал думать о ней. И тут я вспомнил о тебе. И об Авито, — он мет-нул взгляд на ошарашенную таким поворотом девушку. — И понял, что боль отнюдь не означает отсутствие любви, скорее даже наоборот. И, Ени, я не дурак, я понимаю, что бу-дет сложно, и это не самое правильное решение в моей жизни. Но я не боюсь боли. До со-всем недавнего времени даже хоть какие-то взаимоотношения были для меня недосягае-мой роскошью, и я не собираюсь разбрасываться шансами. По крайней мере, это будет настоящим.

Ени находилась в глубоком шоке, переваривая услышанное. Это точно был Акарас Лецри, высокомерный засранец с минимальным социальным опытом (ненамного меньше, чем у неё, но…)? Это он сейчас произносил очень глубокие речи, которые действительно проникали в неё болезненно глубоко? Получается, она всё это время его недооценивала.

Акарас с сочувствующей улыбкой наблюдал за ошеломлённой Айенией.

— Ну, в общем, я пошёл уже наверное…

Она вскинула голову, приходя в себя.

— Что, уже?

— Ну, надо приготовиться к приходу девушки, всё такое, — И он адресовал ей такую шаловливую улыбку, что она со всей отчётливостью поняла, что Оролен попала. — И… это… — Ени недоуменно посмотрела на него, гадая, что же ещё могло смутить его так сильно. Вроде бы все проблемы решены… Карс втянул воздух и… выпустил его обратно. — Мне ещё раз нужна твоя помощь.

— В смысле?

Его жестикуляция больше напоминала танцы паралитика.

— Мммм… все-таки я наверное не настолько сильно в себе уверен. Пожалуйста, могу я позвонить тебе вечером, если что? — и он устремил на неё максимально умоляюще-щенячий взгляд из возможных. Но у Ени уже наличествовал некоторый иммунитет, так что она быстро поняла, куда он клонит.

— Ты хочешь, чтобы я давала тебе подсказки на свидании, что ли? — неверяще спро-сила она.

— Не подсказки, просто… если что-то пойдёт не так…

Девушка оказалась разорвана несколькими стремлениями. Это было, конечно, из ря-да вон, и вообще… Но с другой стороны, получить информацию прямо из первых рук в прямом эфире, и ведь она не может оставить свежесформированные неокрепшие отноше-ния своих друзей на произвол судьбы, да…

— Исключительно для того, чтобы повысить твою уверенность, — голос был достаточ-но суровым, чтобы он действительно это понял. — Но можешь звонить только в самом крайнем случае.

"Который, конечно же, не случится. Если не произойдет какой-нибудь катастрофы, они буду слишком заняты, чтобы отвлекаться на всякие звонки и вообще разговоры…"

Может, она и согласилась отчасти из-за банальнейшего любопытства, но благодар-ность в ответной улыбке парня была настолько подлинной, что ни о какой корысти уже и не думалось. Но тут Карс неожиданно посерьезнел.

— И, это, Ени… может, я лезу не свое дело… или растравляю раны, но… в общем, я не верю в безответную любовь. И я прекрасно знаю, насколько сильны чувства с твоей стороны. Так что ТАМ, — он кивнул головой в непонятном направлении, — тоже что-то должно быть, я уверен.

В печально-горькой улыбке Айении было столько боли, что он сразу же пожалел, что вообще открыл рот.

— Всё нормально, — почти одними губами ответила она. И чуть погромче, — беги давай, обустраивай сцену для сегодняшнего представления. Ты ещё не настолько на коне, чтобы озабочиваться делами других.

Акарас кивнул с извиняющейся улыбкой и исчез за поворотом коридора. У Ени, если честно, не оставалось сил для того, чтобы подняться и уйти: почти бессонная ночь давала знать о себе, плюс существенный эмоциональный стресс от наконец-то разрешившихся проблем с личной жизнью её друзей. Она, конечно, была затронута косвенно, но пережи-ваний и на её долю хватило, этого никто не мог отрицать. Да ещё непонятные и неожи-данные заявления о том, что в её случае тоже не всё потеряно. Что это было? Синдром "мне хорошо — я хочу, чтобы всем было хорошо"? При всей признательности за заботу она не могла отделаться от мысли, что это, мягко говоря, медвежья услуга. Не то что бы оставались какие-то ещё надежды, но бесцеремонные и не совсем обоснованные утвер-ждения добавляли неприятных ощущений в районе сердца.

Может, гордость Шоноров и не помогла ей существенно во время прошлой ночи, но она была крайне полезна в других аспектах: учеба там, полёты, возрождение рода и соот-ветствующие взаимоотношения с резидентами Друина и его повелительницей, так что Ени относилась к ней бережно. И сейчас ей было нужно восстановить силы, чтобы её по-ведение не могло ни в какой степени умалить имя её рода, поэтому она и позволила себе остаться ещё на некоторое время на этом подоконнике в безлюдном коридоре, в то время как небо за окном незаметно становилось всё темнее и темнее, и капли дождя, столь при-вычного осенью, пока что неслышно не стали появляться на стеклах, а она осторожно ка-салась всплывающих воспоминаний о недавних снах, с каждым разом настраивая себя на то, что это всего лишь бесценные образы, ничего не значащие и ничего не означающие. О которых она могла бы когда-нибудь забыть. Неважно, сколько здесь было самообмана, на данный момент это её устраивало. "Главное, чтобы не стало ещё хуже", — мелькнула пре-дательская мысль и девушка содрогнулась. Потому что и вправду могло. Почему-то рас-пространенным мнением было, что чувства утихают со временем, особенно в её случае любви практически с первого взгляда. Однако почему-то эта обнадеживающая теория не работала. Она ведь никак не могла предвидеть "лунной лихорадки", ставшей для неё шо-ком, и не было никаких гарантий, что это не повторится, или какой-то новый симптом не проявится и не выпотрошит её эмоционально. Так что да, гордость и выдержка Шоноров, на вас вся надежда, не подведите на этот раз.

Незаметно её мысли перетекли на яркие события этого дня, а не ночи, и основной ре-акцией продолжало оставаться мягкое удивление. Причем, удивлялась она больше всего тому, что всё относительно хорошо закончилось. Или началось… Сама идея о том, что чья-то личная жизнь может быть счастливой казалась непривычной. Айения горько ус-мехнулась. Может, если у этой парочки получится, и у неё когда-нибудь будет всё хоро-шо…

Вот на этой положительной ноте можно было закончить сеанс самотерапии, тем бо-лее что час уже действительно был поздний. Ени уже собиралась встать, как в коридоре раздался звук шагов, похожий на шорох, или наоборот, она подняла глаза и…

Он появился почти как приведение, так же неслышно, слабо освещаемый только не-ярким светом наружного фонаря, поскольку коридор был темен как пещера, но наверное, он и всегда производил впечатление сильнее любого призрака: такое же парализующее и пугающее. Ени не знала, что делать: ей казалось, что она раздвоилась, одновременно не отрывая взгляда от его напряженного лица, по которому пробегали тени от ползущих по стеклу капель, скрывая его истинное выражение, и в то же время не отрывая глаз от своих ботинок. Ну хорошо, она хотела его проигнорировать, но как это сделать? Её воля уже не участвовала в этом процессе, и наверное, понадобилась бы мощнейшая воздушная бом-бардировка, чтобы она могла отвести глаза от этого лица, зачаровывшего её все так же с самого первого дня, эти скулы, этот профиль, который действительно мог бы сделать честь любой высокохудожественной скульптуре (хотя какая чушь, никакое творение рук человеческих не могло сравниться с этим творением генетики с далёкой планеты. Будь благословенна императрица за союз с Авентом), и глаза, да, глаза, поразительные и по цвету, пусть и не видному сейчас, и по обрамлению этих ярчайших топазов (фетишистка в Ени пробуждалась при одном виде этих ресниц и век). И тело… это лучше совсем оста-вить в покое.

Но гордость и выдержка не подкачали. Хотя в голове у неё и танцевал каруселью весь этот восторженный бред, на лице не отражалось ровным счётом ничего, да и внутри она успокоилась достаточно быстро, и теперь спокойно (ну так, относительно) наблюдала, как Авито плавными, почти замедленными шагами приближается к ней. Ну нет, не к ней, к окну, да. Опершись руками на подоконник, он повернул голову и впервые посмотрел прямо на неё. На таком близком расстоянии они уже давно не были, и Ени была в слиш-ком большом шоке, чтобы ускоренно использовать связку гордость-самообладание и от-вести взгляд. Так что она осталась на месте, её глаза прикованные к его глазам, в которых было что-то очень странное, их выражение выводило её из равновесия, хорошо всё, что касалось Авито, выводило её из равновесия, а глаза уж особенно… Нехорошо. Ени по-спешно сглотнула. Где вся эта недавняя бравада и самоуспокоение? Самый критический момент и толку от неё… Тем не менее, она смогла преодолеть магию, которую, казалось, взгляд накладывал на неё, и отвести глаза, и даже подняться с подоконника. Вот так, ещё чуть-чуть, и она даже сможет уйти…

Но странный смешок свёл на нет все её усилия, моментально заставив опять посмот-реть на Авито. Тот теперь с усмешкой, которую она могла бы определить как «горькую», смотрел на дождь за окном, явно ничего не видя за стеклом. Странная улыбка, которую она никогда до этого не видела, язвительная и сожалеющая одновременно, опять искриви-ла его губы и он еле слышно, как будто сам этого не замечая, сказал:

— Я даже поговорить с тобой не могу, да?

Авито всегда оказывал губительное воздействие на её мыслительный процесс, по-этому она даже и не удивилась, когда не поняла смысла его слов. Потом дойдёт, когда-нибудь. Хотя зачем, если всё равно… Так. Стоп. Что?…

Тем временем он выпрямился и прислонился к косяку так же как и Акарас до этого. Айения, не отдавая себе отчета, продолжала следить за ним глазами, регистрируя все мельчайшие подробности, как могут это делать только профессиональные следователи и влюбленные. И опять это выражение его глаз, оно сильно беспокоило её своим смутным знакомством…

— Не говорю, что я не заслужил, просто… иногда… это очень тяжело.

Авито опять сказал что-то мало понятное, точнее совсем непонятное, но Айении сейчас было не совсем до этого. Загадка его взгляда давала ей достаточно оправданий для того чтоб продолжать изучать эти глаза, в которых почему-то было столько тяжести, и го-речи, и бессилия…

И тут её ударило. Молния было слабой аналогией этому внезапному пониманию. Эти глаза были поразительно похожи на её собственные, которые она видела каждый день в зеркале перед выходом, когда она примирялась с действительностью, в которой она НИ-КОГДА не сможет быть рядом с человеком, которого любит. Хоть в каком качестве.

Всегда зависящее от обстоятельств течение времени ускорилось и произошедшее за последнюю минуту наконец-то догнало её с оглушительным хлопком вместе с осознанием хотя бы формального смысла сказанного Авито.

— Что?! — в другой момент она бы скривилась о какой-то писклявости её возгласа, но сейчас ей было до такой степени на всё плевать… — Что Вы имеете в виду?!

Он устало прикрыл веки и весь как-то обмяк.

— Я прошу прощения. Это была невыдержанность с моей стоны. И нарушение обеща-ния тоже. Я не хочу добавлять к Вашим основаниям презирать меня ещё и это…

Что-то тут точно было не так. Но Ени, наверное, впервые не стремилась разложить всё по полочкам и обдумать. Всё это можно было сделать потом, а сейчас требовались срочные действия, потому что кое-что нужно было прояснить…

— Презирать?! Я никогда не презирала Вас.

Глаза Энзеллера широко распахнулись и изможденность, ставшая его неизменным атрибутом в последнее время, исчезла в мгновение ока. Он пружиной отскочил от стенки и приблизился на шаг к ней.

— Что?! — видно, ему тоже требовалось что-то прояснить. — Но ведь с того момента, как я сказал о нашей родственной связи, Вы постоянно избегали меня, не разговаривали со мной, даже не могли находиться рядом…

Ого. Где-то тут было большое недопонимание. И Ени чувствовала, что сейчас жиз-ненно важно его рассеять, даже если придется делать совершенно невероятные вещи…

— Я не избегала Вас, — почему-то немыслимая ещё минуту откровенность была со-вершенно естественной сейчас, — мне было сложно находиться рядом с Вами, потому что я знала, что Вы вели так себя весь прошлый год только потому что я — Ваша племянница, а не потому что…

И это было оно. Впервые за много месяцев, а может, и просто впервые они просто стояли и смотрели друг на друга, выискивая подтверждение своим робким предположени-ям в глазах напротив. Неизвестно, к чему относилась недоверие на лице Энзеллера: к её словам, происходящему, каким-то собственным мыслям, казалось, он все ещё не мог ни-чего осознать. И в какой-то момент его взгляд сосредоточился на одной точке, в глазах промелькнула отчаянная решимость, и в следующий мгновение его руки лежали у неё на плечах, а губы коснулись её губ. Это был даже не поцелуй, простое прикосновение, не твердое, но и не легкое, просто контакт без всяких дополнительных движений. Вообще-то, её мозг успел зарегистрировать только одно первоначальное ощущение чего-то теплого и нежного, а потом взорвалась бомба, уничтожившая все звуки в мире. Голова девушки на-полнилась звенящей пустотой, в которой не могла выжить ни одна мысль. Она совершен-но точно не закрывала глаза, но видела ли она что-нибудь? В принципе, можно сказать, что её первый поцелуй вышел незапоминающимся, потому что мозг наотрез отказался воспринимать что-либо.

Может быть, через некоторое время она бы и пришла немного в себя, но помешали обстоятельства. Звук шагов эти двое, конечно бы, не заметили, но громкий голос, зову-щий: "Профессор Авито, где Вы? Совещание уже начинается!" сумел их вывести из тран-са. Ени разобрала еле слышное ругательство Авито, когда он выпрямился и выкрикнул в глубь коридора:

— Буду через пять секунд!

Когда он повернулся к ней опять, нельзя сказать, чтобы неверие окончательно исчез-ло с его лица, скорее, оно смешалось с изумлением, пораженностью, ещё чем-то неиден-тифицируемым, но заставившим его глаза засиять. Он легко сжал её плечи и пристально посмотрел в глаза.

— Нам нужно поговорить. Ведь знаешь, где я живу? Приходи сегодня вечером в лю-бое время.

— Профессор Авито! Декан ждёт!

— Бегу! — он наконец отпустил её и действительно почти побежал по коридору, огля-нувшись у самого поворота, но было слишком темно, чтобы разобрать выражение его ли-ца. Ещё несколько минут после его исчезновения она простояла неподвижно, ожидая, ко-гда же включится мозг и начнёт отвечать на главный вопрос всех времен и народов: ЧТО ЭТО БЫЛО?

— Ени, как мне одеться?! — выросшая перед ней, стоило только переступить порог, Оролен дернула девушку за руку.

— А? — вряд ли кто сейчас мог попрекнуть Айению некоторой рассеянностью. Мозг так до конца и не включился и до дома она дошла, совершенно не заметив преодоленного пути, пытаясь проанализировать хоть частичку только что случившегося…

— Лецри! Лецри… меня! Он… меня пригласил, ну, не знаю куда, — экзальтированности жестикуляции Оролен сейчас бы мог позавидовать эпилептик, Ени уже начала волноваться за свою несчастную конечность. — И зачем?! Я не знаю, что мне одеть! Форма как-то не то! И у меня ни одной футболки без оскорбляющих надписей…

Ах да, она и забыла, что дома её поджидала ещё одна драма. Девушка осторожно освободилась из цепкой хватки подруги.

— Знаешь, ему будет абсолютно всё равно, даже если ты голая придёшь… нет, вот тут как раз наоборот. Надень, что хочешь. — Взгляд Оролен выражал непостижимую муку и Ени все-таки выделила полпроцента своих нейронов на обработку этой задачи (хотя явно все нейроны в её мозге стремились перерабатывать информацию, только касающуюся Авито). — Мммм… Спроси Хэл… Не, чего это я… У тебя же был этот чёрный с серебром шелковый топик, с таким вырезом? Который ты купила чисто для выпендрежа, потому что в магазине тогда стояли симпатичные парни, и ты хотела охвастаться грудью? — "Боже, что я несу… К счастью, Оро сейчас на все плевать". — Ну и брюки, любые, чёрные, обтягивающие.

— Спасибо! — Оро бросилась в свою комнату, на секунду притормозив, чтобы поинтересоваться: — А почему именно обтягивающие?

— Чтобы снимать труднее было… — буркнула под нос Ени и направилась к себе. Так уж вышло, что путь к её комнате пролегал через зал, где сидела… правильно, Хэллин. Отгораживающаяся от царящего безумия музыкой в ушах и исследовательским заданием перед глазами. — Привет, — вежливость, оказывается, была присуща натуре Ени настолько сильно, что даже в прострации она поприветствовала свою подругу, проходя мимо. О чём немедленно сильно пожалела. Хэл внимательно посмотрела на неё и отключила музыку.

— Ени, ты в порядке? Что-то случилось?

Так, даже вежливости и дружелюбию есть предел. И он был достигнут.

— Тебе когда сердце разбили? Вчера вечером только? Можешь свою проницательность включить хотя бы завтра?

Хэл была настолько ошарашена, что и не подумала обидеться, и только проводила подругу взглядом, а затем опять вернулась к своим отвлекающим занятиям. Завтра так завтра. На личные дела других людей отвлекаться куда легче, чем на полугипнотические творения одной из популярнейших групп последнего времени и учёбу. Ладно, может, последнее в её случае и не совсем верно.

Ени хлопнула… т. е. закрыла дверь. Еле вспомнила, что передатчик на пол лучше не бросать, а положить его, скажем, на кровать. Постояла минут десять как зомби, не двигаясь и надеясь, что всё как-то самом собой рассосется и озарение осенит её свыше. Вздохнула и поняла, что ничего так просто не бывает. Хорошо, начнём.

Что там было сначала? Карс… да, точно, Карс в своем полуидиотическом состоянии, в которое он впал… а может он никогда и не выпадал из него? Хорошо, Карс поговорил с Оролен, назначил ей свидание… свидание?… нет, в ту сторону пока лучше не идти. Потом они поговорили. В маленьком закутке коридора… да, вот уже ближе, Лецри ещё сказал, что-то про взаимность чувств… нет-нет-нет, пока только строго факты, анализ, хронологические обоснования и предчувствия других персонажей она пока просто не потянет. Дыши, да, вот так, глубже, вдох-выдох. Да, ага. Потом Карс ушёл. Направился домой. Покинул нас, так сказать… И… Дышать, да! Так, Шонор, держи себя в руках. А, какого черта!

На сцене вдруг появился Авито, ни с того ни с сего, и что он там делал, боже ты мой… Причем как раз в середине (ну ладно, ближе к концу) сеанса по смягчению последствий кошмаров… снов… ладно, очень буйных фантазий с самим собой в главной роли. Или это она была в главной роли?… Неважно. Итак, Авито появился из тьмы, подошёл на потенциально опасное расстояние (т. е. меньше трех километров) и начал нести какую-то чушь…

Тут Айения приняла решение. Состоящее в том, что анализировать слова Авито она пока не будет. Пока только поступки. Факты. Да. Которые были не менее запутанными.

Итак, Авито что-то там говорил… она ему что-то там отвечала… кхм… здравый смысл решения уже начал подпадать под сомнение. Так, всё. Факты: разговор…

"Боже мой!" — Айения прижала ладони к щекам, её ноги, медленно теряя силу, опустили её на пол, а легкие начали буйно гипервентилировать. Её мозг впервые смог постичь всю это необъятную концепцию. Там. Был. Поцелуй. Это было зарегистрировано как факт. Ну а поскольку там не было никого, кроме нее и профессора, логично вытекает, что поцелуй был между ними. Да. Дышать, ага. И… кажется… это он её поцеловал. Профессор Авито. Айсберг. Загадочный герцог. Главный мизантроп всея Друина. Её дядя. Мистер "больше-я-не-доставлю-Вам-никаких-проблем". Её мегасупер несчастная первая любовь безо всякой надежды на взаимность. КАКОГО?!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Ей еле хватило сил дойти до кровати и рухнуть на неё, наплевав на впившийся в бок передатчик. Она была настолько эмоционально измотана, что просто продолжала лежать без движения с открытыми ничего не видящими глазами в темной комнате. Подкосило её, наверное, именно то, что та самая надежда, которую она похоронила давно и прочно, которая была безжалостно втаптываема в землю каждый раз, как только приподнимала голову, которую Айения уже давно не соотносила никаким образом со своей личной жизнью, теперь имела все законные права на существование. И она пока что никак не могла примириться с этим фактом. Может быть, попозже, в конце концов, нельзя же так издеваться над человеком: больше года этих эмоциональных качелей и вот так вот сразу… Да, вот именно, она пока что полежит вот так, ни о чем не думая, желательно несколько дней, ну ладно, хотя бы до завтра…

Сигнал передатчика на запястье (приглушенный звук взлетающего самолета, но не типовой, из библиотеки самого устройства, а лично записанный на аэродроме) не заставил её пошевелиться и вообще подать какие-нибудь признаки жизни. Через несколько секунд передатчик озвучил присланное записанное сообщение: "Айя, я просто хотел сказать, что очень благодарен тебе за поддержку и вообще… Как там Сакаят, она не передумала? В каком она настроении? В общем, если что, я тебе позвоню, хорошо?" Было очевидно, что ему было неловко (или просто страшно) напоминать Ени о её обещании, несмотря на то, что он очень волновался перед предстоящим свиданием… свиданием… встречей… чёрт!

Айению просто снесло с кровати. Никакое не свидание, конечно, но Авито совершенно четко и ясно пригласил… позвал… назначил встречу… в общем, сказал, чтобы она пришла к нему домой сегодня вечером. Первой реакцией было вернуться в прежнее положение и не двигаться минимум до следующего утра. Конечно, потребовалось меньше минуты, чтобы воспрянула гордость Шоноров, ехидно намекающая на трусость. И кроме того, он был всё-таки родственником, соответственно просто так проигнорировать его она не могла. Ага, правильно, именно поэтому. Молодец, Айения. Но лучше придерживаться таких объяснений, потому что покалывание внутри, уже подталкивающее её к двери и заставляющее сердце биться сильнее… оно не переживет очередного "логического объяснения". Хотя, может, и переживёт, первый раз, что ли. Удивительно, что оно всё ещё жило внутри неё, и заявляло о себе всё активнее и активнее, в паре со страхом делая её дыхание более прерывистым и заставляя её нервно ходить по комнате из угла в угол. Девушка посмотрела на часы. Без пятнадцати семь. Оролен уже должна был уйти. Интересно, совещание уже закончилось? Он сказал, в любое время… Определение «хладнокровная» ей теперь можно было дать только в насмешку: лучше быстрее покончить со всем этим, чем так мучиться.

Да, при наличии цели её сознание не уходило со всей возможной скоростью в спираль воспоминаний, полных разочарования, и таких привычных практичных безнадежных рассуждений. Ени стремительно вышла из комнаты и направилась к выходу… Вид всё также погруженной в учебу Хэллин всколыхнул в ней неприятные воспоминания.

— Хэл, извини за срыв. Момент сейчас очень тяжелый, — всё-таки Айения Шонор была очень вежливой девушкой, ни в коем случае не желающей обидеть своих друзей. Хозяйка квартиры повернулась к ней и успокаивающе кивнула:

— Всё нормально. Завтра всё расскажешь.

Почему-то это звучало почти как приказ. Но Ени не стала заострять на этом внимания. "Если я до завтра вообще доживу", — пробормотала она, уже выйдя из квартиры. И тут вспомнила об очень важной детали: где же он живет-то?!

Оролен последовала совету Айении в точности. Во-первых, она, как подруга её и Лецри, плохого не посоветует, во-вторых, откровенно говоря, Оро сейчас уже ничего не соображала. Она совершенно не помнила, как прошла мимо Хэл, а ведь это было очень важно, очень. Чтобы не навредить их дружбе ещё больше, необходимо было конспирироваться, ну или хотя бы не сильно все афишировать. Но сейчас все бережно и тщательные наработанные навыки неподозрительного поведения куда-то испарились. И виной этому был очаровательн… красив… молодой человек средней привлекательности, который уже наверное в сотый раз обходил вокруг уличного фонаря на пересечении Серебряной и Фиалково-Победной.

— Привет… — хрипло произнесла Оролен и вытерла вспотевшие ладони о брюки. Акарас вскинул голову и почти удивленно-ошарашенно ответил:

— Привет… Ты пришла…

Вообще-то Оролен бы здорово покоробила эта ремарка, ведь она же обещала, а она всегда держит свое слово. Но мысль почему-то споткнулась на услышанном «ты»… может быть, впервые за все годы их знакомства это маленькое местоимение было произнесено без враждебности и оскорбляющей подоплеки. И это было почему-то так важно… Поэтому Оро просто сглотнула и кивнула головой. На лице Акараса появилась робкая, но такая радостная улыбка.

— Пойдём… — не отдавая полного отчета в своих действий, он протянул ей руку, на которую девушка посмотрела как на неидентифицированный враждебный объект. Акарас спохватился, быстро убрал ладонь за спину и неуверенно покачался на носках. Повисло неловкое молчание. Наконец, Оро, проклиная себя за невыдержанность ("Ну, он сам виноват, неужели не мог сообразить, что нам ходить взявшись за руки как-то…"), перехватила инициативу:

— Пойдём, наверное, ты же хотел со мной поговорить…

— Да, — закивал головой парень, — нам, — он неловко дернул головой, — туда.

В принципе, Оролен вполне устраивала и нынешняя ситуация: они, вдвоем, на пустынной лице, подсвечивающий снизу свет заставлял его волосы сверкать как-то уже совсем по-неземному, и давал возможность прекрасно рассмотреть лецриевские ноги в обтягивающих джинсах… кхм… наверное, начать идти куда-нибудь и в самом деле было хорошей идеей… или нет. Потому что… домой к нему? Точно нет.

Но деться уже никуда не было, и они медленно шагали по вечернему Друину, вдыхая свежий осенний воздух с ароматом самых последних цветов, и, разумеется, этого не замечая, бросая друг на друга настороженные взгляды. Поймав пару раз Акараса на этом, Оро убедилась в правильности совета Айении: в его взгляде становилось все меньше и меньше восторженности и он задерживался на совсем интересных местах. Что ж, по крайней мере, он не находился в постоянном ожидании хука справа. Да уж, нелегко встречаться с парнем, на котором ранее опробывала свою технику боя. При такой мысли Оро невольно негромко хихикнула. Акарас сразу встрепенулся:

— Что? Что-то не так?

— Ничего, всё нормально, — поспешила успокоить его девушка, а затем потянулась и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Всё и вправду было неплохо. — Ааа… мы скоро?

— Да, вот, сейчас, уже за следующим поворотом, извини, — горохом посыпал Акарас.

— Ничего, всё нормально, это неважно, дойдем мы или нет. В смысле, как скоро. То есть, конечно, желательно бы не всю ночь… — тут Оро сама опять стала нести чушь от волнения. В этот раз уже Акарас остановил неудержимый поток, положив руку ей на предплечье и почти с умилением глядя на взволнованную девушку, которая, как он раньше считал, не боялась ничего на свете:

— Да, всё нормально, — и он опять улыбнулся так, что Оро уже стало в принципе всё равно, где они находятся, пока он вот так смотрел на неё и не убирал свою ладонь… — Мы скоро придём.

Ха-ха! Вся эта терапия, самогипноз, и самоконтроль — одно огромное надувательство. Уже прошло больше полугода, это было всего один раз и она тогда находилась в наименее вменяемом состоянии, но, тем не менее, сейчас Ени твердо шла к дому номер 37 по улице Лилейной. Адрес, который она вспомнила, как только вышла на улицу, без малейшего обращения к передатчику.

Она немного дрожала от холода и, чтобы немного согреться, обхватила себя руками. Странно, форменная куртка должна была обеспечивать достаточно тепла в такую погоду. Поминутно она хотела повернуть назад или свернуть в другую сторону, но её ноги почему-то не подчинялись сигналам из мозга. В существовании которого она в последнее время сомневалась.

Поздней осенью темнеет очень рано, и когда Ени всё-таки дошла до места назначения, то почти во всех окнах уже горел свет. Вот оно, место их позора… фонарь, который обнимала Хэл, и как же они в таком состоянии на второй этаж-то залезли… Наконец, попытка потянуть время стала очевидна даже ей. Ени глубоко вздохнула, посмотрела на небо — нет, дождя сегодня больше не предвидится, застегнула куртку, расстегнула куртку опять… Видимо, без пинка от гордости всё-таки не обойтись. Как там… "Ну ты же Шонор!" Вот именно поэтому она сейчас здесь и стоит. Вот если бы Авито не был её родственником… Тогда вообще бы ничего не было. И на сей раз она без объяснений уйдёт. Как последняя из Шоноров она имеет право знать, что происходит. Ага. Чисто бизнес.

Девушка ещё раз глубоко вдохнула и быстро, пока не передумала, нажала на вызов квартиры. Голосовая связь включилась практически мгновенно.

— Да?

— Это Айения. Шонор.

— А! Поднимайся, я жду.

Ну не так уж всё и страшно, если не учитывать тот факт, что от отделенного от его тела голоса у нее задрожали коленки. Плохое начало бизнес-вечера.

В подъезде, очевидно, был режим экономии энергии, света практически не было, лишь ступени испускали легкое свечение, только чтобы можно было видеть, куда ставить ногу. Но когда Ени вышла на последний пролет, то заметила дополнительное освещение в виде открытой квартирной двери, откуда свет вырывался на лестничную площадку. И в этой двери стоял, ожидая её, Авито. Ноги девушки потяжелели вдруг где-то на центнер. Совсем нехорошо. Он просто стоял на пороге, весь такой светящийся и просто смотрел на неё и молчал. Наконец, она одолела эти невозможно далекие семь ступенек.

— Ты пришла… — вырвался у него удивленный шепот. Ени заморгала: всё-таки она не могла освоиться с этим переходом на ты. Хотя, действительно, использовать отчужденные вежливые формы с человеком, с которым только что целова… Стоп. Не туда. Говорить, да? Требовать объяснений, угу.

Энзеллер слегка наклонил голову, приглашая её в квартиру. Ей показалось или он действительно её пристально рассматривает? Ени осторожно, и в тоже время неловко, шагнула мимо него через порог. Мужчина не двинулся с места, и она почему-то не могла пройти дальше. Да, он действительно не сводил с нее взгляда. А если она это видит, значит, тоже смотрит на него не отрываясь. Во рту у Ени пересохло. Они несколько раз уже находились на близком расстоянии в самых разных обстоятельствах: от опасных для жизни до, условно говоря, романтических. Но почему-то именно этот момент казался совсем новым. Может, быть, это из-за поце… Стоп!

Но пока часть сознания Айении пыталась пробудить свою обладательницу, тщетно стараясь привлечь внимание к совершенно неуместным времени, месту и положению, другая, более наглая, решила воспользоваться моментом и поближе рассмотреть… скажем, глаза своего преподавателя. Мало ли для каких целей. Она вдруг поняла, что ни разу не видела его при «домашнем», более теплом освещении, нежели том, которое использовалось в общественных зданиях. И, надо признать, это освещение было самым удачным. И так уже далеко не самый скучный золотистый цвет оживал ещё больше при помощи мелких искринок, которые, казалось, отбрасывали блики на ресницы…

Айения… — почти шепот смог вывести её из транса, с которым бы не справилась пара боевых дивизий. И она ещё переживала по поводу «ты»! Услышав свое имя, произнесенное так… Айения отскочила и ударилась спиной о косяк. Просто замечательно. Только бизнес. Держим себя в руках, да?

Ммм… — самым благоразумным решением в этот момент было опустить взгляд, потому что думать рационально при виде Авито у нее не получалось никак. — О чём Вы… т-т… Вы хотели со мной поговорить?

Да, поговорить… — мужчина весь как-то немножко обмяк и тоже увел глаза в сторону, помассировав пальцем переносицу. — Локкьо сээ… Это…

Веллюрнский, да?

Мужчина выказал свосем немного удивления.

— Да. "Решающий час". Неизбежный момент, когда должно поступить, как велит судьба, долг и честь. После которого уже ничто не будет так как прежде. Как видите, языковая культура наших предков склонна к патетике.

— Ну и… когда будет этот момент? И кто… будет поступать?

— Сейчас. И, очевидно, я…

Оролен изучающее рассматривала дом Лецри и окрестности. Почти неизвестный ей старый район с малоэтажными особняками, в отличие от многоквартирных домов на их улице. И сад перед домом! Преимущества старинного рода налицо.

— Ну?! — ей наконец надоело ждать. — Долго ещё?

— Я никак не могу настроить вход на нас двоих. Честно слово, этот дом строили параноики. Ещё и не видно ничего… А, вот!

— За это время я бы уже могла залезть через окно, знаешь.

— Да? Уже предоставлялась такая возможность? — Акарас вопрошающе приподнял одну бровь. Оро решила не упоминать достаточно неловкий эпизод с преподавателем Ени.

— На тренировках — конечно.

— А-а. Ну… в общем… ты поднимешься?…

— Нет, Лецри, вот тебя проводила и домой обратно пойду. Показывай дорогу. — Разговаривать с ним было гораздо легче, когда удобная темнота почти скрывала их лица, и она, во-первых, не отвлекалась на… ладно, поздно уже это отрицать, на парня, заслуженно получившего десятку в рейтинге красавчиков Университета, тем более, что теперь, когда его лицо не искажали надменные и агрессивные гримасы, ему можно было дать и сто баллов. Ну и во-вторых, гораздо больше её шокировало и выбивало из колеи то, как он смотрел на НЕЁ. Справиться с его настороженным (ну, это не сильно изменилось) и каким-то… изучающим взглядом не могла даже её подготовка. Достаточно было нечаянно повернуть голову (ну хорошо, посмотреть на него украдкой) и заметить, что он внимательно смотрит на неё тоже, и Оролен открывала в себе способность краснеть, никак не проявлявшуюся за предыдущие двадцать лет. Так что, темнота — это хорошо.

Темнота и тишина. В которой очень хорошо слышалось их дыхание. К тому же, при подъеме по лестнице люди обычно находятся на гораздо более близком расстоянии, нежели когда идут по улице. И тренированное обоняние Оролен (не спрашивайте, зачем его требуется тренировать в Военной Академии) быстро уловило раздражающий, но в принципе приятный сладковато-кислый глубокий аромат, похожий на туалетную воду, очень хорошую туалетную воду. Отвлекшись, она автоматически стала двигаться так быстро как привыкла и, разумеется, налетела на своего проводника.

— Умфф! — произнесли они оба, и Акарас схватился за перила, чтобы не упасть, а Оро от неожиданности резко вдохнула. И, разумеется, определила источник запаха: Акарас Лецри собственной персоной. И что в мужские одеколоны кладут, находиться рядом невозможно, вот и пульс повысился почему-то…

Оро поспешно отступила в сторону и воцарилось неловкое молчание.

— Жарко у вас что-то… — девушка начала обмахиваться воротом куртки. — И темно…

— Это… это всё старые дома такие. Живет мало кто, ну и не тратят почти энергию на освещение, даже автоматическое. Только если специально включить, но я никогда так не делаю, привык уже. И да, чего-то жарковато, первый раз заметил…

— Ну… мы пришли?

— Да, это мой этаж, — и Акарас подошел к единственной двери на площадке.

— Ооо, весь этаж в твоем распоряжении? У твоей надменности, оказываются, были основания…

Эта дверь открылась достаточно быстро и парень резко повернулся к гостье:

— Ты так весь вечер будешь продолжать?

— Ну а ты как думал? Если мы с тобой теперь… ну это… это ещё не значит, что я буду вести себя как-то по-другому. Я никогда не отступаю и не сдаюсь!

— Ну и хорошо, — неожиданно каким-то таким голосом сказал Акарас (Оро могла поклясться, что он улыбается). — Заходи.

Оролен переоценила себя — квартира рода Лецри заставила примолкнуть даже её. Она просто следовала за хозяином и крутила головой, рассматривая комнаты, автоматически освещавшиеся на пути их следования.

— Ух ты! И сколько вас здесь живет?

— Я один.

— О, — неизвестно почему Оролен почувствовала себя неловко. Из-за того что задала неприятный вопрос Лецри? Какая чушь. Нет, всё, надо перестраиваться, у них теперь совсем другие отношения… — Ну хоть очередей в ванную не бывает и гулянки устраивать можно большие…

— Айя мне тоже самое сказала в первый раз. В смысле очередей в ванную. А гулянки — это не актуально.

— Да? Почему? У тебя нет друзей, что ли?

Молодец, Сакаят, ещё какую-нибудь колкость скажи. Но Акарас почему-то не обиделся и ответил нормальным тоном, хотя и задумчиво:

— Ну, после… кхм… моего глобального пересмотра взглядов на жизнь, спонсорами которого выступили вы с Айей, я стал более-менее социализироваться, но пригласить кого-нибудь сюда… сама же видишь, какая реакция. Я рискнул бы только самых-самых близких.

— Значит… — Оро всё-таки решила уточнить.

— Да, кроме Айи, ещё только ты, — они наконец дошли до, как она поняла, конечной цели, — кухни. Акарас остановился около барной стойки и повернулся к ней. Освещение было каким-то подозрительно интимным. Оролен молчала, пытаясь осознать своё отношение к только что услышанному. — Может, что нибудь выпить? Чаю, например?

— Чаю? — предложил Энзеллер, сопровождая Айению внутрь своего жилища.

— Это дань вежливости? — неожиданно мрачно для себя спросила Айения. Видимо, при всех своих самоуговорах вечер долгих объяснений был не тем, на что рассчитывало её подсознание. — Тогда не надо.

Энзеллер виновато улыбнулся.

— Вообще-то, мне проще говорить, когда руки чем-то заняты.

— Ну хорошо, извините, — улыбка, может, и подействовала бы как-то на её настрой, но на данный момент она старалась на хозяина квартиры не смотреть вовсе, так что удар пришелся по касательной. "Улыбающийся (даже так) Авито! Крепись, мое сердце". Он провел её в ту же самую комнату, в которую они втроем залезли в прошлый раз. Вон тот самый шкаф, где они прятались… Ностальгия.

— Чёрт! — Айения аж подпрыгнула, в первый раз услышав, как Авито использовал какое-то крепкое словцо. — Я совсем забыл. У меня совсем не бывает гостей. И соответственно, стульев тоже… Так что…

— Ничего, не привыкать, у нас вроде вся мебель в наличии, но толку… — Айения прошла в угол, противоположный тому, в котором, очевидно, размещалось хозяйское комфортабельное место для чтения, и села на пол. Энзеллер, почувствовав её не самый дружелюбный настрой, немного попереминался на месте и вышел из комнаты, вернувшись через несколько минут с чашками чая. За это время гостья успела рассмотреть комнату повнимательнее. По ощущениям, ничего со времени их прошлого «визита» не изменилось: все та же минимальная обстановка, шкаф да столик, плюс полки с книгами в качестве украшения главной комнаты. И действительно, репутация мизантропа имела все основания, в такую квартиру гостей не зовут…

Энзеллер, элегантно присев, поставил рядом с ней чашку чая и, не получив никакой реакции, кроме еле заметного кивка, опустил голову и отошел к своему месту с достаточно удобными на взгляд Ени подушками. Мизантроп мизантропом, но полного отказа от комфорта не наблюдается. Она же, в это время, сидит на голом полу… Девушка предприняла попытку устроиться поудобнее и наконец посмотрела на своего предполагаемого собеседника напротив. Взгляд Авито же был устремлен в пол, очевидно, мужчина собирался с мыслями. И тут Айения дала слабину. Ну точнее, внешние обстоятельства наконец пересилили её внутреннюю раздраженность, до этого момента мешавшую осознать, что она находится вдвоем в квартире с Энзеллером Авито. Она наконец заметила, что он был без обуви, то бишь обнаженные ступни профессора Авито впервые предстали её голодному взору, тем более в очень выгодном ракурсе: одна нога была согнута в колене, другая опять же элегантно (и как ему удавалось наполнять притягательностью самые обычные жесты и действия?) подобрана. И в списке фетишей прибавился ещё один пункт… Ени быстро переключила свое внимание на что-нибудь другое… и это оказалось ещё хуже: теперь она заметила, какую одежду профессор носит в домашней обстановке. Поразительно, но не менее сексуальную, чем на работе. Просторная рубашка с гораздо более открытым воротом, брюки средней обтягиваемости… Айения резко зажмурилась и постаралась отвлечь себя чаем… который мог быть совершенно любого вкуса.

— Думаю, тянуть смысла нет. Вы же пришли сюда за ответами, — эти прыжки от «вы» к «ты» и обратно стали значительно её напрягать. Знак перехода к "серьёзному разговору", очевидно. Ну что ж, она тоже может играть в эту игру.

Лицо Айении было не менее твердым и решительным, чем Энзеллера — решившимся.

— Да. Хотя прошел достаточно большой промежуток времени с того момента, когда Вы мне сообщили о нашей родственной связи, я до сих пор не могла получить информацию о своем единственном кровном родственнике со стороны матери. Тем более, что на данный момент я почему-то представляю собой весь род Шоноров.

Судя по тому как вздрогнул Авито, её слова сыграли даже большую роль, чем она предполагала. Но он оправился в секунды и улыбнулся с горечью:

— Вот это обстоятельство я бы и хотел рзяъъснить. Начнём?

— Прошу Вас, — Ени почувствовала мрачное удовлетворение от внешней холодности своего тона. Может, зря она поставила крест на боевом комбо родовой гордости и профессиональной выдержки?

Авито действительно предпочитал занимать руки, когда нервничал: его левая кисть катала по полу уже осушенную чашку, когда он начал очень-очень осторожным голосом:

— Прежде всего, я бы хотел ещё раз подтвердить этот факт: я — Ваш дядя, брат Летиции Айлен Шонор, моё полное имя — Энзеллер Авито Шонор. Если хотите, я могу показать все необходимые документы, свидетельства о рождении и происхождении, земные и авентские, попросить Императрицу подтвердить мои слова.

— Не нужно. Пока.

Мужчина кивнул и продолжил, не глядя на неё.

— Наша мать, соответственно, Ваша бабушка Арини-Элизее Шонор вышла замуж за нашего отца, Сантерента Авито, когда он работал атташе авентского представительства здесь, на Земле. Летиция была старше меня на двенадцать лет, она жила отдельно после поступления в Летную Академию, так что мы нечасто общались. — Он немного помолчал. — Наши родители расстались, когда мне было семнадцать и отец решил вернуться на Авент, забрав меня с собой. Мама была постоянно занята важными миссиями, так что ни она, ни я не возражали. Мне было интересно испытать жизнь в совершенно другом мире. Как оказалось, — он усмехнулся и Ени подняла голову, — они не так уже сильно отличаются. — Тут только ей в глаза бросилось, что он действительно, в соответствии со словами Лавендер, выглядел сильно похудевшим, почти изможденным, с посеревшей кожей и истончившимися чертами лица. В груди девушки что-то так неприятно кольнуло… странная смесь чувства вины (это-то откуда?) и желания немедленно накачать его витаминами и восстановителями. — Я почти не поддерживал связи с мамой и Летти, они иногда только появлялись, если оказывались на Авенте или рядом по делу. Не знаю, честно говоря, как так получилось. Но в общем… сначала умерла мама. На её похороны мы ещё приехали. Потом Летиция… мы не успели на церемонию прощания, насколько я слышал, даже её мужа там не было. И через полтора года умер отец. Моя жизнь на Авенте была… не слишком красочной, но исследования можно вести где угодно, и меня это не волновало. Но после смерти отца… я просто начал ощущать свою чуждость. Я приспособился ко всем ритуалам и нравам, но даже и не пытался принять тот образ жизни. Авентец, но без интереса к Авенту. И мало-помалу мне стала вспоминаться Земля. А именно Друин. Это мой родной город, место, где я родился. И я просто подумал… что здесь всё будет по-другому. Надо ли говорить, что я ошибался в очередной раз? — его горький смех почти заставил Ени забыть о рассказываемой истории, вынуждая чувствовать его эмоции почти как свои. — Итак, я вернулся в Друин спустя тридцать пять лет, совершенно не представляя, что делать дальше. Естественно, я встретился с Императрицей, она была близкой подругой сначала мамы, а потом и Летти, что-то вроде друга семьи. И она… спросила меня… — тут он опять остановился, словно готовясь к чему-то. — Спросила, что я собираюсь делать. И я ответил… — Энзеллер сделал глубокий вдох и выдох, открыл глаза и посмотрел на Айению. — И я ответил, что буду жить как привык — под именем Авито.

Это явно была какая-то очень важная информация, судя по его лицу подсудимого, ждущего вынесения приговора, но она никак не могла понять, чем именно, так, только неясные ощущения, предположения… О.

— Да, Айения, — очевидно, мысль на её лице отразилась достаточно четко. — Ты всё правильно поняла. Я отказался от своей фамилии. Ну и, соответственно, и от своего рода.

— Но… почему? — смогла выдавить Ени.

— Если б я знал… Разумеется, тогда причины казались мне рациональными, хоть и не самыми оправдывающими. Просто… говорим Шонор, подразумеваем летчик. При обычных обстоятельствах это не имеет значения, но когда остаешься один… — он опять остановился, чтобы обуздать свои эмоции. — В общем, у меня не было уверенности, что я смогу восстановить наш род, учитывая личный опыт. И всю оставшуюся жизнь объяснять после представления, что я — связанный с летной профессией, но всё же учёный… Я не думал, что смогу это выдержать.

Теперь все более-менее объяснялось. Губы Айении сжались и она взглянула на своего преподавателя теперь уже без примеси жалости и влечения.

— Но я ведь смогла.

— О, да, — на Авито не слишком повлияла её реакция, он ожидал её уже долгое время. — Именно это мне сказала Императрица, когда я примчался во Дворец второго сентября год назад и потребовал объяснений. Она ведь не сказала, что ты жива тогда. "Эта девочка, бывшая изначально в гораздо более худших условиях, чем ты, без всякой поддержки, в одиночку, приняла на себя всю ответственность, от которой ты сбежал. Какое право ты имеешь требовать информации о родственниках, от которых ты отказался?"

То, что она являлась предметом разговора главы государства, несколько нарушило течение мыслей Айении, достаточно обвинительное течение, тем более, что с самоуничижением Энзеллер справлялся сам, девушка даже испугалась отчаянию, проглядывающему в его глазах и голосе.

— Сейчас-то я прекрасно понимаю, что мои все тогда логические выкладки и обоснования на самом деле прикрытие трусости и слабости. Это было даже не вопросом риска, это было то, что я должен сделать, во имя своих родителей, сестры, всех предков, своей страны! — он закусил губу и почти неверяще помотал головой. — Господи… если бы я тогда не поддался своему страху, просто сделал всё как нужно, всего лишь одна правильная фраза… И я бы знал, что я не один. И всего лишь пятнадцать лет… и ты была бы здесь, — в его глазах, устремленных на девушку, было столько сожаления и, может, чего-то другого, что Айения оказалась почти парализованной силой эмоций, пока он не опустил глаза и закончил почти опустошенно. — Но сейчас, единственное, что мне остается — это боль и бесчестье…

Айения прочистила горло. Кое-какой момент нужно прояснить прямо сейчас, поскольку все родовые проблемы требовали слишком долгих обсуждений и размышлений.

— Проф… Энз… Энзеллер. Почему Вы сегодня… в общем, почему Вы так поступили сегодня в Академии? Я имею в виду… ну это… поце…

— А чего-нибудь покрепче нет? — не подумав, спросила Оро и ужаснулась. Вечер с «не-чаем» предполагает далеко идущие последствия… Но Акарас почему-то смешался и отвел глаза:

— Лучше нет…

— Почему? — удовлетворить свое любопытство ведь можно, правда?

— Айя тебе не рассказывала? — непонимающий взгляд девушки свидетельствовал, что нет. — Ну и хорошо. У меня есть горячий шоколад…

— Лееецри… плохо переносишь алкоголь? — Оро всё-таки не смогла отказать себе в маленьком удовольствии и довольно ухмыльнулась.

— Да! Ну и что?! Я должен немедленно скончаться от стыда?! — судя по уровню возбужденности, Акарасу именно этого сейчас и хотелось. — Хорошо! Будет тебе твоя выпивка, — и он, бурча, полез в шкафчик. Девушка осторожно присела на высокий стул. Пока что всё относительно неплохо. В смысле, вечер не был ещё безвозвратно испорчен.

— Тут есть вино, ликеры, традиционные напитки… — всё ещё немного раздраженно начал перечислять Акарас.

— Что-нибудь из последнего. Пооригинальней. У тебя же должен быть самый лучший товар, верно, Лецри?

Парень хмыкнул и поставил перед ней толстую бутылку. Оролен с одобрением рассматривала явно дорогущее бренди, всё-таки Скакия приучила её к хорошему алкоголю…

— Так, это случаем не по стариной технологии?…

— Не волнуйся, хоть оно и из настоящего винограда, все примеси, включая спирт, удалены и замещены, — Карс, наконец, сел напротив неё с чашкой горячего шоколада для себя и подтолкнул невысокий бокал к её краю. Оролен немного подумала и сказала:

— Извращение, — но напиток всё-таки пригубила. Да, вкус оказался именно таким, как она ожидала: тяжёлый и насыщенный, хотя начинать надо было с аромата, свободно излившегося из открывшегося горлышка и дразнящее смешивавшегося с запахом горячего шоколада…

Молчание несколько затянулось. Оролен чувствовала, что всё это: качественный алкоголь, большая, пустая и шикарная квартира, где они были совершенно одни, опьяняющая мелодия запахов, истончают её терпение с каждым мгновением, а Лецри так и не начинал «разговор». Кухня освещалась только неяркими полукругами света на противоположных стенах, поэтому в романтич… интимн… аррргх! расслабляющем полумраке она, в принципе, могла без проблем смотреть на Лецри.

Девушка откинулась на спинку стула и Акарас занервничал под её пристальным взглядом.

— В общем… насчёт…

— Разговора?

— Да. Всё произошло так быстро, — он нервно рассмеялся, не отрывая взгляда от столешницы, — и хоть мы прояснили самые важные моменты, многое осталось… неохваченным…

— Ты всегда так разговариваешь? Вроде раньше такого не замечалось.

— Да уж, взаимные оскорбления у нас получаются куда лучше, — неслышно пробормотал себе по нос парень и продолжил. — Поэтому я посчитал, что нам надо обсудить некоторые детали… условия…

— Условия? — Оролен наклонилась вперед и посмотрела на него так, что он впервые за долгое время ощутил что-то вроде страха в её присутствии. Настоящего такого страха, в плане физической боли, а не сердечных страданий. — Про какие условия ты говоришь? Ты. Ставишь. Мне. Условия?

— Нет! — Карс в расстроенных чувствах взмахнул руками. — Я совершенно не это имел в виду! — он вскочил со своего стула и начал ходить взад-вперед по комнате, от стола к окну. — Просто я совершенно не представляю, что делать дальше. Вот ты, ты что думаешь обо всем этом? — и он резко обернулся к своей гостье. Та вернулась к полурасслабленной позе. Очень обманчивой.

— Я? Я ничего не думаю, — она неторопливо наклонила голову набок, согнула ногу в колене и положила на другую. Несмотря на почти профессиональное занятие спортом, самым сильным… кхм… физическим воздействием, которое Акарас испытывал на себе, были почему-то кулаки Оролен Сакаят, и вот сейчас, почему-то он переживал очень сходные ощущения. Как будто ему очень сильно врезали в солнечное сплетение и дыхание представляет существенную проблему. Он опустил голову и стал рассматривать чуть видный в сумраке рисунок пола. Интересно, он старинный или был переделан? Впрочем, по истечении определённого срока, всё становится антиквариатом… — Ты считаешь, что я могу думать вообще? Мой мозг отключился… я не знаю, наверное, с момента, когда я вообще умудрилась подумать про тебя в этом смысле…

Последнюю пару фраз Акарас расслышал и посчитал, что не все так плохо, поэтому вернулся к разговору от размышлений об интерьере.

— Значит, ты ни о чем не думаешь? — он не смог удержать раздражения и сарказма. Сакаят всегда умудрялась вывести его из себя.

— Мы здесь стоим явно не потому, что хорошо подумали, верно?

— Отлично, ну и что теперь? Мы так и будем грызться друг с другом из-за того, что не можем преодолеть наши привычки и представления друг о друге?

Девушка спрыгнула со стула и прислонилась к краю стола.

— Ты просто задаешь не те вопросы, Лецри.

— Не те?! — нет, это действительно была хорошая идея? Они ещё даже не ссорятся, а нервы у него уже на пределе. — Ну хорошо. — Он засунул ладони в задние карманы брюк и выжидательно посмотрел на нее. — Если ты ни о чем не думаешь, то чего ты вообще хочешь?

— А вот это правильный вопрос, Лецри… — голос его гостьи неожиданно изменился, упав чуть ли не октаву. По рукам и шее Акараса пробежали мурашки, но не от холода, потому что в комнате стало как-то очень жарко. — Я хочу сделать много вещей…

Акарас моргнул. Оролен неспешно приближалась к нему и он обратил внимание, что она куртки на ней больше нет… Парень сглотнул и решил воздержаться от каких-либо попыток поддержания разговора по причине угрозы, что он не сможет совладать со своим голосом и опозорится, издав какой-нибудь писк. Поэтому он подождал, пока девушка оказалась в пределах слышимости и шепотом спросил:

— Да?

— Угм. Очень много чего…

Не что чтобы он этого не хотел… скорее даже наоборот, желание ударило его настолько сильно, что его практически парализовало, поэтому он и не пошевелился, когда уже во второй раз Оролен поцеловала его первой. И к моменту, когда он смог хоть как-то отреагировать, одна из её рук скользнула вверх по ткани его рубашки и легла на затылок чуть повыше воротника, а другая обхватила его за плечо, и всего за пять секунд он оказался тесно прижат к целующей его девушке. Возражать почему-то не хотелось. И Акарас включился в первый в жизни активный с его стороны поцелуй. Который так не хотелось заканчивать…

Поэтому он очень напрягся, когда Оролен отодвинулась от него. Его так и подмывало спросить, что он сделал не так, но посчитал, что вряд ли предсказуемо жестоко-издевательский ответ от Сакаят поможет что-то подправить. Сейчас он уже крепко обнимал её за талию, в тоже время прекрасно понимая, что если она захочет сделать ещё шаг назад, то удержать он её не сможет. Девушка, не поднимая взгляда, положила ладонь ему грудь; только теперь он заметил, как тяжело и часто она дышит. Видимо вопрос всё-таки задать придется… Но тут она посмотрела на него, и ход его мыслей резко прервался: даже в моменты их взаимных оскорблений и… применения физической силы, её взгляд не был таким… диким. Её рука резко сжалась в кулак, сминая ткань рубашки, и поцелуй возобновился как-то сам собой, выйдя на совершенно новый уровень по энергии. Акарас чувствовал, как расходятся края его рубашки, с силой, многократно превышающей необходимую, отсоединяемые друг от друга, и он уже сам исследовал края настолько… гм… завлекательного топа Сакаят, пытаясь определить, как свободно может пройти его ладонь без существенного сдвига ткани… Но после неожиданного легкого укуса в шею совсем под челюстью, все тактические изыскания потеряли актуальность. Он с силой втянул воздух и совершил стратегический рывок: то, как прервалось на мгновение дыхание Оролен, когда его пальцы коснулись её груди, показало, что он на правильном пути.

Откровенно говоря, Акарас предпочел бы уделить всему этому больше времени: сначала ознакомиться с тем как ощущается её… мм… грудь под очень-очень приятной на ощупь тканью, потом перейти на ту часть (достаточно обширную), которую откровенный вырез… гм… не прикрывал, а потом, может быть (откровенно говоря, ему было ещё страшновато заглядывать так далеко), сличить ту часть, что под тканью, на возможные различия… Но его планам не суждено было сбыться. Девушка ещё сильнее прижала его к себе и пробормотала в ухо:

— Где спальня?

— А? — Лецри казался немного заторможенным, но явно… желающим, уже хорошо. Впрочем, Оро бы сейчас и сама не сдала какой-нибудь тест на сконцентрированность. — Там… — и он неопределенно махнул рукой куда-то за её спину.

Это была задача, достойная Лучшей Студентки Военной Академии: дойти до искомой цели по всей немаленькой квартире рода Лецри, не прерывая… гм… процесса. Один из поцелуев подействовал на неё настолько, что, в принципе, и дверной косяк показался подходящим местом для продолжения вечера.

Но завершение миссии того стоило: Акарас упал на кровать первым, потеряв опору, когда она отпустила его плечи. Холодно-серебряный свет луны отражался в его глазах, которые, казались застыли, пока она раздевалась. Оставшись в одних брюках, Оролен вернулась к прерванному занятию, не в силах оторваться от "самого гадкого рта в Империи", как она считала ещё год назад, параллельно освобождая парня от уже полностью расстегнутой рубашки. Когда она уже справилась с этим препятствием, Акарас издал легкий смешок. Оро подняла голову и её длинные волосы упали вниз, отгораживая их лица от всего остального.

— Что-то смешное, Лецри? Не поделишься?

— Просто… — он неловко взмахнул рукой, задев её спину с очень интересным эффектом. — Я действительно… собирался поговорить…

— Потом, — и она надолго сместила своими действиями разговоры гораздо ниже в списке приоритетных задач Акараса.

Хоть Айения и споткнулась на внушающем ужас слове, но странно испытующий взгляд Авито встретила без колебаний. Уже закалилась.

— Я понял, что Вы хотели сказать. Это… сложный вопрос.

Ну ещё бы.

— Можно я сначала спрошу у Вас кое-что?

— Слушаю, — Ени решила принять более удобную позу, что фактически получилось не очень, но, как она надеялась, придало ей более расслабленный и уверенный в себе вид.

— Почему… после того, как я всё рассказал тогда весной… почему ты избегала меня?

Вот он, значит, корень недопонимания. Айении не хотелось говорить об этом, но простое уважение и справедливость требовали, чтобы она ответила откровенностью на откровенность. В конце концов, ему же тоже было нелегко. По крайней мере, она постарается сделать это быстро.

— Я считала, что всё… твое…необычное поведение было следствием нашей родственной связи и только. Мне было неприятно вспоминать об этом, — вот, получилось даже лучше, чем она ожидала.

— Моё необычное поведение? В каком смысле? — кажется, не очень.

— Ну… — чего ходить вокруг да около? — все эти глядения на меня, испуганные между прочим. Нервные реакции… Чёрт, сейчас, когда думаю обо всём этом, это кажется преувеличением мелочей…

— Айения, — она, наверное, никогда не привыкнет к тому, как он произносит её имя. Да ещё таким серьёзным голосом… который просто заставил её посмотреть ему в глаза ещё раз. — Помнишь террористическую атаку на Друин это весной?

— Ну, такое вряд ли забудешь…

— Я собирался поцеловать тебя тогда.

Ого. Одно дело предполагать, другое слышать об этом как подтвержденном факте. К списку дискомфортных ощущений добавилось ещё и пересохшее горло.

— И всё это время… я считал, что тебе просто неприятно находиться рядом со мной, потому что я предал наш род. Интересно почему, ведь я даже ничего толком не объяснил. Чувство вины превратило меня в сосредоточенного на себе слепого глупца…

Это, конечно, было всё очень интересно, но…

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — потому что, откровенно говоря, именно он и занимал её больше всего. И она с места не сдвинется, пока не услышит ответ. По её тону Энзеллер понял, каким он должен быть: чётким и ясным. Но не всё так просто.

— Я просто не поверил. В то, что… Что ты и вправду меня не ненавидишь. И я подумал, что… если ты меня не оттолкнешь, ну или не убьёшь на месте, то это значит…

— Что я Вас не презираю?

— Да, именно. Идиотизм, верно? — и он нервно рассмеялся. Айения прикрыла глаза и начала массировать пальцем переносицу. Новообретенный родственник стоил ей всё больше и больше душевных сил. Как было хорошо с одним отцом…

— Ну и как, убедились? — если голос ей почти удалось проконтролировать, то на взгляд сил не хватило: Энзеллер резко выпустил воздух из легких и поглядел на неё почти с отчаянием.

— Я совсем не то имел в виду! То есть… — и он от бессилия стукнулся головой о стенку, — мне показалось, что там было что-то большее и я хотел проверить… не чудится ли это мне…

За год-то ведь уже можно было привыкнуть к этим резким перепадам от отчаяния к надежде. Но выматывали они всё так же. Айения изможденно улыбнулась мужчине с испуганно-настороженным выражением лица:

— И что же Вам чудилось, профессор Авито?

— Айения… — в принципе, ему нужно было только ТАК произносить её имя и она бы сделала всё, что угодно. — Мне нужно знать… чувствуешь ли ты ко мне что либо помимо отношений преподавателя и студента, и родственных чувств, и как сограждане Друина… Дьявол! Есть ли внутри что-либо похожее на то, что испытываю к тебе я?

Хорошо, это было не на все сто процентов и требовало множества пояснений и развития темы, но Айения решила не придираться. Она откинула голову и рассмеялась очень счастливым смехом. Энзеллер напряженно ожидал, когда она закончит. Почему-то теперь она могла смотреть на него без особых проблем, если не считать глупой улыбки и забавного чувства в груди.

— Профессор Авито, — он напрягся в ожидании вердикта, — почему бы Вам не проверить? Опытным путем?

Чего бы он не ожидал, это было явно не это. Неверящим взглядом он посмотрел на улыбающуюся девушку, осторожно поднялся и подошел поближе. Неуверенность и страх заставляли его протянутую руку дрожать, а ответное прикосновение вздрогнуть от неожиданности. После всего что было сказано, испытано, прожито, он боялся поверить. В то, что это не конец. В то, что всё только начинается. И действительно, был только один способ проверить…

Теперь это не было шоком, ну хорошо, шоком, но поменьше, поэтому мозг Ени не отключился. К несчастью. Потому как он принялся задним фоном анализировать возможность того, что это и вправду происходит: она целуется с Авито. Нет, ну какова вероятность?… Тренинг опять пришёл ей на помощь, помогая отключить эту ненужную в данный момент функцию и сосредоточиться на первостепенной. Всё было настолько… ошеломляющим. Его кожа, его запах, его прикосновения… И пусть внутренне она всё ещё не могла поверить, что ж, надо собрать побольше доказательств…

При таком темпе оставаться на ногах им стало сложновато и они оба опустились на колени. Ени получила возможность сравнить реальность и сны, которые, с одной стороны, свидетельствовали о правдивости её воображения, а с другой — были бесконечно далеки. Все ощущения были в сто, тысячу раз сильнее, каждое прикосновение словно оставляло след, и наконец её всю будто разрывало от лавины ощущений… Каждое его движение было подтверждением того, что ей это не снится.

Но важней было другое. Она ведь тоже получила эту свободу: свободу касаться. Которую она использовала в полной мере: наконец-то сделать всё то, о чем она мечтала по мимо своей воли все эти долгие часы во время занятий, дома, в своей постели, в любое время, когда она ослабляла контроль над своими мыслями. Какова его кожа на ощупь, как бы ощущались эти совершенные черты под её пальцами, действительно ли его волосы такие шелковистые, как она представляла… И не только он не отталкивал её, не только дозволял всё это, но каждое её действие встречало такую реакцию, что лучшего подтверждения и не требовалось — он тоже…

Естественно, получать такие подтверждения требовалось постоянно, и не было ничего удивительного, что с каждым разом они должны быть все весомее и весомее. Скоро Айении уже не требовалось придушивать назойливый анализирующий голосок, сметенный ревущим потоком эмоций, в то время как все новые и новые участки обнаженной кожи приходили в соприкосновение друг с другом. У них не хватило сил оторваться друг от друга и переместиться куда-нибудь в более удобное место, впрочем, сейчас не было никакой разницы между комфортабельной кроватью, полом и кучей гвоздей. Последней вспышкой мыслительной деятельности Айении было подозрение, что она что-то забыла. Что же…? Она вытянула руки, чтобы обнять его плечи и Энзеллер резко вдохнул и что-то пробормотал рядом с её ухом, когда её ручной передатчик задел его грудь. Ах да. Карс, придётся тебе как-нибудь самому…