"Феликс Кривин. Конец жанра (Авт.сб. "Хвост павлина")" - читать интересную книгу автора

Феликс Кривин.

Конец жанра

-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Хвост павлина". Изд. "Карпаты", Ужгород, 1988.
OCR spellcheck by HarryFan, 16 January 2001
-----------------------------------------------------------------------



ЭТО БЫЛ НЕ ДАНТЕС...

Известный пушкиновед, непревзойденный специалист по забытым,
ненайденным и ненаписанным рукописям Пушкина, случайно заглянул в журнал,
раскрытый соседом по трамваю, и прочитал там рассказ "Как хорошо, что ты
пришел..." Пришел, как выяснилось, не Пушкин, но это только раззадорило
пушкиноведа, и он заглянул в журнал пристальнее, ища в нем следы любимого
поэта. Следы, как это обычно бывает, тут же и отыскались. О Пушкине было
сказано и даже приведено неизвестное стихотворение, написанное великим
поэтом в ранние годы, когда он еще не знал цены своим произведениям и
разбрасывался ими так, что на розыски их требовались столетия.
Домашний анализ убедил пушкиноведа, что стихи принадлежали не Пушкину.
Размер был не тот: анапест. Можно было предположить, что стихотворение
принадлежит А.К.Толстому, однако в литературе указывалось не раз, что
А.К.Толстой отдавал предпочтение амфибрахию. "Князь Курбский от царского
гнева бежал..." (Полн. собр. соч.; С.-Петербург, 1907. т.1. с.239). Или
"Средь шумного бала случайно..." (Там же. с.374). Но, с другой стороны, у
того же Толстого: "У приказных ворот собирался народ..." (Там же. с.247),
- явный анапест! Но тогда почему не вспомнить пушкинское: "А в ненастные
дни собирались они..." (Собр. соч., Москва, 1959. т.2. с.578)? Впрочем,
анапест не был характерен для нашего гениального поэта. А для кого он был
характерен? "Ерофей-генерал побеждал и карал Пугачева и Разина Стеньку..."
Это Л.Н.Трефолев ("Библиотека поэта". Ленинград, 1949. с.97). Возможно,
автор рассказа, явный непушкиновед, приписал Пушкину строки Трефолева?
Может быть, раннего Трефолева, забытого, ненайденного или ненаписанного
Трефолева, но все же не Пушкина, а Трефолева. Или, в крайнем случае,
А.К.Толстого.
Это был первый повод усомниться в научной достоверности трамвайного
рассказа. Вторым поводом был ненаучный метод исследования. Автор пишет,
что стихотворение он обнаружил при помощи некоего аппарата, позволившего
ему видеть прошлое и даже читать в этом прошлом рукописи, которые до
нашего времени не дошли. Если б автор был немного знаком с предметом, он
знал бы, что читать даже те рукописи, которые дошли, представляет
известную трудность, так как нужно сначала установить их местонахождение.
И наконец третьим, самым весомым поводом для сомнений было то, что в
подзаголовке трамвайного рассказа стояло антинаучное слово: "Фантастика".
Если автор сам считает свои изыскания фантастикой, то почему мы должны им
верить? Быть может, он сам написал эти стихи и фальсификаторски
приписывает их Пушкину...