"Феликс Кривин. Начало жизни (Знание - сила, 1973, № 3)" - читать интересную книгу автора

Чтобы победить, нужно объединиться. Во что бы то ни стало объединиться.
Так появились многоклеточные.
Многоклеточные животные, многоклеточные растения - вот какого уровня
достиг океан, хотя со стороны вроде бы оставался на прежнем уровне. А суша
все еще не признавала жизни, и когда какого-нибудь жителя океана волей
судьбы выбрасывало на сушу, он тут же погибал. И она по-прежнему поднимала
со дна острова, превращая их в мертвые скалы, но и свои земли удержать не
могла: они погружались в воду, и тогда на них начиналась жизнь.
- Что такое жизнь? - спрашивала суша у вырванных со дна островов -
Объясните мне, в чем она заключается.
А они, острова, хотя еще помнили эту жизнь, но уже ничего не могли
объяснить, потому что на них больше не было жизни.
- Я вас подняла с самого дна, - напоминала им суша, не в силах сдержать
очередного землетрясения - Вы достигли такой высоты, с которой все должно
быть хорошо видно. Так объясните же мне, объясните, что такое эта хваленая
жизнь?
Но острова молчали...
Между тем время шло, столетия складывались в тысячелетия, и в сумме (хотя
еще рано было подводить итог) они составили сначала Азойскую, а затем и
Протерозойскую эру. Жизнь заполнила океан и вышла в пресные воды, а отсюда
ей уже было рукой подать до земли, до суши, которая все еще ее не
признавала. Суша не хотела мириться с жизнью, но уже в реках ее, в ее
жилах текла самая настоящая жизнь.
И, может быть, тогда суша впервые по-настоящему призадумалась. "Все течет,
- думала она, с высоты своих гор глядя на свои реки, - все изменяется.
Ничто не возникает из ничего. А если из чего-то ничто не возникает, то,
значит, это что-то - ничто?" Это были грустные мысли, но ведь только они и
могли прорасти на бесплодной ее земле. Ничего не возникает из ничего.
Значит, ты - ничто, если из тебя ничего не возникает? Когда об этом
подумаешь, когда вспомнишь, сколько упущено миллиардов лет... И все это
из-за простого непонимания жизни...
Мысли сушат, от них высыхают озера и реки, но что остается на месте этих
озер и рек? Остается жизнь, очень слабая, еле живая жизнь, которую можно
умертвить, растоптать, а можно выходить, если ты ее понимаешь.
Суша понимала, теперь она понимала эту жизнь, возникшую на месте высохших
рек и озер, на месте ее рек и озер, которые теперь стали сушей. И она
захлопотала над этой жизнью, которая - подумать только! - столько лет
терпела бедствие в океане и наконец нашла спасение на земле. Спасение - на
земле! От этой мысли суша затрепетала, и камни ее рассыпались в чернозем.
И она широко раскинула свои берега для всех, кто терпит бедствие в океане.
Разве жизнь в океане - это жизнь? Разве это жизнь, когда нет возможности
подняться над раз и навсегда установленным уровнем моря? Разве это жизнь,
когда и наверх не подняться, и вниз не спуститься, потому что чем дальше
вниз, тем больше давление?
У суши не может быть примирения с океаном! Борьба с океаном - это борьба
за каждую жизнь, все равно - одноклеточную или многоклеточную, за каждую
жизнь, которая там, в океане, а не здесь, на земле. И суша опускает свои
берега, она вся становится как-то ниже, потому что теперь ей ни к чему
высота: чем выше - тем дальше от жизни.
И вот уже первая зелень на ее берегах, первое оживление.