"Феликс Кривин. Сорок два банана " - читать интересную книгу автора

Натти Бумпо подумал, что если он встанет и пойдет, то профессор
Гамадрил тотчас же займет его место. Тут только встань, подумал он, только
отойди на пару шагов...
- Возьмите чего-нибудь на дорогу, - предложил с дерева сосед Бабуин.
- Мы поедем на поезде, - успокоила его Чакма. - Потом на самолете.
Потом на троллейбусе, трамвае и метро. Все будет очень быстро, правда,
Натти? Ну что же ты сидишь?
- Я уже давно здесь сижу, - сказал Натти Бумпо, адресуясь больше к
профессору, чтобы как-то узаконить свои права.
- Натти, - сказала Чакма, - не забывай, что тебя ждет редактор. Тебя
ждут европейские газеты и весь цивилизованный мир.
- Я как встал, так и пошел, - объяснил Бумпо профессору. - А теперь
сижу... Шел, шел, а потом сел. Так и сижу. Давно сижу.
Чакма готова была заплакать. Этот Натти был совсем не похож на того,
которого она увидела в первый раз и которого видела потом каждый день, целую
неделю.
- Натти, - сказала она, - неужели ты все забыл? Неужели ты забыл, что
Земля вращается вокруг Солнца, а сумма углов треугольника равна двум d?
Неужели и античастицы, и мягкая посадка на лунной поверхности для тебя
теперь пустой звук?
Это был даже не звук, потому что Натти его не услышал.
- Прощай, Натти, - сказала Чакма, - раз ты остаешься, я ухожу одна. Я
пойду к твоему редактору и докажу ему, что ты был прав... Тогда, раньше был
прав... А потом я пойду в Роттердам... - Чакма заплакала. - Я буду гулять по
городу Роттердаму, и по городу Амстердаму, и по Александриям я тоже буду
гулять... И мне будет весело, мне будет хорошо и весело, слышишь, Натти?
Нет, Натти ее не слышал.
- Мне будет очень хорошо, - говорила Чакма, размазывая слезы по
щекам, - потому что я буду чувствовать себя человеком. Потому что когда
чувствуешь себя человеком... Ты же это знаешь, Натти, ты знаешь это лучше
меня... Я научусь читать и прочитаю "Ромео и Джульетту". И "Тристана и
Изольду". И я постараюсь быть такой же красивой, как были они... У меня
5удет красивое платье... И если мы с тобой когда-нибудь встретимся, ты меня
не узнаешь... О Натти, ты никогда не узнаешь меня!
И она пошла прочь, маленькая, одинокая Чакма, вся мокрая от слез. Она
шла туда, к своему человечеству, потому что теперь, когда из глаз ее текли
слезы, она уже тоже была человек...
- Обезьяна, - сказал профессор Гамадрил, но было непонятно, о ком он
это сказал.
Профессор Гамадрил иногда выражался очень загадочно.