"Феликс Кривин. Письма" - читать интересную книгу автора

что ты чувствовал, какие чувства ко мне тебя волновали. Не сразу у него
получилось. Только и знает: люблю да люблю. А я ему объясняю: люблю, мол,
слово хорошее, но ты мне это не прямо, а как-нибудь иначе скажи. Привела ему
примеры из художественной литературы.
- Ну, и как? - шире раскрывала глаза Нина Ивановна.
- Вы не поверите. - Это говорилось в десятый, а то и в двадцатый раз. -
Если сначала писал по четверть странички, то потом пошли письма на десять
страниц убористым почерком. И все про чувства.
Глядя на Кривобаню, вряд ли поверишь, что ей можно писать на десяти
страницах про чувства. Мы подозревали, что она вообще придумала этого мужа,
как это бывает с одинокими женщинами. Потому и слушали так внимательно, а
сердобольная Нина Ивановна специально приходила раньше, понимая, что без нее
трудно начать разговор.
Но однажды Анна Петровна, жена нашего завуча, женщина всеведущая,
ухитрявшаяся каким-то образом присутствовать на всех уроках одновременно,
прибежала в учительскую:
- Идите скорее! Кривобаня проводит диктант!
Мы поспешили за Анной Петровной, понимая, что это не просто диктант.
Из-за двери четвертого класса доносился могучий голос Кривобани:
- "...желтые деревья похожи на твои волосы, каждый куст напоминает мне
о тебе. Мне все напоминает о тебе, и получается, будто мы вместе... Что бы
ни случилось, мы всегда будем вместе..."
- Разве это диктант для четвертого класса? - возмутилась жена нашего
завуча.
Она приоткрыла дверь, и мы увидели непривычную для четвертого класса
картину.
Класс, затаив дыхание, слушал диктант. Не писал, а слушал. Женщины
плакали. У одной Кривобани были сухие глаза. Она диктовала письма мужа,
воскрешая прошлое и воскрешаясь с ним вместе, и становилась моложе,
красивее - такой, какой была в этих письмах.
Она не могла быть другой. Письма не могут быть переписаны, в них ничего
изменить невозможно. Чтобы быть с ним вместе, она должна оставаться такой,
какой он унес ее в своей памяти.
- "...как хорошо, что мы с тобой не разминулись на этом пути..."
Анна Петровна осторожно прикрыла дверь, и мы молча вернулись в
учительскую.