"Михаил Кривич. Синтез Пса (Журнал "Химия и жизнь")" - читать интересную книгу автора

И вот я уже добрых пятнадцать минут стою посреди главной аллеи и
беспомощно, отчаянно высвистываю из темноты своего Пса. Такого никогда не
было. Пес всегда бежит ко мне по первому зову, с первого свиста вылетает
из кустов и не убегает вновь, не убедившись, что я его вижу. Даже в самые
тяжелые для собачников дни, когда сук водят на коротком поводке, а кобели,
теряя голову, целыми компаниями ждут своих дам у подъездов, даже в такие
дни Пес сохраняет хладнокровие. Не скажу, что он мало интересуется
противоположным полом. Но для него неясный след прекрасной незнакомки куда
притягательнее ее самой во плоти. Пес - романтик в любви. Я, кстати, тоже.
Наверное, поэтому в нашей квартире до сих пор нет хозяйки.
Губы у меня распухли от свиста. Свистеть я уже не могу и издаю какое-то
змеиное шипение. Но продолжаю звать Пса. У меня на душе тревожно. И
бьющийся в клетке деревьев ветер еще усиливает тревогу. Мне мерещатся
дружинники, которые изловили бегающего без поводка Пса и волокут его в
милицию. Мне мерещится мой бедный Пес на дороге - он мечется в ослепляющих
лучах фар между машинами, которые, не сбавляя скорости, несутся по
проспекту. И я свищу, свищу, а с губ срывается едва слышное шипение. Я
беспомощен, как в ночном кошмаре.
Это кончилось внезапно, как обрывается ночной кошмар. Где-то рядом
хрустнула ветка, зашуршали кусты, будто медведь продирался сквозь чащобу,
и на дорожке показался темный силуэт крупного зверя. Пес мчался прямо на
меня, светя, словно фонарями, зелеными ночными глазами. Все сердитые и
горькие слова, которые я для него заготовил, вылетели из головы. Зверь
налетел, уперся передними лапами в телогрейку и сразу отскочил в сторону.
"Где тебя носило, черт бородатый?" - заорал я, перекрикивая ветер. Но Пес
меня не слушал. Он отбегал в сторону и возвращался - он звал меня за
собой. Я понял, что это важно для нас обоих и послушно двинулся за ним
прямо через кустарник. Ветви хлестали меня по лицу, но я даже не отводил
их, чтобы не сбавлять шаг, чтобы не отстать. Я лишь придерживал спадающие
с носа очки.
Пес вывел меня на опушку, пробежал несколько шагов и звонко залаял. Я
приблизился. Передо мной была детская песочница, огороженная низким
деревянным барьером. На сыром слежавшемся песке угадывались почти
неразличимые в темноте предметы. Я недоуменно уставился на Пса. Не
переставая лаять и весело повизгивать, Пес наскакивал на песочницу.
Сомнений не было: он привел меня сюда, чтоб показать нечто. Я достал из
кармана телогрейки коробок и чиркнул спичкой.
Огонек высветил странный набор уже знакомых мне предметов. Спичка
догорала, обжигая пальцы, но я успел заметить и аптечный пузырек, и
куриную кость, и кусок автопокрышки, и тряпку. Там были еще какие-то
листья, обломки веток, куски коры. Я снова засветил огонек, поднял склянку
и прочитал сигнатуру. Но тут налетел порыв ветра и задул спичку.
Я знал - не могу понять, отчего, - что в выложенном Псом натюрморте
есть какая-то символика, какой-то определенный смысл. Мне нужно было как
следует рассмотреть эту композицию, это упорно сооружаемое произведение
собачьего поп-арта. Вспоминая тот вечер сегодня, я со страхом думаю, что
мог просто отмахнуться от чудачеств моего славного Пса, раскидать с таким
трудом собранные веточки, тряпочки и косточки. Не знаю, как сложилась бы
тогда моя жизнь, а главное, наши отношения с Псом.
Я собрал немного хворосту, переложил его обрывками газет и разжег в